Александр Даган - Дело Белки

– Лев, вы отвлеклись! – строго сказал Иван, напоминая о забытых мной дворницких обязанностях и склонившись над картой ткнул пальцем в один из участков волшебной чащи. – Значит так! Примерно шесть часов назад они были здесь и двигались вот сюда. Командир рассеянного партизанского отряда и его начальница штаба склонились над планом местности, а я вернулся заметанию следов, пытаясь на скорости в пятнадцать-двадцать километров в час разглядеть их форму и конфигурацию. Уж больно маленькими начали они мне казаться. То есть сами-то по себе отпечатки куриных лап были очень даже ничего, но жило во мне смутное ощущение, что первый след, который обнаружили мы с Иваном был в полтора если не в два раза больше.

– Короче, Ванька, другого хода, как через Опойцеву гать у тебя нету, – донесся до меня сзади голос Яги. Или по воздуху…

– Ну-да, скажи еще, что ты Мурзоича на ступе утащишь.

– Силушки-то сейчас кругом много розлито, – задумчиво протянула Баба Яга. – Так что утащить, может, и утащу. А вот ежели на хвост сядут, боюсь, не уйдем.

– Сядут, как пить дать, сядут! У Барса нашего всем хвостам хвост. Есть на что садиться. Короче сам пойду.

– Ага. Разбежался. Ты когда последний раз в той дорогой ходил? И сам сгинешь, и меня в холода без теплого места оставишь. Эх… Самой бы тебя провесть. Да не могу.

Сам понимаешь, Избушка-то моя последняя из всего рода осталась. Не могу я ее без присмотра бросить.

– Не надо бросать! – вмешался в разговор Ефим. – Я провожу! Иван с Ягой разом замолчали. Похоже, леший сказал нечто очень неожиданное.

– Ефим, – выдержав паузу, начал Иван. – Я пешком пойти не смогу. Рад бы, но не поспею. Опять же Барса Мурзоевича надо на чем-то везти, а у тебя с техникой сам знаешь, какие отношения.

– Ничего! – буркнул леший. – Перетерплю.

– Уверен? В ответ леший обиженно фыркнул и топнув ногой в пол скомандовал:

– Тпрру-у-у!

Изба встала, как вкопанная. Не ожидавшие этого Иван с Приной Родионовной едва не попадали на пол. Мне же повезло чуть больше. Стоя в дверях я вовремя успел ухватиться за косяк. Подлый же леший, не обращая ни малейшего внимания на устроенный переполох, протопав, по просыпавшейся на пол волшебной карте, демонстративно зевнул и полез на печку. «Вот гад!» – с неприязнью подумал я. «Там в лесу наши загибаются, а он выеживается! Я, мол, полежу, а вы меня поуговаривайте!» Как ни странно, Иван воспринял Фимкин выпендер совершенно иначе.

– Похоже, уверен, – слегка понизив голос, сказал он бабке и в свою очередь тоже стал взбираться на печь.

– Ну, бывайте, мужики! Смотрите уж там – поосторожнее! – непонятно с чего стала вдруг прощаться с Дураком и лешим Яга, проходя в угол горницы, куда были составлены ухват, кочерга, большая деревянная лопата и прочая печная утварь.

Добравшись до этого Арина Родионовна почему-то сразу обеими руками ухватилась за сравнительно небольшую металлическую лопатку, предназначенную для выгребания углей из печи, и стала, что есть сил, тянуть ее на себя. Лопатка же, несмотря на свои скромные размеры, отрываться от пола явно не хотела.

– Арина Родионовна, давайте я! – предложил я старухе, почти вплотную подойдя к ней сзади, и как оказалось очень вовремя. Стоило мне оказаться за бабкиной спиной, как упрямая железка, наконец, подчинилась, и Баба Яга рухнула на меня, а я на пол. Впрочем наше падения оказалось далеко не главным последствием старухиной борьбы с непокорным совком. Хотя, как я теперь понял, он и совком-то не был, а выполнял функцию замаскированного под угольную лопатку потайного рычага. Видимо, Арине Родионовне уже давненько не приходилось им пользоваться, вот механизм сперва и заело. Зато теперь он сработал, и вся бревенчатая стенка, к которой примыкала приземистая бабкина печка, вывалилась наружу, превратившись в подвешенный на толстых цепях наклонный трап.

