Татьяна Каменская - Эртэ

— Послушайте, уважаемое привидение! — откашлялся доктор. — Не кажется вам, что вы забываетесь, предлагая такие ужасы маленькому ребёнку.

— Ха, я забываюсь! — белесое облако даже перевернулось в воздухе от возмущения. — Ха!

— Я нисколько не забываюсь! Тем более, не я отвечаю за то ужасное меню, что предлагает отведать ваш черный ящик по названию телевизор, из которого часами льется голубой свет индиго…

Я лишь хочу порадовать вас, как гостей желанных и дорогих вашими же людскими радостями. Каждый день вы поглощаете с экрана телевизора ведрами и даже цистернами, всю эту энергию сомнительного "добра". Так отчего же я вам не угодил? Ну, хотите я развлеку вас игрой в мордобой? Это тоже всего лишь игра! Видите жертву? У него лишь ненамного отличия от вас. Ну, одет победнее, волосы не такого цвета как у вас, глаза вам не нравятся, цвет кожи чуть — чуть другой. Что? Вы узнали себя? Ну и прекрасно? Значит, почувствуете силу унижения и боль… Что же вы носы повесили, дорогие гости? Выпьем бодрящего напитка и вперёд, засучив рукава. Вы же хотите стать настоящим изгоем… Ой, я вечно путаю эти два слова. Героем! Повторюсь! Вы можете стать настоящим героем, друзья мои! И что мне эти изгои всё на язык лезут? И слово то какое непонятное, и развелось их тут немереное количество… в эти слишком жестокие времена…

— Вы какое время имеете в виду, уважаемое привидение? — доктор потянул Далва к себе и словно попробовал закрыть ему глаза рукой, но мальчуган, уцепился за его руку, пытаясь убрать её от себя, взлохмачивая ещё больше свой пушистый волос…

Белесое облако, пригладив мальчику волосы, грустно вздохнуло:

— Время здесь у нас самое настоящее, доктор. Сам лично проверял, всё доподлинное, фальшивок не держим, факты проверенные, стопроцентные, а экземпляры самые разные, примечательные и не очень, отвратительные и просто ужасные, по сравнению со мной…Вот посудите сами, что за чудесное сообщество здесь представлено. Настоящая коллекция! Пьяницы, растлители малолетних детей, насильники, убийцы, девушки лёгкого поведения, которые рыдают как белуги в голос и так искренне хотят к своей мамочке, а рядышком с ними как наглядное пособие уже молодые женщины, что рожают ребенка и тут-же бросают его в полиэтиленовом пакете в снег, на помойку, или культурненько кладут за остановку… Авось, кто подберёт! Ой… да не могу я…не могу спокойно говорить! Слезы так и наворачивают на глаза. Я ведь тоже когда-то был подкидышем. Таким маленьким-маленьким! Таким страшненьким — страшненьким…

— А это кто в клетке? Такой страшный. Он весь в крови… — шепотом спрашивает Далв, уставясь в угол клетки, которую доктор всячески закрывает от мальчика.

— Ну что ты малыш, какая тут кровь! — весело хихикает привидение. — Это же муляж! Натуральная томатная паста. Уверяю тебя! Где столько крови набраться? Попробуй, паста! Во всех окрестных ларьках томат скупили, и всё ради этого ценного экземпляра. Настоящий любитель взрывов. Представьте, как весело мы тут проводим время. Соберёт он всех маньяков, убийц, девиц легкого поведения в кружок и ка-ак дернет запал. Он у него на груди. Взрыв, как бабахнет. Всех в куски, все в томате, а наш герой просто светится от радости. Упадёт наземь, ручки, если их ему не оторвёт, сложит на груди, улыбочку блаженную состряпает, лежит и млеет от счастья. Думает, что его уже потащили на небо… А то как-же! Его всего лишь в ванную тащут. Отмываться от тухлых томатов, дерьма и всякого мусора. Жалко смотреть, ну сколько энергии почем зря уходит зазря. А ничего не поделаешь с нашим героем, говорят, свыше так положено!

