Роберт Джордан - The Gathering Storm

На лице Сильвианы на мгновение промелькнуло какое-то чувство. Было ли это удивлением?

– И ты ничего не сказала об этом раньше?

– А разве это что-то изменило бы?

Сильвиана не ответила.

– Значит, ты поешь после того, как послужишь Амерлин. Я отдам распоряжение Госпоже Кухонь оставить для тебя какую-нибудь еду. Учитывая, как часто ты последнее время проходишь Исцеление, дитя, тебе необходимо есть. Я не допущу, чтобы ты валилась с ног от истощения. – Строгая, но справедливая. Как жаль, что она выбрала путь Красной Айя.

– Хорошо, – ответила Эгвейн.

– А после еды, – добавила Сильвиана, подняв палец, – ты должна вернуться ко мне, потому что оказала неуважение Престолу Амерлин. Для тебя, дитя, она не может быть просто «Элайдой», – она вновь повернулась к своей книге. – Кроме того, только Свет знает, в какие еще неприятности ты впутаешься к вечеру.

Покинув маленький кабинет и входя в широкий отделанный серым камнем коридор с зелеными и красными плитками на полу, Эгвейн размышляла над последним приказом. Возможно, услышав о визите Эгвейн к Элайде, Сильвиана вовсе не удивилась. Возможно, это было сочувствие. Элайда вовсе не обрадуется, когда Эгвейн будет вести себя с ней так же смело, как со всеми остальными в Башне. Не потому ли Сильвиана решила встретиться с Эгвейн после еды для заключительной порки? Имея такой приказ, Эгвейн будет вынуждена поесть, прежде чем вернуться на порку, даже если Элайда осыплет ее наказаниями. Невелика забота, но и за нее Эгвейн была благодарна. Выносить ежедневные наказания было тяжело и без пропущенных обедов.

Пока она размышляла, к ней подошли две Красных Сестры: Кэтрин и Барасин. У Кэтрин в руках была латунная чашка – очередная доза вилочника. Видимо, Элайда хотела быть уверенной, что во время ужина Эгвейн не сможет направить даже струйку Силы. Эгвейн приняла чашку без возражений и осушила ее в один прием, чувствуя слабый, но характерный привкус мяты. Небрежным движением она вернула чашку Кэтрин, и у той не оставалось выбора, кроме как принять ее, словно Красная была назначена королевским виночерпием.

Но Эгвейн не отправилась к Элайде немедленно. Затянувшееся наказание, укравшее часть ее ужина, как бы в насмешку подарило ей несколько свободных минут, и ей не хотелось являться заранее, поскольку это было бы знаком уважения к Элайде. Вместо этого она задержалась у двери Наставницы Послушниц вместе с Кэтрин и Барасин. Интересно, явится ли кое-кто в ее кабинет?

Вдали по красно-зеленым плиткам коридора проходили небольшие группки Айз Седай. Они украдкой шарили вокруг взглядом, словно зайцы, выбравшиеся на лужайку пожевать травку, но опасающиеся притаившейся лисы. Теперь Сестры даже в Башне постоянно носили шали и никогда не ходили по одиночке. Некоторые даже удерживали Силу, будто даже здесь, в самой Белой Башне, боялись нападения разбойников.

– Вы этому рады? – неожиданно для себя спросила Эгвейн. Она взглянула на Кэтрин и Барасин. Волей случая, обе принадлежали к той группе, которая схватила Эгвейн.

– В чем дело, дитя? – холодно уточнила Кэтрин. – Обращаешься к Сестре, не дожидаясь разрешения? Не терпится получить следующее наказание? – Она носила вызывающее количество красного. На ее алом платье были черные вставки, а темные волосы слегка вились, спадая назад, за спину. Эгвейн проигнорировала угрозу. Что еще они могут с ней сделать?

