Вольфганг Хольбайн - Месть нибелунгов

— Унижение короля перед последними подданными… это должно сломить исландцев, — согласился Стен. — Тогда весь остров покорится Ксантену и никто больше не будет оспаривать ваше право на трон.

— Я слышал, что королева Исландии славится особой, темной красотой, — сказал Вульфгар, глядя на окна замка, за которыми, как он считал, скрывалась королевская чета. — Возможно, я возьму эту женщину на глазах у Гернота и не отпущу, пока ее тело не покорится мне или пока она не найдет в этом удовольствие.

Стен не ответил. Король был знаменит своей извращенной жестокостью, но критиковать его за это было смертельно опасно. Да и зачем? Кровожадность Вульфгара упрочивала власть, а власть обеспечивала Стену высокий пост.

Позвякивание старых цепей и скрип массивных балок отвлекли мужчин от их мыслей. Стражники, стоявшие перед замком, обнажили мечи и направили острия копий на створки дверей, за которыми слышался какой-то неясный шум.

Ворота… медленно распахнулись, словно огромный черный глаз после долгого сна. Странный механизм из блоков, лебедок и гирь позволил двум мужчинам открыть створки весом больше тонны.

— Воины, наизготовку! — крикнул Стен.

И хотя в этом не было особой нужды, ксантенские солдаты, уставшие от долгой осады, поспешили к воротам, чтобы встретить последних исландцев обнаженными мечами — на случай, если те попытаются сбежать.

Но им навстречу вышли не отборные солдаты, защитники короля Гернота, а старик и два молодых человека. Пропасть между ожидаемым и настоящим противником была настолько огромной, что никому и в голову не пришло схватить исландцев. Озадаченные ксантенцы замерли на месте, ожидая приказа Вульфгара.

Король Ксантена подал своим людям знак захватить замок, раз уж его ворота столь приветливо открылись перед ними. Несколько десятков вооруженных солдат бросились бежать мимо Эолинда, Гелена и Иона.

— Они не найдут больше ничего, что можно было бы присвоить или уничтожить, — деловито сказал Эолинд хриплым голосом.

Стен и Вульфгар подошли к старику. Обнажив меч, Вульфгар поднес его острие к горлу Эолинда.

— Тщательно выбирай слова, если они могут спасти твою жизнь.

— Король и королева мертвы, а королевство принадлежит вам, — неспешно произнес Эолинд.

Грянул гром. Приближалась гроза.

Сигурд не хотел расставаться со своей семьей. Он завернул трупы родителей и сестры в простыни и с огромным трудом дотащил их через подземный туннель к морю. Теперь же, стоя на краю камня, указывающего на бесконечный горизонт, юноша не мог разжать руки. Сигурд не решался бросить тела в воду, хотя это и была последняя честь, которую он мог оказать своей семье. Рыдая, Сигурд держал тело своего отца, крепко прижимая его к груди. Камни, привязанные к нему, тянули вниз, и принц, вскрикнув, наконец бросил мертвого Гернота в воду. Словно приветствуя его, над горизонтом вспыхнула молния. Так зажегся факел богов для павшего короля. Вода милостиво приняла его, и белые тени затанцевали в глубине. За ним последовала Эльза, королева Исландии, мать Сигурда — пусть не телом, но сердцем.

— Это еще не конец! — закричал Сигурд, отпуская тело королевы вслед за ее любимым супругом.

Лилю Сигурд не мог долго удерживать на руках. Это маленькое тельце причиняло ему слишком много боли. От мысли, что он не спас ее жизнь, сжималось сердце.

— Этому никогда не придет конец! — Слова принца отразились эхом над водой. Печальная миссия закончилась.

Тела не были похоронены с честью, но все же были похоронены.

Сигурд мог бы еще долго сидеть на краю скалы, обессиленный и безрадостный. Но Эолинд предупредил его: рано или поздно ксантенцы найдут пробитую стену и вход в подземный туннель. Сейчас ему следовало быть далеко отсюда, поэтому юноша бросился в воду и сильными гребками поплыл по направлению к кораблю, борясь с морем, которое снова и снова пыталось выплюнуть его на сушу. Мысль о том, чтобы поддаться течению и соединиться со своей семьей в бездонных водах, соблазняла его, но он отчаянно мотал головой, снова и снова выбираясь на поверхность.

Он должен жить, пусть и ради мести. Ярость делала его неуязвимым и одержимым. Около двух часов Сигурд боролся с волнами, пока наконец не нашел корабль, на котором приплыл сюда с товарищами. Он схватился за якорь и стал настойчиво карабкаться наверх. Вскоре он сидел на палубе, переводя дыхание.

Начался дождь. Тяжелые капли сливались в сплошную завесу, так что не было видно горизонта, а вся Исландия казалась темным пятном, дрожащей тенью.

Пошатываясь от усталости, Сигурд забрался в трюм, переоделся в сухую одежду. Сверху он надел накидку из навощенной ткани. Несмотря на спешку, он все же потратил время, чтобы позаботиться о себе. В конце концов, он не для того пережил кровавую резню в Исландии, чтобы умереть от воспаления легких. Якорь застрял в каменистом дне моря, и Сигурду не удалось его вытащить. Поэтому он длинным морским ножом перерезал канат, и ближайшая волна с силой толкнула маленький кораблик.

Тем временем гроза набирала силу. Гремел гром, сверкали молнии. Уже не только ветер, но и дождь били в парус, поставленный Сигурдом. Кораблем невозможно было управлять одному, тем более в такой момент, когда силы природы рвали парус, пытаясь опрокинуть судно. Руль был закреплен, и оставалось только надеяться, что корабль взял правильный курс. Сигурду нужно было плыть либо на юг, либо на восток, поскольку он мог бежать как через Данию, так и через землю франков. Легче всего было добраться до Британии. Римляне отказались от этих земель, и на месте одной страны возникло шесть королевств. Мать рассказывала Сигурду о ютах, которые переняли письмо и государственное управление от римлян в Кенте. Истории о всевозможных дикарствах приходили из земель англов и саксов.

Главное, чтобы буря не отнесла Сигурда к берегу Исландии, на север или на запад. Некоторые моряки говорили о том, что там находятся новые, никому не известные земли, но ученые их высмеивали. Исландия лежала близко к краю мира. Так рассказывал принцу Эолинд. С края мира можно было спуститься вниз, в Утгард, где жили великаны и тролли. Глупо было отправляться туда и бросать вызов богам.

Сигурд верил в то, что боги на его стороне. Ветер нес корабль прочь от Исландии, подальше от края мира.

Внезапно от порыва ветра и дождевых потоков сломалась мачта.

— Мальчик умрет, — прошептала Ксандрия, стараясь, чтобы мать ребенка ее не услышала.

Глаза Хеды округлились.

— Вы уверены, принцесса? Может, стоит позвать лекаря?

Ксандрия с любовью взглянула на малыша, лишь недавно вышедшего из пеленок. Дыхание ребенка, беспокойно спавшего на грязной кровати родителей, было хриплым.