Роберт Джордан - The Gathering Storm

Мэт не испытывал любви к Морейн, но им он ее точно не оставит, невзирая на то, что она Айз Седай. Проклятый пепел! Да он бы сорвался спасать даже Отрекшихся, если бы они оказались там в плену!

И… Возможно, так и есть. Ланфир упала в ту же раму. Чтоб ему сгореть, что делать, если он там с ней столкнется? Станет ли он в самом деле ее спасать?

«Ты идиот, Мэтрим Коутон. Никакой ты не герой, а обычный идиот».

– Мы доберемся до Морейн, Том, – сказал Мэт. – Вот тебе мое слово, чтоб я сгорел. Мы ее найдем. Но мы должны подыскать Отряду безопасное местечко, и нужно собрать кое-какую информацию. Байл Домон утверждает, что знает, где искать башню, но я не успокоюсь, пока мы не окажемся в каком-нибудь крупном городе, где я смогу разнюхать, какие слухи и истории о ней существуют. Кто-то наверняка что-то знает. Кроме того, нам потребуются припасы, и сомневаюсь, что мы найдем все необходимое в этих горных селениях. Если получится, лучше добраться до Кэймлина, хотя по пути мы может быть задержимся в Четырех Королях.

Том кивнул, хотя Мэту показалось, что он беспокоится о Морейн, оставленной в плену, истязаемой, и кто знает, что еще с ней творится. Ярко-голубые глаза Тома видели что-то свое, далекое. Почему он так беспокоится? Кто ему Морейн, как не еще одна Айз Седай – одна из тех, что стоила жизни его племяннику?

– Да гори оно всё! – буркнул Мэт. – Не стоит терзать себя подобными вещами, Том! Нам предстоит классная ночка с партией в кости и кучей веселья. Может, даже выкроим время на пару-другую песен.

Том кивнул, посветлев лицом. Футляр с арфой был приторочен к седлу, и было бы здорово увидеть, что он снова его откроет.

– Постараешься снова заработать на ужин жонглированием, ученичок? – спросил, подмигнув, Том.

– Уж лучше так, чем пытаться играть на проклятой флейте, – сварливо ответил Мэт. – У меня никогда не получалось, не то, что у Ранда, верно?

В голове Мэта вспыхнули цветные пятна, сложившись в образ Ранда, сидящего в одиночестве в какой-то комнате. Он сидел, расставив ноги. На нем была богато украшенная рубашка, а смятая черная с красным куртка с вышивкой по краю была отброшена к бревенчатой стене позади него. Одной рукой Ранд сжимал лоб, словно превозмогая головную боль, а вторая…

Эта рука оканчивалась культей. Когда Мэт увидел ее впервые, пару недель назад, он был потрясен. Как Ранд умудрился остаться без руки? Его друг выглядел едва живым, неподвижным, лишенным сил. Однако его губы шевелились, и, казалось, что-то шептали или бормотали. – «Свет! – пронеслось в голове Мэта. – Чтоб ты сгорел! До чего ты себя довел?»

Что ж, Мэт, по крайней мере, не был с ним. – «Считай, что тебе повезло», – сказал он себе. Конечно, в последнее время жизнь была отнюдь не легкой, но будучи вместе с Рандом, он вполне мог и умереть. Разумеется, Ранд его друг, но Мэту вовсе не улыбалось оказаться рядом, когда тот сойдет с ума и станет убивать всех, кого знает. Дружба дружбой, но глупость врозь. И то, что им предстоит вместе сражаться в Последней Битве, ничуть не помогало. Мэт желал оказаться на другом конце поля боя от любого владеющего саидин безумца.

– Ах, да, Ранд, – сказал Том. – Клянусь, парень мог бы стать менестрелем. А может и сносным бардом, если б занялся этим пораньше.

Мэт помотал головой, отгоняя видение. – «Чтоб ты сгорел, Ранд. Оставь меня в покое» .

