Алена Даркина - Приют на свалке

Левицкий начал проверку с этажа мальчиков. Старший лейтенант Тендхар построил четвероклассников в коридоре. Марк считал Павла одним из самых сильных и способных лейтенантов, хотя ему и не нравилась излишняя грубость парня. Но Левицкий редко вмешивался в его отношения с воспитанниками и почти никогда не делал замечания. Может, потому, что иногда он видел в Павле собственное отражение. Не хотелось верить, что он превратился в такого же наглого хама, но, кажется, дело обстояло именно так: Тендхар во всем копировал Левицкого. Сейчас по этажу слышался могучий бас:

— Ну что, ублюдки, опять в спальне бардак? — воспитанники стояли навытяжку. Павел прохаживался вдоль них, пока никого не трогая. — Кто сидел на постели, шаг вперед!

После секундной задержки вперед шагнули Златкаускас и Калафати. Тот лишь мазнул по ним взглядом.

— В последний раз спрашиваю, кто сидел на постели?

Строй не пошевелился. Тогда Павел быстрым движением схватил за ухо Моисея и потянул вверх. Мальчишка заскулил, пытаясь отцепить руку старшего лейтенанта. Тут же получил оплеуху.

— Ты, падла, что стоишь? Ты сидел на постели?

— Я больше не буду! — плакал Мося.

— Ах, ты не будешь? — Павел снова размахнулся.

— Старший лейтенант Тендхар! — прервал экзекуцию майор. Вроде бы ничего особенного не происходило и все же… Он понимал, что сам вполне мог проделать то же самое. И наверняка делал, когда Павел, Эрик и другие были такими вот сопляками. Также приходилось приучать их к порядку выкручиванием ушей и подзатыльниками. Но теперь, может, оттого, что он постарел, предпочитал не видеть такого — на душе оставался неприятный осадок. Если уж Павел и будет их таким образом воспитывать, то без него. Потому Левицкий нечасто заходил в класс к Тендхару.

Павел вытянулся, уставился на майора. Взгляд полон глубоко уважения, готовности исполнить любой приказ.

— Я думаю, достаточно дать провинившимся два наряда вне очереди.

— Есть, господин майор, — старший лейтенант повернулся к воспитанникам. — Златкаускас, Калафати, Шафт — два наряда вне очереди. Встать в строй.

После этого Марк решил проверить приемник. Распахнул дверь — Зверев и Карангело отскочили друг от друга, будто только что целовались. Тут же быстро встали, выпрямились.

— Господин майор… — начал докладывать Славик.

— Отставить, — скомандовал Марк. — Продолжайте, — он вышел.

"Что ж, значит, я не ошибся, — думал он. — У них действительно что-то намечается"

Он прошел в спортзал. Там третьеклассники играли в хищников и мусорщиков. Обычно играло до пятнадцати человек. Делились на три команды: хищников, охотников и мусорщиков. На полу мелом чертились круги — мусорщики и охотники находились в безопасности только в них. Задача мусорщиков — собрать кирпичи, которые охраняли хищники, в домики. Охотники их оберегали. Хищники старались прикоснуться и к тем и к другим — тогда игрок выбывал. Головня, сидя на скамейке у окна, наблюдал за игрой. Не обходилось без перебранок:

— Я дотронулся до тебя!

— Нет, я упал, ты не успел дотронуться!

— Джулия, докажи, что я дотронулся!

— Конечно, я видела!

Степан смотрел на майора во все глаза и, наконец, его заметили остальные. Они замерли:

— Господин майор…

— Отставить, — успокоил он. — Продолжайте.

Теперь он направился в библиотеку. Здесь он застал Такаси. Вместе с рядовым Кенерешем они исследовали какую-то схему. Увидев майора, как и все, вскочили. На этот раз он не стал прерывать доклад.

— Господин майор, — доложил Итиро. — Изучаем схему фонарика. Хотим попытаться изготовить сами.

Марк внимательно рассмотрел схему. Потом, заложив пальцем на этой странице, закрыл книгу и посмотрел на обложку: "Пособие по изготовлению простейших электробытовых приборов". Быстро пролистал учебник. Настольные лампы, утюги, кипятильники, фонарики, электрочайники, микроволновые печи, калькуляторы, плееры и многое другое. Он вернул книгу.

— Продолжайте. О результатах работы докладывайте мне.

Он поднялся выше. "Для чего Такаси фонарик? Хочет помочь приюту или… Надо присмотреть за ним".

В городе уже два часа, как отключили лифты — начался комендантский час. У них до отбоя оставалось еще полчаса.

Ночь со вторника на среду. Лондон.

В последний момент, перед тем как Йоргена должен был раздавить лифт, он будто услышал голос Лизы: "В шахте крайнего справа лифта Б есть маленькая ниша на узкой стороне центрального крыла. Даже если пойдет лифт…"

Он, не глядя, выстрелил туда и тут же включил подъемник, полетел наугад, даже не зная, попала ли присоска в нишу. Впечатался в стену, едва не разбив лицо, а в следующую секунду, спину обожгло. Он чувствовал, как плавится на спине ткань, но ничего не мог сделать. Сжимая зубы, чтобы не заорать, он, отстранившись от стены, поискал в кармане обезболивающую ампулу, раскусил ее. Во рту стало горько и холодно. Лекарство должно подействовать минут через пять, а пока надо терпеть — звуки разнесутся далеко, сразу примчатся добить. Он взял с собой еще и шприц. Если ввести обезболивающее в мышцу, оно подействует быстрее, но он решил приберечь лекарство на крайний случай. Он еще даже не добрался до нужного этажа, а когда доберется, придется столкнуться с охранниками и кто знает, чем дело закончится. Боль не уменьшалась, хотя ему казалось, что прошла вечность. Тогда Йорген раскусил еще одну ампулу. Больше нельзя — сознание может поплыть.

Наконец легкий холодок добрался и до горящей спины. Окончательно не обезболил, но можно попробовать продолжить путь. Он пошевелил руками. Спина тут же дала о себе знать. Он стиснул зубы: надо двигаться. Снова выстрелил вверх.

Чтобы не так чувствовать боль, старался отвлечь себя мыслями. "Как хорошо быть послушным, — похвалил Йорген себя. — Не помнил, почему шахта правого лифта Б лучше подходит для перемещения, но использовал именно ее. В любой другой шахте уже сдох бы, а здесь еще трепыхаюсь"

Добравшись до этажа +83, он забрался в вентиляционную трубу и полежал немного на животе. Чтобы как-то оправдать задержку, включил на полную мощность усилитель: надо убедиться, что в Зале заседаний никого нет. Конечно, труба многие звуки глушит, надо бы немного открыть дверцу, но пока не хватало сил. Минут через пять он нащупал замок. В отличие от дверей тоннеля, его можно было открыть и изнутри, и снаружи, поскольку им пользовались лифтеры. На этот раз замок поддался еще быстрее. Он капнул на всякий случай маслом на петли, чтобы не скрипнули, и приоткрыл дверцу. Снова прислушался. Откуда-то издалека, может быть, с лестницы, раздавался звонкий женский смех. Больше он ничего не услышал.

Достал шприц с лекарством, воткнул в ногу через костюм. Подождал, пока боль в спине утихнет. Выключил фонарик на лбу, надел очки-тепловизоры и легко скользнул вниз. Он получил минут тридцать передышки — потом боль набросится с новой силой.