И ведь скажу я вам как авторитетное лицо, которое устало отмываться от томата, что такого героя даже мы не знаем куда пристроить. Сам обделается как курёнок, дух от него идёт такой тяжелый, да и геройством тут совсем не пахнет, а самым настоящим расточительством. Всё вдребезги перебил, всё разрушил, всё переколотил, словно в детстве игрушками не наигрался. Уже никаких волшебных средств не хватает на нашего героя, разоримся скоро сами, к тому же всех замучил своим экстримом, но уверяет, что всем это очень даже нравится. Кому? Вот думаем всем музейным собранием петицию свыше писать. Авось, его так и примут на небушко, с руками, ногами и целой головой! Так сказать красивым и целым!

Да! При ребёнке не будет сказано, но тяжело на это безобразие смотреть, а ничего из нашей галереи не выкинуть, как те слова из песни.

Ведь таким добром нынче просто так не разбрасываются. Кстати, продолжим галерею монстров. В следующей нашей клетке находятся стяжатели, рядом расхитители народного добра, тут-же рядом рыбка помельче мошенники, а рядышком с ними место пока пустует… для более крупных рыбёшек…

— А их за что, бедных рыб? — огорченное лицо Далва ещё больше веселит привидение.

— Бедных? О, наш мальчик видно путает карася из пруда с олигархом…

— Далв даже слов таких не знает. — мрачно замечает доктор, чем приводит привидение в недоумение.

— Как можно не знать этих акул, этих зубастых щук, этих хищников… Хотя, может ты и прав ребенок! Их скорее всего можно пожалеть. Большинство у них очень холодное сердце, и бедное во всех отношениях на чувства, самые искренние и добрые. Ведь большие деньги до добра не доводят и счастье едва ли купишь за все богатства мира, скорее наоборот… За блеск золотых монет, за их весёлый перезвон нужно платить. Чем-чем? Ну естественно, не деньгами! Кстати, прошу обратить внимание на этого молодого человека с бледным лицом. Пришла его минута славы! Шоу продолжается, монстры прибывают! Ребенок закрой глаза и уши…

— Не хочу и не буду! — насупился Далв. — Я не маленький…

— Вредность подросткового периода! Понимаю современную молодёжь! — вздохнуло привидение. — Тогда делаем всё наоборот. Распахни глаза пошире вредный мальчишка, и смотри…смотри на нелицеприятное, что-бы, спаси и сохрани, в твоей голове не возникла даже мысль, сделать однажды нечто подобное…

Молодой человек с тонким нервным лицом появился вдруг словно ниоткуда. Он как-будто выжидал, когда вокруг него образуется круг ужасных монстров с подбитыми глазами и скулами, с видимыми пороками на лице их вечного и беспробудного пьянства. Вульгарно накрашенные девицы, пошептавшись, занимают позицию поодаль, выставив напоказ свои длинные ноги обтянутые колготками в черную сеточку, важно и неторопливо движется круглый как бочонок человечек, поглаживая себя по огромному животу в котором, как в барабане перекатываются металлические монеты. Оглядев всех собравшихся, молодой человек что-то вдруг выкрикивает и бьёт себя в грудь. Огромной силы взрыв, и странная замедленная съемка этого факта, словно раскрывает весь ужас содеянного, потому-что последующие откровения, как циничны, так и страшны своим уродством и проявлением жестокости. Куски мяса летят во все стороны, расплющиваясь о невидимое стекло, защищающее доктора и Далва от этого сборища монстров. Да-да, монстров, потому-что куски кровоточащего мяса раскиданного вокруг, начинают ползти навстречу друг другу, соединяясь с чужим куском в нечто бесформенное, непонятное и ненормальное. Руки слиплись с ногой, а к голове приросла окровавленные ягодицы. О, боже, как это страшно!