– Хорошенькое было время, да, Мэт? – улыбнулся Том. – Когда мы втроем путешествовали по Эринелле.

– Мурддраалы гонялись за нами непонятно почему, – мрачно добавил Мэт. То время тоже было нелегким. – Приспешники Темного пытались пырнуть нас ножом в спину, стоило только отвернуться.

– Лучше так, чем голам или Отрекшийся.

– Это все равно, что выбирать между петлей на шее и ударом мечом в потроха.

– Из петли, по крайней мере, можно выскользнуть, Мэт, – Том потянул свой длинный седой ус. – А вот если тебя проткнут мечом, то тут уже ничего поделать нельзя.

Мэт оторопел, но потом обнаружил, что смеется. Он потеребил шарф, обвязанный вокруг шеи.

– Полагаю, тут ты прав, Том. Но почему бы нам на сегодня не забыть про все это? Сделаем вид, что мы вернулись в прошлое, и все по-старому!

– Не знаю, приятель, возможно ли такое.

– Конечно, возможно, – упрямо заявил Мэт.

– О? – потешаясь, воскликнул Том. – Ты хочешь припомнить, что старый Том Меррилин самый мудрый и постранствовавший из встреченных тобой людей? А ты снова изобразишь простофилю-крестьянина, цепляющегося за мой рукав, каждый раз, как мы проезжаем деревню, в которой больше одного постоялого двора?

– Погоди-ка. Я не был настолько плох.

– Должен не согласиться, Мэт, – ответил Том, посмеиваясь.

– Правда, я многого не помню, – Мэт снова поскреб затылок. – Но зато я точно припоминаю, что когда мы отбились от тебя, то отлично справились. По крайней мере, мы самостоятельно добрались до Кэймлина. И вернули целехонькой твою треклятую арфу, не так ли?

– А я заметил парочку трещин в деке…

– Чтоб тебя, их там нет! – ткнув в него пальцем, заявил Мэт. – Ранд едва ли не спал в обнимку с твоей арфой. Заметь, нам и в голову не пришло ее продать, даже когда мы от голода готовы были сожрать собственные сапоги, не будь они нужны были нам, чтобы добраться до другого города, – те дни для Мэта казались смазанными, полными дыр, словно насквозь проржавевшее железное ведро. Но ему удалось воссоздать какую-то часть воспоминаний.

Том рассмеялся:

– Мы не можем ничего вернуть, Мэт. Колесо повернулось, к лучшему это или к худшему. И оно будет вращаться, пока гаснут огни, темнеют леса, гремят бури и раскалываются небеса. Оно вращается. На Колесо не стоит полагаться, ему наплевать, оно просто есть . Но пока оно существует, люди могут надеяться, и им не все равно. Несмотря на то, что здесь свет гаснет, где-то он разгорается вновь, и какой бы жестокой ни была буря, она когда-нибудь кончится. Так будет, пока вращается Колесо. Пока оно вращается…

Мэт направил Типуна в объезд глубокой ямы, образовавшейся на дороге. Впереди Талманес беседовал с группой сопровождавших их солдат.

– Это похоже на какую-то песню, Том.

– Да, – со вздохом ответил Том. – Есть одна очень древняя, почти забытая. Я знаю три ее версии, во всех одни слова, но разный мотив. Думаю, эти окрестности навеяли мне воспоминания о ней. Говорят, что стихи были написаны самой Дорейлле.

– Эти самые места? – удивленно переспросил Мэт, оглядываясь на окружающие сосны.

Том задумчиво кивнул.

– Это старый тракт, Мэт. Очень древний тракт. Возможно, он был здесь еще до Разлома. Похожие достопримечательности часто попадают в истории и песни. Думаю, эту местность когда-то называли Разбитые Холмы. Если это так, значит мы там, где некогда была Кореманда, неподалеку от Орлиных Пределов. Готов поспорить, если мы заберемся на те холмы, что повыше, то обнаружим развалины древних укреплений.