Роберт Джордан - The Gathering Storm

– Конечно, – сказала Сине невозмутимо, как Эгвейн и ожидала от Белой. Некоторые Белые были слишком холодны и рациональны. Сине была более сердечна, однако, вместе с тем, весьма сдержанна. – Я же Восседающая, Эгвейн.

– Я полагаю, вы все еще видите следы активности Темного? – Эгвейн вздрогнула и посмотрела на пол своей темницы, вспомнив происшествие с Лиане. Ее собственная камера была куда более аскетичной, чем у Лиане, возможно, из-за обвинений ее в Приспешничестве.

– Да, – голос Сине стал тише. – Кажется, становится все хуже. Слуги умирают. Продовольствие портится. Целые сектора Башни беспорядочно перемещаются. Вчера вечером вторая кухня оказалась на шестом этаже, а весь сектор Желтых оказался в подвале. Это похоже на то, что случилось с Коричневыми ранее, и ту проблему до сих пор не решили.

Эгвейн кивнула. Учитывая то, как поменялись местами комнаты, тем послушницам, чьи комнаты не переместились внезапно, теперь пришлось разместиться на двадцать первом и двадцать втором этажах, где ранее находились покои Коричневой Айя. Все Коричневые – неохотно – переезжали в нижнее крыло. Были ли эти изменения постоянны? Прежде сестры жили непосредственно в Башне, а послушницы и принятые располагались в ее крыле.

– Ты должна обратить на это внимание, – тихо произнесла Эгвейн. – Продолжай напоминать сестрам, что Темный шевелится и что грядет Последняя Битва. Сосредоточь их внимание на объединении, а не на расколе.

Позади Сине одна из Красных проверила свечу на столе. Время, отведенное Эгвейн на прием посетителей, заканчивалось. Скоро ее вновь запрут, и она сможет лишь вдыхать запах пыльной, лежалой соломы за спиной.

– Ты должна хорошо потрудиться, Сине, – сказала Эгвейн, поднимаясь, когда Красные приблизились. – Сделай то, чего не могу я. И попроси о том же остальных.

– Я попытаюсь, – ответила Сине. Она стояла, наблюдая, как Красные забирали табурет Эгвейн и жестами велели ей вернуться в каморку. Потолок в ней был слишком низок, чтобы стоять в полный рост.

Эгвейн неохотно пошла, пригибаясь.

– Грядет Последняя Битва, Сине. Помни.

Белая кивнула, и дверь захлопнулась, оставив Эгвейн в темноте. Эгвейн села. Она чувствовала себя ослепшей! Что произойдет на суде? Даже если Элайда будет наказана, что будет с Эгвейн? Элайда попытается добиться ее казни. И у нее до сих пор на то есть основания, поскольку Эгвейн, по определению Белой Башни, выдавала себя за Престол Амерлин.

«Я должна быть тверда , – сказала себе Эгвейн, сидя в темноте. – Я сама заварила эту кашу и теперь должна вариться в ней, если это поможет защитить Башню» . – Им известно, что она продолжала сопротивляться. Это было все, что она могла им дать.

Авиенда обвела взглядом земли поместья, заполненные занятыми сборами людьми. Для мокроземцев, и мужчины и женщины Башира были хорошо подготовлены – они быстро и со знанием дела убирали палатки и готовили упряжь. И все же, по сравнению с Айил, остальные мокроземцы – кроме солдат – только создавали неразбериху. Женщины носились туда и обратно, словно боясь оставить какое-то дело неоконченным, а какую-то вещь не уложенной. Мальчишки-посыльные бегали с друзьями, пытаясь казаться занятыми, хотя, по сути, делать им было нечего. Палатки и имущество гражданских только-только начинали убирать и упаковывать, а ведь еще понадобятся лошади, фургоны и возницы, чтобы доставить все это туда, куда требовалось.

Авиенда покачала головой. Айил брали лишь то, что могли унести, и их военный отряд включал только воинов и Хранительниц Мудрости. Когда же в затяжных войнах одних копий было недостаточно, все рабочие и ремесленники знали, как быстро и с толком подготовиться к отбытию. В этом была честь. Честь, предполагающая, что каждый человек должен быть способен позаботиться о себе и своих вещах, не задерживая клан.

Она покачала головой, возвращаясь к своему заданию. Единственными, кто действительно не имел чести в такой день, были те, кто не работал. Она опустила палец в стоявшее перед ней на земле ведро с водой, затем подняла руку и занесла ее над вторым ведром. Капля воды свободно упала вниз. Она переместила руку и повторила все с начала.

Для любого мокроземца подобное наказание показалось бы бессмысленным. Они решили бы, что это легкая работа: сидеть на земле, прислонившись спиной к деревянным бревнам поместья, двигать рукой вперед и назад, опустошая одно ведро и по капле наполняя второе. Для них это едва ли было бы наказанием.

А все потому, что зачастую мокроземцы ленивы. Они предпочитают по капле набирать воду в ведра, а не таскать камни. Как бы там ни было, таскание камней предполагало активные движения, а они полезны для тела и разума. Переливание воды – бессмысленно. Бесполезно. Это наказание не позволяло размять ноги или поработать мускулами. Но она занималась им в то время, как остальные собирали палатки, готовясь выступать. Это делало наказание в десятки раз позорнее! Ее тох рос с каждым мгновением, которое Авиенда не тратила на помощь в сборах, но она ничего не могла с этим поделать.

Только переливать воду. Капля за каплей, капля за каплей.

Это злило ее. А злость вызывала стыд. Хранительницы Мудрости в таких ситуациях никогда не позволяют своим эмоциям взять над собой верх. Она должна быть терпеливой и попытаться понять, за что наказана. Однако даже попытка подобраться к решению проблемы вызывала у нее желание кричать. Сколько можно перебирать в уме одни и те же выводы? Возможно, она слишком глупа, чтобы в этом разобраться. Возможно, она не заслуживает быть Хранительницей Мудрости.

Она снова опустила руку в ведро, затем перенесла очередную каплю воды. Ей не нравилось то, что с ней делали эти наказания. Авиенда была воином, даже если больше не носила копье. Ни наказания, ни боль ее не страшили. Но она все сильнее и сильнее боялась, что падет духом и станет столь же бесполезной, как помраченные песками.

Она хотела стать Хранительницей Мудрости, отчаянно хотела. Осознав это, девушка очень удивилась, поскольку никогда не думала, что сможет желать чего-либо столь же страстно, как когда-то давно хотела получить копья. Однако, поскольку за последние месяцы она многое узнала о Хранительницах Мудрости, и её уважение к ним возросло, она сочла себя равной им, чтобы помочь им направлять Айил в эти труднейшие времена.

Последняя Битва станет испытанием, какого ее народ еще не знал. Эмис с остальными Хранительницами направляла все силы на защиту Айил, а Авиенда сидела и по капле переливала воду!

– С тобой все в порядке? – спросил чей-то голос.

Авиенда подскочила, столь резко дернув руку к своему ножу, что чуть не опрокинула ведра с водой.