– Лев, – обратился ко мне, свесившийся с печи наставник. – Вы остаетесь старшим от Общества. Понятно?

– Понятно, – прохрипел я из-под, не спешившей подниматься с меня старухи. – А что я должен делать?

– Строго и беспрекословно слушаться Арину Родионовну. Я едва не выругался. Только мне показалось, что меня начали считать за нормального человека, и тут нате вам.

– А ты, Яга, не волнуйся. Транспорт верну в целости и сохранности. Дав это веское обещание, Дурак привстал на коленки и начал медленно задвигать в печную трубу покрытую гарью и ржавчиной заслонку. Видимо, он все же что-то сделал не так, потому что мерно гудевшая под ним печь вдруг дрогнула, плюнула в нас с Ариной Родионовной снопом искр и рывком сдвинулась на полметра наружу.

– Плавней, Ванька, плавней! Руки твои корявые. Сцепление мне пожжешь! – мигом оказавшись на ногах, закричала недовольная Баба Яга, но Иван, похоже, уже и сам вспомнил тонкости управления этим невероятным транспортным средством. Теперь печка уже не дергалась, лишь мелко вибрировала, сантиметр за сантиметром отрываясь от пола, поддерживаемая подушкой из загустевшего до состояния сиропа раскаленного воздуха.

– Яга, еще одно! – обернулся напоследок Дурак. – забыл предупредить. Мы тут со Львом неподалеку след Горыныча обнаружили. Так что, если что, будь в курсе. С этими словами Иван Иванович чуть не до середины утопил заслонку в трубе. Однако в этот раз печь не противилась. Напротив, она легко и стремительно снялась со своего месте и, с мягким подскоком приземлившись в траву понеслась в гущу зачарованного леса.

– Тьфу, ешки-матрешки! – сплюнула в сердцах, старуха, глядя на исчезающий между деревьями отопительный прибор. – Ну, что ты будешь делать?! Опять – Раздолбай эдакий – с третьей тронулся!

У меня же лихой старт бабкиной печки вызвал совершенно другие эмоции. «Так вот,»

– думал я. «Как, оказывается, на самом деле выглядел первый в мире аппарат с двигателем внутреннего сгорания!» Оставалось лишь пожалеть, что сто лет назад Россия не вспомнила свои исконные традиции, а попыталась вслед за остальными осваивать выпуск жестяных коробок, снабженных четырьмя резиновыми колесами и вонючим бензиновым движком. Кто знает, возможно, не откажись мы от своего пути, вовсе не Штаты, и уж, конечно, не Япония, а наша страна по праву стала бы считаться величайшей автомобильной державой мира. Не говоря уж о том, что с таким транспортом, как русская печь, и такими водителями, как Иван, дураки и дороги запросто смогли бы превратиться из главных бед в нашу главное гордость и завоевание.

– Ну, что встал-то, касатик! – прервала мои великодержавные фантазии Арина Родионовна. – Ванька с Фимкой ушли, и нам поспешать надо. Стенку-то поднять подсобишь?

Вернув Избушке на Курьих Ножках прежний вид, мы с Бабой Ягой продолжили наше путешествие. Сколько оно продолжалось, не представляю. Знаю только, что под конец метла в моих руках стала казаться мне ничуть не легче сто пятидесяти двух миллиметрового снаряда, который придурки из комендантского взвода заставляли таскать всех, угодивших на гарнизонную губу. Однако старуха, стремясь увести свою пятистенную собственность подальше от ужасов недавней облавы, была по истине неутомима. Время от времени, оглянувшись, я видел ее строгий силуэт застывший у рулевого колеса прялки, которым она направляла наше странное судно в бесконечном зеленому море зачарованного леса. Наконец, стало смеркаться, и даже твердая рука Арины Родионовны не могла уберечь изнуренные длительным бегом лапы избушки, от бесконечных корней, коряг и прочего бурелома. Похоже, в комплекте с куриными ногами это строение получило еще и типичную куриную слепоту.