Эд Гринвуд - Земля Без Короля

Раздался хруст костей; девушка почувствовала под рукой какую-то густую влажную слизь. Она вскрикнула от отвращения и, опять широко размахнувшись, ударила блюдцем по черепу. Снова и снова она колотила по этой отвратительной голове, и в конце концов гладкий, как яичная скорлупа, череп проломился, а сама голова оторвалась от позвоночника, на котором болталась, упала на пол и откатилась куда-то в сторону, затерявшись среди безмолвных саркофагов.

Обезглавленный остов косо лежал в гробу, слегка подергиваясь в мелких конвульсиях. Эмбра уловила чуть слышные звуки, которые могли быть разочарованными стонами… или же просто движением потревоженного воздуха.

Девушка взглянула на палочку, которую продолжала держать в руке, и вдруг отбросила ее прочь. Палочка ударилась об пол со звоном, который громким эхом отозвался во внезапно наступившей тишине.

Бушевавший над головой Эмбры колдовской вихрь внезапно затих.

Владычица Самоцветов прижала блюдце к груди и громко позвала:

— Краер? Хоукрил? Сараспер?

— Госпожа?! — донесся ответный крик. Это был голос квартирмейстера, и в нем слышалось беспокойство, нет, вернее, боязнь за нее. — С вами все в порядке?

Эмбра неожиданно почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Ей пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она нашла в себе силы ответить:

— Да. Да, кажется, все в порядке. Теперь.

Древесные заросли, через которые они пробирались почти весь день, сменило болото, и атаки кусачих насекомых стали поистине яростными. Посланцы Орнентара безостановочно хлопали себя по щекам, хватались за глаза и носы, отмахивались от надоедливых созданий. Сапоги скользили и вязли в жидком иле и омерзительно вонючей воде, а запасы терпения путников подходили к концу.

Весь мир гнусно смердел, и даже тростники, через которые проламывался отряд, имели тот же цвет, что и грязь, на которой они выросли. Судя по вони, все, что когда-либо рождалось и жило в Дарсаре, должно было сползаться сюда, чтобы издохнуть. Все, кроме вездесущей кусачей мошкары.

Где-то впереди раскинулся необъятный Лавровый лес, в глубинах загадочного темного сердца коего лежал разрушенный город Индраевин, наверняка густо заросший деревьями, лианами и колючими плетями ежевики. И где-то среди этих руин затерялась библиотека давно почившего волшебника Эхрлута, где ожидал идущих за ним Кандалат, Камень Жизни — если, конечно, один сумасбродный волшебник не ошибся в своих исследованиях и если никто не успел раньше добраться до одного из четырех могущественных Мировых Камней, Дваеров, созданных в незапамятную старину и наделенных силой, позволяющей подчинить себе весь Дарсар или в корне изменить его облик. Силой, способной пробудить Спящего короля или вызвать на свет Змею в Тенях.

Два десятка волшебников и воинов, составлявших отряд, окруженный сейчас жужжащим и жалящим облаком, имели представление о силе, ради которой они забрались в глушь, так далеко от уютных, спокойных пределов баронства Орнентар, где могли вести такую привольную жизнь. Но им все еще казалось, что они находятся очень уж далеко от затерянного в лесах Индраевина.

— Вы говорите, что ваша магия помогает нам двигаться в верном направлении, — сморщившись так, словно глотнул уксуса, пробормотал латник Риврин Черный Меч, — Так почему же она не может прямиком подбросить нас к самому порогу библиотеки?

— В те дни, когда Индраевин процветал и был полон жителей, — прошипел в ответ волшебник Нинтер Девять Кинжалов, — маги хорошо умели творить заклятия, не позволяющие всяким невежам заявляться без приглашения. Полет или волшебный скачок в такое древнее место для дурака, решившегося на что-то подобное, скорее всего, окажется последним путешествием в жизни. Он вспыхнет, как факел, пропитанный маслом, как только пересечет установленную невидимую границу. И вместе с ним сгорят на лету все, кого он ведет с собой.

Некоторое время путники брели в полном безмолвии.

— Интересно, маги вашего отца когда-нибудь спят? — осведомился Краер, глядя в шахту, куда он спускал цепь, весьма внушительную, толщиной с его руку, но с проржавевшими звеньями.

Рыжие хлопья ржавчины посыпались на Эмбру, и она заморгала.

— Я не стала бы слишком уж надеяться на это, — ответила она и сплюнула, ощущая на языке привкус железа. — Если он подгоняет их, то они могут покончить с нами хоть прямо сейчас.

Цепь задела ее за выставленное вперед колено, качнулась и стукнула по лбу. Владычица Самоцветов вцепилась в нее, обернула ржавую цепь вокруг талии и крепко стиснула лодыжками, чтобы меньше крутиться и биться о стены, пока Хоукрил будет ее вытаскивать. Латник одобрительно хмыкнул и потянул цепь.

— Неужели? — откликнулся Краер. Он лежал на животе, выставив в провал найденную где-то палку, и пытался уберечь Эмбру от ударов от стены шахты. — Мне-то казалось, что он слишком занят войной с нами, чтобы думать о своих колдунах.

— Неужели все, что происходит, для вас обоих только повод, чтобы лишний раз пошутить? — поинтересовалась Эмбра. Чтобы скрежет цепи не заглушил ее слова, ей пришлось громко кричать.

— Нет, — пробасил Хоукрил. — Вообще-то мы шутим не так: бросаем слишком умных волшебниц обратно в шахту, вниз головой, а потом с громким хохотом пляшем вокруг ямы.

— Надеюсь, вы снова шутите, — ответила Эмбра.

Ее голос дрожал, хотя она намеревалась произнести последние слова совершенно беззаботно. Мгновением позже сильная рука обхватила ее за талию, и девушка повисла в воздухе.

— Не уверен, — спокойно сообщил латник, взглянув в плотно зажмуренные глаза волшебницы.

Помотав головой со смешанным выражением облегчения и презрения на лице, он аккуратно поставил девушку на ноги.

В тот же момент послышался металлический звон и скрежет. Эмбра раскрыла глаза и уставилась на лежавшую на полу цепь. Несколько звеньев распались, и в яме свисал уже не длинный кусок, достававший почти до дна подземелья, а коротенький обрывок. В воздух поднялось облачко красноватой пыли. Хоукрил пнул цепь ногой.

— Ну что ж, — удовлетворенно пробасил он, — продержалась ровно столько, сколько было нужно.

Эмбра содрогнулась и отвела взгляд от провала в полу.

— А с Сараспером ничего не случилось?

— Мозги встряхнулись пару раз, — проворчал целитель откуда-то из темноты, — но сомневаюсь, что вы сможете заметить ущерб.

Оба воина захихикали, а Эмбра покачала головой.

— Банда Четырех Идиотов, вот кто мы такие, — сказала она, обращаясь к ближайшей стене, и ей вдруг показалось, что оттуда с ухмылкой взглянуло лицо черепа с ошметками плоти на костях.

Ну конечно. Это призраки. Поправив драгоценное блюдце, которое она еще внизу засунула под облегающую рубаху, так что оно удобно устроилось на левой груди, Эмбра оглянулась на свежеобразовавшийся пролом в потолке, и ей показалось, что она видит проблески утреннего света.