Вадим Арчер - Храм Саламандры

Но самым дорогим подарком союзника из Келанги были пасущиеся на лугу кони. Человек, с легким сердцем вручивший лоанцам поводья этих коней, без сомнения, придавал первоочередное значение средствам передвижения беглецов. Два прекрасных жеребца походной верховой породы – и этим все было сказано. Простые, даже примитивные слова «походная верховая» заставляли вздрогнуть и замереть сердце каждого отъявленного лошадника. Кони этой породы не уступали тимайским в резвости и выносливости, но были крупнее и мощнее. Они могли, не выбиваясь из сил, в течение долгих дней везти на себе рослого воина с поклажей.

Если тимайского коня еще мог купить процветающий ремесленник или удачливый лучник, взявший приз в состязаниях на меткость, то кони походной верховой породы были исключительно привилегией знати. Они выращивались в хозяйствах древних келадских родов, в конюшнях правителей и редко появлялись в свободной продаже на рынках. Даже богатые торговцы считали их чрезмерной роскошью, используя для деловых поездок злых и жилистых тимайцев.

Шемма, разобравший, какого коня ему посчастливилось получить, не сводил с него восхищенного взгляда. Он рассеянно рылся в мешке и под напором переполнявших его чувств то и дело обращался к Витри.

– Нет, ты посмотри, какая у него шкура! – вдруг вскидывался табунщик. – Бархат, а не шкура! Ты где-нибудь видел такую?

– Не видел, – отвечал Витри, занимаясь костром.

– А ноги-то, ноги! Бабки-то какие!

– Такие, такие, – подтверждал Витри, не оборачиваясь. Ему не хотелось долго задерживаться на стоянке.

– А грудь! А мышцы! – восклицал Шемма. – Камень, а не мышцы!

– Угу, – подтверждал Витри, помешивая крупу в котелке.

– Назову-ка я его Буцеком… – замечтал Шемма. – Нет… Буцек – это Буцек. Он ведь тоже был неплохой конь… и добрый. Может, Ураган? Или – Грифон?

– Успеешь еще ты его назвать. Путь у нас с тобой неблизкий.

– Да… – согласился Шемма. – Ты только представь, Витри, как мы въедем в село на таких конях! Все упадут! Как ты думаешь, мы с тобой – отважные парни? Говорил ведь Тифен…

– Рано об этом думать, Шемма, – охладил его Витри. – Мы еще не на Оранжевом алтаре. Вот проедем Кратно, тогда говори все, что хочешь.

– Да уж совсем немного осталось. На таких-то конях – два дня пути, и мы – на месте. А сколько было трудностей… нет, ты только посмотри, как он ест!

– Ест, ест, – подтвердил Витри. – Давай и мы поедим. Каша готова, а вот дорожные лепешки.

– Мясца бы… – завздыхал табунщик, наполняя миску кашей.

– Приедем на алтарь, поедим и мясца, – утешил его Витри. – Только уж ты не раскрывай там рот попусту, понял?

– Все я понял, – сказал Шемма, – кроме одного. Ну как тому мужику въехало в голову, что мы шпионы?! Поев, лоанцы сполоснули миски, засыпали костер и продолжили путь.

Витри, чувствуя близость цели, выжимал все возможное и из себя, и из Шеммы, и из коней. Через день к вечеру они увидели постройки алтарного поселка.

Поселок состоял из трех длинных улиц, идущих вдоль хребта, плавно спускающегося от скопления голубовато-искрящихся, беспорядочно торчавших ввысь скал Тионского нагорья. Главная площадь располагалась в нижнем конце поселка, удаленном от подножия скал. Ее окружали зажиточные торговые дома и обычные в таких местах лавки и трактиры. В полусотне шагов от площади начиналась глубокая деревня с приусадебными участками, с птицей и скотиной, разгуливающей по улицам. Однако мест и построек для приезжих здесь было больше, чем в обычной деревне, так как в поселке постоянно снимали жилье больные и паломники храма, прибывавшие в эти края для исцеления или поклонения богине.

Храм, обнесенный невысокой каменной оградой, стоял чуть поодаль, на пологом холме. Издали было видно множество людей на дворе храма и на дороге, ведущей к нему из поселка. Прежде чем идти к Шантору, лоанцы решили снять жилье, чтобы оставить там вещи и коней, но в гостинице на площади не оказалось свободных комнат.

– Вы слишком поздно прибыли, – объяснил лоанцам хозяин. – Завтра праздник великой Саламандры. Сюда съехалось много людей, поэтому гостиница переполнена.

– Что же нам делать? – спросил огорченный Витри.

– Поезжайте на другой конец поселка, – посоветовал хозяин. – Там есть еще одна гостиница – «Синие скалы». Если и там все занято, тогда проситесь в избу или ночуйте в лесу.

Витри и Шемма поспешили на другой конец поселка и вскоре остановились у небольшой уютной гостиницы. Они спешились и завели коней во двор.

– Комнаты есть, но дорогие, – предупредил хозяин. – Другие все заняты.

– Мы заплатим, – заверил его Витри. Лоанцы отнесли вещи в указанную комнату, просторную, чистую и хорошо обставленную. Бросив мешок на пол, Шемма потянул Витри с собой на конюшню, чтобы проверить, хорошо ли устроены кони, а заодно еще разок взглянуть на них. Вокруг животных уже хлопотал слуга-конюх, молодой парень.

– Хороши у вас лошадки, – восхищенно заметил он – Давно здесь таких не было.

– Мы по важному поручению, – пояснил Витри. – Нам нужно повидать Шантора, магистра ордена Саламандры.

– Завтра он вас не примет, – сказал ему конюх. – Завтра праздник, магистру будет не до вас.

– Мы пойдем к нему сегодня, – ответил Витри, которого беспокоила малейшая задержка в деле.

– Сейчас закат – время вечерней хвалы богине. Ворота храма закроют после ее окончания.

– Мы попробуем уговорить жрецов.

– А как же вы пойдете обратно? – забеспокоился парень. – Здесь, в скалах, по ночам иногда появляются привидения.

– А что это такое? – спросили в один голос Витри и Шемма, никогда не слышавшие о призраках.

– Они ростом ниже людей, но пошире и одеты в светящиеся балахоны, – начал рассказывать конюх. – Прямо на глазах то появляются, то исчезают.

Говорят, это души умерших людей бродят по скалам.

– Они опасны? – спросили перепугавшиеся лоанцы.

– Говорят, если подойдешь к ним поближе, то исчезнешь навсегда.

Они-то вновь появятся, а ты-нет! – страшным шепотом ответил конюх.

– Витри, нам лучше подождать конца праздника, – твердо сказал Шемма. – Сходим на праздник, выспимся, а с утречка и пойдем.

Это оказался один из тех редких случаев, когда Витри полностью одобрил предложение Шеммы. В самом деле, что значили какие-то сутки ожидания после недель долгого и трудного пути!

– Ладно, Шемма, – согласился он. – Так и сделаем. Сейчас поужинаем – и спать, а завтра – на праздник.

Шемма важно повернулся к конюху, в полной мере ощущая разницу между этим парнем и собой, хозяином такого великолепного коня.

– Ты травой их не корми! – начал он поучения. – Мерку овса и пшеницы пополам, понял!

– Ясное дело, – уважительно ответил парень.