Ольга Санечкина - Смерть обреченных на жизнь

— Позвольте представиться, ноллан Тутис. А вы, если я не ошибаюсь, а я никогда не ошибаюсь, Малкани сейма Куори Джельсамина Валенте Мальдини.

— Можно просто, Мина.

— Очень рад, очень рад, юная госпожа! Позвольте огласить вам причину моего визита — вам письмо.

Неизменная торжественность, с которой говорили все нолланы, всегда веселила Мину. Но сейчас, больше всего она была заинтересована в белом конверте, который протянул ей Тутис. Осторожно, словно боясь, что он исчезнет, Мина взяла в руки конверт, и расплылась в счастливой улыбке. Письмо было от Джинни. Словно забыв обо всех правилах приличия, Мина нетерпеливо вскрыла конверт и достала, исписанный знакомым до боли почерком, листок бумаги. С самого раннего детства Джинни была натурой крайне противоречивой, в ней уживались ответственность и авантюризм, кропотливость и бесшабашное веселье, тонкий расчет и способность пустить все на самотек. Таким же был и ее почерк. Он не был мелким и убористым, как у отличниц. И хотя все буквы были аккуратными и ровными, в каждой из них просвечивалось какое-то безудержное веселье. Каждой завитушкой и хвостиком буквы будто подмигивали читателю и заставляли улыбаться.

«С Днем рождения, дорогая Мина! Пишу тебе из этого дурацкого склепа, под названием «Высшая гимназия сейма Фоли», и надеюсь, что ты получишь мое письмо. Недавно мне сказочно повезло!!! На выступление хора к нам приехали в гости мальчики из мужского отделения нашей гимназии. Можешь представить, какой тут у нас был переполох! Но главное не это! Я познакомилась с одним горячим красавцем! Его зовут Чано! И хотя он Фоли, он прекрасен! Имя дорогого Чано, бабочками порхает у меня в груди! Он такой чудесный! Такой таинственный и загадочный! Я люблю в нем все, все, все! Мне кажется, что я тоже ему не безразлична. После визита к нам в гимназию, Чано прислал мне с нолланом его отца Тутисом прекрасную розу с маленькой припиской «самой очаровательной гимназистке». Это первый ноллан, которого я встретила в нашем склепе. И пользуясь ситуацией, решила попробовать послать тебе письмо через него. Может, на этот раз ты мне ответишь! Тем более, что сейчас мне в этом вопросе помогает Чано! Мне кажется он особенный! Теперь я с нетерпением жду нашей следующей встречи! Мина, если бы ты знала, как мне тебя не хватает! Не хватает наших разговоров по ночам, не хватает наших песен, и венков, которые ты плела мне в нашем любимом поле. Мне стольким надо с тобой поделиться! Я пишу тебе каждую неделю, но никогда не получаю ответа. Боюсь, что это результат активной деятельности Малкани Фоли, руководительницы гимназии. Ее вмешательства в мою жизнь не знают конца! Если бы ты была здесь, то смогла бы оценить масштабы этой Персоны! Дорогая моя подружка, я так тебя люблю! И так без тебя скучаю! Еще раз с днем рождения! Надеюсь, ты счастлива! Извини за такое короткое письмо, но Тутису надо убегать. Хотя главное я тебе написала — я тебя люблю, и в моей жизни появился Чано!!!! Целую тебя тысячу раз, твоя Джинни.»

Мина понимающе улыбнулась, в этом была вся Джинни — передать в бесконечном потоке эмоций и сумбура крупицы информации. Как всегда Джельсамина терялась под искрящим напором своей подруги. Девушка вспомнила о том, как она должна вести себя в сложившейся ситуации.

— Господин Тутис, могу я просить вас об услуге? — это фраза была древним ритуалом, традицией. Так обращались ко всем нолланам, когда хотели передать через них письмо.

— Почту за честь, госпожа! — После ответа ноллана на лице Мины отразилось волнение, которое Тутис принял за радость по случаю возможности поддерживать связь с подругой.

— Я бы хотела просить вас быть нашим с Джинни постоянным почтальоном. Это возможно?

— С радостью, моя прекрасная госпожа. Приносить улыбки на столь прелестные личики, удовольствие для любого ноллана.

— Господин Тутис, но я должна вас предупредить, что наше сотрудничество должно оставаться втайне от моих надзирателей и воспитателей. Никто не должен знать о том, что я наладила переписку с Джинни.

— Юная леди, а почему, по-вашему, я пришел, когда в доме никого, кроме вас нет, и постучал в окно, а не в дверь?

— Господин Тутис, вы не изволите подождать, пока я напишу ответ моей подруге?

— Да, конечно, буду счастлив, — с этим словами Тутис сел на подоконник, привалившись на стену, и тут же уснул. Все нолланы обладали уникальной способностью засыпать в любом месте, в любое время. Мина бросилась дописывать письмо Джинни, которое начала писать еще вчера. Теперь, получив письмо от подруги, ей пришлось многое переписать. Это отняло немало времени.

— Господин Тутис, проснитесь! Вам пора уходить. — Тутис открыл глаза и сладко потянулся.

— Ну вот, снова в путь! — и хотя фраза была произнесена с тяжелым вздохом, в голосе слышалась неподдельная радость от скорой встречи с новыми приключениями. Мина открыла стоящую у нее на столе шкатулку и достала из нее золотую монету. Протянув монету ноллану, девушка сбивчиво произнесла:

— Господин Тутис, я хотела бы оплачивать доставку писем как от меня к Джинни, так и от Джинни ко мне. Я не думаю, что у нее достаточно средств для оплаты ваших услуг.

— Да, это, безусловно, так. Доставку ее письма к вам оплатил молодой господин Чано.

— Даже так! — усмехнулась Мина.

— Да. Но в любом случае, та сумма, которую вы мне предлагаете, даже за вас двоих, просто огромна. За эти деньги я должен буду работать на вас целый год!

— Вот и прекрасно! Я именного этого и хочу. — Ноллан отвесил Мине очередной поклон.

— Спасибо, премного благодарен. Рад был нашему знакомству! Но мне пора в путь.

— Я тоже очень рада! — Тутис забрал у Мины монетку и ее письмо, и довольно быстро покинул комнату через тоже окно, через которое пришел.

Джельсамина еще раз прочитала письмо подруги. С сожалением, девушка была вынуждена сжечь письмо в пламени свечи. Она не могла допустить, чтобы мадам Аннет узнала об их переписке. Устав от вереницы событий Мина наконец-то заснула. В эту ночь ей снились огромный серый кот с глазами цвета болотной зелени, и говорящий мотоцикл.

Корин Хулиан сидел в полумраке своего кабинета, курил трубку и размышлял о сегодняшнем вечере. Дочь Габриэллы была необыкновенно хороша! Ее свежесть, юность, хрупкость способны вызывать очень сильные эмоции. А когда он уловил от ее запястья запах духов Габи, то на мгновение потерял контроль. Джельсамина напоминала хрупкий цветок, который, когда держишь в руках, порой так хочется переломить и высосать из него всю жизненную энергию. Он вспоминал ее дрожащую от ужаса десять месяцев назад, когда на ее лице еще оставались следы детской припухлости, и в очередной раз содрогался, от того какой властью он обладал над этой девочкой. Погрузившись в ее память, он заставил ее почти полностью подчиниться ему. В любой момент он мог сделать с ней все, что угодно. Он мало с кем позволял себе подобное, но в тот день это было необходимо сделать. И он это сделал. И сделал это сегодня снова. Возможно, он ошибся сегодня, а возможно тогда…. Впрочем, дело сделано, осталось посмотреть, к чему это приведет.