– Перестань пререкаться хоть на миг, Кэтрин, – сказала Эгвейн, взглянув на проходившую мимо группу Желтых, ускоривших шаг при виде двух Красных. – И попридержи свои угрозы и демонстрацию силы. Перестань и просто взгляни. Ты гордишься этим? Сотни лет в Башне не было Амерлин из Красной Айя, и теперь, когда у вас, наконец, появился шанс, ваша предводительница сотворила с Башней такое. Женщины не желают встречаться взглядом с незнакомыми Сестрами, ходят группами, а Айя ведут себя так, будто воюют друг с другом.

Кэтрин презрительно фыркнула, но долговязая Барасин заколебалась, оглянувшись через плечо на удалявшихся по коридору Желтых. Некоторые из них, в свою очередь, оглядывались на двух Красных.

– Амерлин здесь ни при чем, – ответила Кэтрин. – Всему виной предательство твоих глупых мятежниц.

« Моих мятежниц? – улыбнувшись про себя, подумала Эгвейн. – Значит, теперь ты считаешь их моими, и больше не думаешь, что я несчастная обманутая Принятая? Уже прогресс ».

– Разве это мы свергли избранную Амерлин? – спросила Эгвейн. – Разве из-за нас Страж пошел на Стража? Разве мы оказались неспособны сдержать Возрожденного Дракона? Разве это мы избрали Амерлин, которая оказалась настолько деспотичной, что приказала построить ей собственный дворец? Женщину, из-за которой каждая Сестра боится, не ее ли следующей лишат шали?!

Кэтрин не ответила, словно припомнив, что ей не пристало вступать в споры с простой Послушницей. Барасин, широко раскрыв глаза, продолжала обеспокоено глядеть вслед удаляющимся Желтым.

– Думаю, что Красные, – продолжила Эгвейн, – не только не должны покрывать Элайду, а, напротив, должны стать ее самыми активными критиками. Потому, что наследие Элайды будет и вашим наследием. Запомните это.

Кэтрин сверкнула горящими гневом глазами, и Эгвейн едва не вздрогнула. Возможно, ее последние слова были слишком прямолинейны.

– Сегодня вечером ты явишься к Наставнице Послушниц, дитя, – сообщила ей Кэтрин, – и расскажешь о том, как ты проявляла неуважение к Сестрам и к самой Амерлин. – Эгвейн попридержала язык. Зачем она попусту тратила время, пытаясь убедить Красных?

За ее спиной хлопнула, закрывшись, старинная деревянная дверь, заставив Эгвейн подпрыгнуть и оглянуться. Гобелены по обеим сторонам двери вздрогнули и застыли. Эгвейн даже не поняла, что, когда выходила, оставила дверь чуточку приоткрытой. Значит, Сильвиана слышала весь их разговор?

Дальше мешкать было нельзя. По-видимому, Алвиарин этим вечером не появится. Куда она подевалась? Она всегда появлялась к тому моменту, когда наказание Эгвейн заканчивалось. Эгвейн покачала головой и направилась по коридору. Обе Красные последовали за ней. Теперь они оставались с ней все дольше и дольше, приглядывая за ней почти постоянно, за исключением времени занятий, проводившихся в помещениях других Айя.

Она постаралась вести себя так, будто эти двое были не тюремщицами, а ее почетным эскортом. И еще постаралась не замечать боль в ягодицах. Все признаки указывали на то, что она побеждала Элайду. Днем за обедом Эгвейн слышала, как Послушницы сплетничали о том, как с треском провалилась попытка Элайды взять Ранда в плен. Происшествие случилось несколько месяцев назад, но считалось секретом. Кроме того, ходил слух о том, будто Аша'маны связали узами отправленных расправиться с ними Сестер. Это была еще одна акция Элайды, о которой никто не должен был знать. Эгвейн постаралась, чтобы все эти провалы крепко засели в умах обитателей Башни, равно, как и незаконное наказание Шимерин. А Сестры всегда знали, о чем сплетничали Послушницы.