Максим Варежкин - Каэхон

— Что творится? Сколько времени?

— Ну, утро уже отнюдь не раннее, — заметил бывший десятник. — Собираемся. Госпожа Тайсама приказала быть готовыми к походу…

— Правильно сделала, — я зевнул. — Сколько еще времени нужно, чтобы выдвинуться?

— Полчаса, командир.

— Отлично, перекусить успею! — Я хлопнул воина по плечу и пошел на запахи уже остывшей еды.

Вдруг все замолчали. В один миг — слаженно, будто тренировались. В эмоциях царила настороженность, немного страха. За ними я едва различил чужую ауру: того самого слабого мага, которого заметил раньше. «Приглядевшись», посмотрев в душу северянина, я понял, что это вовсе даже девушка. И намерения у нее были самые серьезные. Я улыбнулся: самоуверенная, в этом она мне показалась похожей на Тайсаму и Наставницу… Впрочем, сходство на том и заканчивалось. Ледяная волшебница была верна отнюдь не себе и друзьям — она принадлежала кому-то далекому… И нить, связывающая пришелицу с ее богом, была ясно видна мне.

— Не убивать! — Коротко приказал я. — Ширра, прячь всех, не жалей силы! Она одна, если что, убежим и без иллюзий. Меня не скрывай. И постепенно сними морок на входе…

Ширра серьезно кивнул, и тут же меня окутала тишина. Слышны были лишь шаги волшебницы севера. Я вышел навстречу, в своей маске, но без оружия. Не сказать, что я сам был оружием — тот же Искра куда лучше мог справиться без доброго клинка… Но против магов у меня был большой опыт.

Она вошла в пещеру, испытывая удивление и страх: перед ней только что развеялась иллюзия, а за ней стоял я. Руки сложены на груди, скучающий вид… Мысль, что назойливо металась в моей голове, наконец-то сформировалась: я не знал языка северян!

— Радория? — Спросила вдруг она, дотронувшись до своего медальона с камнем Холода.

— Говоришь по-нашему? — Немного удивился я, готовый сложить ладони в знак Оторо.

Девушка кивнула. Нападать она не собиралась, такие эмоции-намерения определяются легко. Если, конечно, этот человек не Райдо… Прощупав ее, я сделал вывод: волшебница мне все же не слишком понравилась. Настороженность. Уверенность даже не в себе — в своем боге с этим трудным именем. Фанатичка. Но при этом явно не глупа…

— Вы должны уходить, — произнесла она с сильным акцентом. — Головы Волков, наш бог дает шанс и предупреждение.

— Что будет нам, если твой бог для нас — лишь слово? — Усмехнулся я.

— Вас постигнет смерть…

— Ты знаешь, где ваш бог? — Поинтересовался я ненавязчиво…

Реакция была неожиданная — девушка сложила ладони в знакомый знак и атаковала. Медленно, очень медленно двигались ее руки… Мир духов тут же окутал меня, раньше, чем разум осознал, что происходит. Камень Холода «разгорался», мне было отчетливо «видно», как нити тянутся от него к рукам девушки, как меняет форму некий ореол вокруг камня. Зрелище было завораживающим: впервые так ясно я смог «рассмотреть» процесс колдовства!

Но тело жило само по себе, тренированное многочисленными поединками — серьезными и нет. Вся моя сила скопилась в руке, она тоже сияла, хоть и по-другому, не как камень противницы. Удар, прямо в него! Я почувствовал, что ее Камень будто кричит, от боли, от некоего странного чувства. На меня обрушилась чужая боль, ненависть, раскаяние, желание своей смерти… Таким было состояние волшебницы в тот миг.

Ухватить ее душу, заточить в свой кинжал!

…Мир духов медленно отпускал меня. Со стороны могло показаться, что я всего лишь дотронулся до девушки — и вот, она уже опускается на землю, с невыразимой тоской смотря на мой кинжал. Нить, что связывала ее душу с богом, дрожала, но не рвалась, я не стал ее трогать. Пусть же станет она путеводной!

— Встань! — Приказал я, сжав кинжал. — Если хочешь свободы, ты будешь слушать меня, а не своего бога. Он сильнее, но я ближе, ты это понимаешь? — Кивок. — Славно. Ты отведешь меня к своему богу… Потом получишь смерть — в награду я огражу твою душу от твоего же бога. Нет — отдам тебя ему. Выбирай.

Впрочем, выбор был ясен: я чувствовал ее эмоции отлично, поработив душу… Больше всего она боялась своего бога, особенно теперь, после поражения и вынужденного предательства. Я заметил, что люди, лишенные души, хотят лишь двух вещей — свободы и смерти, если она обещает освобождение.

…Вскоре наш отряд продолжил движение. Узкая дорожка, каменистая, местами опасная своими обрывами, вела нас все выше в горы. Поселения встречались все реже, людей было все также мало. Пару раз нам встречались странные храмы, совершенно не похожие на роскошные дома богов Радории. Высеченные прямо в скалах, угрюмые, угловатые, без украшений — от них веяло страхом. Мы предпочитали не заходить туда, особенно из-за проводницы. Нам пришлось перебить погоню, несколько воинов, что решили понять, куда делась волшебница, и теперь приходилось двигаться особенно скрытно. Враг знал, что гости пришли!

В пути я размышлял над тем, что при порабощении девушки никакие чувства не охватили меня, ни смятение, ни вина. Ни радость, ни удовлетворение. Просто работа, будто с вещью. Я усмехнулся: черствею на глазах! Но даже эта мысль не вызвала особых эмоций. Просто надо было сделать дело, не умерев самому и не дав умереть друзьям.

Становилось все тяжелее. Поселения, а, следовательно, и нормальный ночлег, еда, вообще перестали встречаться. Проводница сообщила, что начались земли бога… Лишь страшные, безлюдные храмы были там. Солдаты начали вяло роптать. Я их понимал: даже у меня эти места вызывали некую дрожь. Голые скалы, редкие, скрюченные деревья, узкая тропа. Несколько раз встречались подвесные мостики — большого труда стоило заставить лошадей пройти по ним… Повозку, естественно, пришлось оставить в одной из многочисленных пещерок. Я расстарался, нашел пару нужных духов, и с помощью Ширры наложил заклятье морока, дабы никто не покусился на наши вещи.

Цель была близка — это чувствовали все. Особенно проводница — бог грозил ей расправой, но душа девушки была у меня. Мои же чувства сообщали о чьей-то могущественной, но наполовину спящей воле, нечеловеческой… Не доброй и не злой, а просто холодной и чуждой. Как можно поклоняться такому богу — нет, скорее — демону?

Но все эти размышления, тоскливые и бесполезные, были сметены в один миг. В тот день я почувствовал врага еще задолго до встречи с ним. Разумеется, Ширра сразу же удвоил контроль над своими иллюзиями. Можно не сомневаться — морок, нас скрывавший, был на достойном уровне. Но что-то пошло не так.

Сначала подняла голову плененная проводница. В ее настроении отчетливо промелькнула какая-то радость, надежда — и тут же потухли. Я физически почувствовал ее взгляд на своем кинжале. Усмехнулся: да, девочка, ты моя, только моя… И никакие боги не имеют над тобой столько власти.