Эд Гринвуд - Земля Без Короля

Спустя совсем немного времени Ингрил Амбелтер прошипел:

— Готово!

Волшебник развел руками в стороны, и посреди комнаты повис огромный, светящийся багровым светом, неторопливо крутящийся глаз. Он потемнел, поднялся выше и взорвался туманом, который растекся радужной пеленой по потолку, образовав чуть заметно подрагивающий волшебный ковер.

В пелене замелькали разноцветные полосы, свернулись спиралью, и вдруг из этого хаоса возникло четкое изображение трех человеческих фигур. Они карабкались по обрыву противоположного берега Змеистой, и с них струями стекала вода.

— Моя дочь… — без всякого удивления произнес барон, — Как интересно. — Он обвел взглядом магов и добавил небрежным тоном: — Вы знаете, что делать.

Маркоуну Яринду, самому молодому из всех троих, все еще не терпелось при всяком удобном и неудобном случае продемонстрировать свой ум, и потому он ответил вслух:

— Сохранить ее целой и невредимый. Доставить всех сюда. Состояние мужчин значения не имеет.

— Совершенно верно, — почти пропел барон.

Трое магов обменялись невыразительными взглядами и возвратились в углы, чтобы снова заняться своим делом.

Краер беспокоился, что книгам и одежде Эмбры, сваленным в мешок, пребывание в реке не пойдет на пользу, но владычицу Серебряного Древа это, похоже, нисколько не тревожило. Она не обращала внимания ни на то, что мокрая ночная рубашка липла к телу, ни на то, что ее распущенные волосы спутались, превратились в длинный хвост и цеплялись за ветки. Впрочем, ни у кого не было времени обращать внимание на внешность девушки, пробираясь через валежник в сгущавшейся предутренней тьме.

Шагавший впереди Хоукрил выругался и вытащил меч из ножен. Ветви деревьев, нависавшие над головами беглецов, зашевелились — они изгибались, напоминая приготовившихся к броску змей, тянулись к людям, явно пытаясь удушить или связать их, или же вытягивались поперек дороги, образуя гигантскую живую решетку.

Краер, чувствуя, как к горлу подступает страх, холодный, как вода в Серебряной, тоже вынул шпагу, готовый присоединиться к Хоукрилу, который принялся с ожесточением рубить ветки. Ожившая ветвь промелькнула рядом с его головой, он дернулся, уклоняясь от удушающего объятия, и ему в горло чуть не воткнулось острие другой ветки, налетевшей с противоположной стороны.

— Когти Темного! — громко выругался он; в его голосе послышалось рыдание: много ли времени понадобится этим ожившим палкам, чтобы повалить их, ослепить или захлестать до смерти?

Почти над его ухом Владычица Самоцветов пропела несколько властных слов, и от нее разошлась волна коричневого, как пиво, сияния, ударившая по выстроившимся впереди темным деревьям. Ветви задрожали и изогнулись, пытаясь уклониться, но тщетно; листья на них сразу пожухли, ветки согнулись, начали ломаться и повисли безжизненными плетями. Краер срубил две уцелевшие ветви, перепрыгнул через третью и оказался на длинной полосе из безжизненных деревьев, протянувшейся дальше в ночь. Хоукрил нетерпеливо махнул Краеру, предлагая взять на себя лидерство.

— Длиннопалый, ты знаешь дорогу, — пробасил латник. — Не забудь, что мне никогда еще не приходилось подолгу разгуливать по Серебряному Древу!

Краер и Эмбра вдруг заметили, что смотрят друг на друга. Квартирмейстер встряхнул мешок.

— Э-э… Не хотите обуться? И…

— Позже, — решительно отрезала волшебница. — Когда мы доберемся до того убежища, куда вы нас ведете. У моего отца слишком много хитроумных магов, чтобы можно было стоять тут и вести светские беседы.

— А кстати, сколько их, этих хитроумных магов? — мрачно спросил Краер.

Забраться в замок Серебряного Древа и украсть столовое серебро барона средь бела дня было бы менее глупо, чем лазить за содержимым гардероба Владычицы Самоцветов! Более чем вероятно, что к рассвету они будут…

Позади них захлопали огромные крылья, затрещали ветки, защелкали зубы. К беглецам стремительно приближалось нечто массивное, темное, с крыльями как у летучей мыши и огромным количеством жадно клацающих челюстей.

— Дьявольские рога! Что это еще? — задыхаясь выкрикнул Хоукрил, поднимая меч над головой.

— Бегите! — приказала девушка своим спутникам, — Пригнитесь как можно ниже и бегите! — Она не замедлила подать пример, устремившись в ночь, как мокрое босое привидение. Двое мужчин, не задумываясь, кинулись следом, с размаху налетая на деревья, спотыкаясь о корни и кочки. Падая, они тут же вскакивали и без малейшей задержки продолжали бег. А неумолчно раздававшиеся сзади треск и хлопанье крыльев говорили о том, что летающий ужас продолжал с неугасаемым энтузиазмом преследовать их.

— Вы не знаете, — задыхаясь, пробормотал Краер, когда ему наконец удалось догнать волшебницу, которую они, как предполагалось, провожали, или похищали, или уводили из замка Серебряного Древа подальше от рук жестокого барона, — вы не знаете, что это такое?

— Это ночной червь, — тяжело дыша, ответила Эмбра. — Он подвластен одному из отцовских магов. Если он поймает нас, то разорвет на куски.

Ни у Краера, ни у Хоукрила не оказалось времени, чтобы придумать какой-нибудь умный ответ — ночной червь, похоже, был способен разделяться на части и вновь сливаться воедино, и ему удавалось с пугающей скоростью проникать под древесный покров, который вроде бы должен был остановить чудовище. Вот уже преследователя отделяли от людей считанные футы, вот…

Они кинулись врассыпную, напрягая все силы, а зубы клацали уже в считанных дюймах за их спинами, головы на гибких шеях жадно тянулись к жертвам… и тут им на помощь пришло скрюченное дерево.

От такого столкновения любое нормальное животное несомненно погибло бы. Толстый ствол зашатался и раскололся по высоте, но все же устоял, на людей посыпались сломанные ветки. Госпожа Эмбра Серебряное Древо описала в воздухе сальто, в неприличной позе грохнулась рядом с мужчинами с такой силой, что ей показалось, будто из нее вышибло дух, но все же нашла в себе силы сразу же перевернуться и уселась посреди торчащих щепок.

Она смотрела прямо в одну из битком набитых зубами пастей, широко распахнувшуюся в считанных дюймах от ее лица. Ночной червь потянулся вперед, чтобы вцепиться в нее.

— Ты не будешь есть, госпожа?

В голосе Мрессы слышались сдавленные рыдания. Необходимость видеть ее юную подопечную разрывала ей сердце даже сильнее, чем то ужасное зло, которое отец этой девочки сотворил над ее матерью. И этому злу нужно было лишь чуть-чуть, самую малость расправить плечи, чтобы в его объятиях оказалась и младшая баронесса Серебряное Древо.

Девочка резко отвернулась и побежала прочь по стене. Мресса провожала глазами ее удалявшуюся фигурку в черном длинном платье, напоминавшую привидение. Куда она направлялась? Навстречу гибели? — молчаливая, белолицая, ожидающая мгновения, когда ее уничтожат, как уничтожили ее мать. А может быть, Эмбра предпочла бы сама выбрать время и место смерти и разглядывала бы торчавшие из реки камни — точно так же, как сейчас, — перед тем, как прыгнуть вперед и пуститься в короткий губительный полет, у которого может быть только одно завершение?