Валерий Иващенко - Чёрная вьюга

– Что у вас за беда, и смогу ли я чем-то напоследок помочь? – полюбопытствовала маркиза, заинтересованно разглядывая уважительно склонившиеся перед нею макушки.

Вперёд выступил гном, чьей степенности ничуть не преуменьшали ввалившиеся щёки и впалый живот. В его осторожной речи мгновенно выяснилась суть дела – так, мол, и так, некуда идти беднягам. Горсть медяков то так, растянуть на седмицу. Но если ни кола, ни двора и ни родни, парням и в самом деле стоило посочувствовать.

Олеська критически осмотрела это качаемое ветром скопище доходяг и призадумалась. А и в самом деле, нехорошо получается…

– Кормить-содержать вас это был бы уж совсем моветон. Сразу на шею сядете, уж меня в том убеждать не надо. А вот на службу могу взять – если не побоитесь. Лентяев, дураков и нечистых на руку я ужас как не люблю. Так что?

Судя по всему, это весьма неожиданное предложение если и не пришлось по вкусу, то заставило крепко призадуматься. А коварная маркиза добавила масла в огонь – дескать, теперь в порт пойдут корабли и караваны, оживится торговля и ремёсла, потребуются её милости верные слуги, чтоб всюду уследить и за всем поспеть. Короче, грядут большие перемены!

– Да и замок я хочу немного привести в порядок, а то стыдно и гостей принять. Нейзи, а ну-ка, бери эту банду на службу и определяй на работы! Жалованье им… – Олеська призадумалась, но быстро нашлась. – Чтоб с голоду не пухли, но и жирком не обрастали.

Что ж, дела кое-как пошли. Новая хозяйка краем глаза проследила, как похохатывающая гоблинша придирчиво осматривала новых слуг и работников. Ну чуть в зубы как лошадям не заглядывала, приподымаясь на цыпочки. Да уж, для бывшей руководительницы школы занятие самое что ни есть привычное…

Солнце успело перевалить через верхнюю часть своего дневного пути, когда на живописно белеющей меж клёнов и тополей дороге из замка в город обнаружило оно огненным взором небольшую, но весьма живописную процессию. Первой непринуждённо шла весьма красивая молодая дама в этакого фантазёристого покроя платье, чуть рыжеволосая и весёлая. Следом семенила гоблинская служанка. Одною рукою она держала над госпожой зонтик от солнца, а другою успевала в пылу некой беседы живописно размахивать и даже иногда на что-нибудь указывать по сторонам.

Следом тащилась пара злых и потных стражников в лёгких доспехах и с короткими копьями на плече. По мнению светила, вот этим лучше всего было бы не таскаться, а оказаться под присмотром толкового целителя – уж очень они что-то выглядели худоватыми. Но приказывать или советовать этой маркизе солнце не решилось – вона у той какая волшебная аура пышная! Звезданёт чем по злобе, там и до полного затмения недалече…

– Ну скажи на милость, Нейзи – зачем мне было обдирать того эрла Витима до нитки? Я что, нищая?

Примечательные гоблинские ушки служанки задрожали от обиды, а сама она так всплеснула ручонками от негодования, что едва не заехала своей госпоже зонтиком по макушке.

– Скажете тоже, нищая! Шесть сундуков… да чтоб знал тот хвостатый, чтоб силу почувствовал! – голосок Нейзи причудливо вплёлся в ленивый шорох листвы притомившихся под зноем деревьев. – А как ещё его заставить уважать соседей?

Олеська мягко улыбнулась, краем глаза полюбопытствовав на кипящую от возмущения служанку. Кто б мог подумать, какие таланты скрываются в госпоже Нейзерим? Перевоплощение получилось практически полное – отчаянно рыжая шевелюра маленькой гоблинши так горела под полуденным солнцем, таким воодушевлением сияли её глазёнки, что заподозрить в той могучую волшебницу иного роду-племени было решительно невозможно…

– Небось, не обеднел бы тот рыб – жемчугов и кораллов диковинных натаскамши, сокровищ там каких с затонувших кораблей, – маленькую и отчаянно жестикулирующую гоблиншу оказалось не так-то просто смутить или сбить с пути истинного.

– Такие отношения подобны сжатой и удерживаемой в таком состоянии пружине, Нейзи, – мягко заметила маркиза. – Рано или поздно вырвется – и тогда врежет так, что мало не покажется. Или напомнить свежий пример из нашего с тобой общего прошлого?

Глаза гоблинши, и без того формой весьма сейчас круглые, совсем расширились от удивления. Однако, едва она вознамерилась разжать строптиво поджатые губы и выдать своей хозяйке хорошую отповедь, как споткнулась и едва самым позорным образом не растянулась на усыпанной песком и ракушечной пылью дороге. Понятное, дело, зонтиком своей госпоже причёску она таки испортила, но стоит отдать должное, весьма стоически вынесла наказание – настолько её распирало от желания высказаться.

Почесав пострадавшее место, по которому враз оживившиеся солдаты несколько раз плашмя врезали древками копий, гоблинша воинственно поддёрнула юбки и с достойным подражания стоицизмом вновь понесла над госпожой слегка помятый зонтик.

– Значит, ваша милость – не победить врага, но сделать его другом? А если вы на него всё ж озлитесь? – решимости молчать служанке хватило едва ли на десяток шагов.

Лёгкая улыбка вновь выползла на губы маркизы, отчего на щёчках самым легкомысленным образом обозначились ямочки.

– Нейзи, на моей совести вот этот город и ещё, согласно описи, пятнадцать деревень. И я обязана защищать всё это, блюсти порядок – разве могу я себе позволить личные чувства в такой ситуации? Свой долг леди я вижу именно таким…

Если двое сопровождавших госпожу маркизу солдат после этих слов переглянулись, еле заметно кивнули и приободрились, то служанка застыла на месте, словно её с ясного неба разразил неслышный гром. Глазёнки её хлопали, разинутый ротик свидетельствовал о крайней степени изумления, а сама она могла бы служить наглядным пособием на тему – как к людям… вернее, к гоблинам приходит понимание. Потому и неудивительно, что служаки с гоготом подхватили приотставшую малышку под локотки и живо доставили на положенное место.

Нейзи только тут опомнилась и сердито вырвалась из рук солдатни. Она выпрямилась, захлопнула рот и снова усердно принялась работать носительницей зонтика её милости.

– Умеете же вы удивить, мистрисс… – она была бы не самой собой, если бы по своей неисправимой болтливости не попыталась оставить за собой последнее слово.

Ситуацию спасло то, что из-за поворота дороги показалась окраина города и встречающая новую хозяйку немаленькая толпа. В уши сильнее толкнул шум моря, разноголосый гомон, а лица смелее приласкал ветерок.

Маленькая гоблинша подпрыгнула на месте, словно её ужалил шмель.

– Заждите, ваша милость, – с этими словами она всучила зонтик одному слегка сконфузившемуся от того солдату, а сама добыла из-под пышных юбок плоскую бархатную коробку.