Олеся Андреева - Темная сторона Солнца

Кто здесь может прийти ко мне в гости? Отец Пабло высокий и загорелый кивнул мне на прощание, пожелав спокойной ночи, и вышел. Я с нетерпением ждала, когда же пляшущие тени от свечи Пабло уйдут и войдет гость. Возможно, мне должно было это показаться подозрительным. Но подвоха от друзей батюшки Алексия я не ожидала.

По полу потянулась тень. Только когда она перешла на стену, нога вступила в комнату. Затем другая. Начиная почему-то с ног гостя, я спокойно поднимала взгляд, пока не поняла, на кого смотрю.

Черный кожаный плащ тянулся до самого пола, такие же кожаные штаны, белая рубашка с идиотскими рюшами, упрямый подбородок, губы в презрительной улыбке изогнуты, прямой нос, холодные черны глаза, каштановые волосы, собраные в хвост. Даниил, которого Ревье представил мне, как брата, смотрел прямо, лишив меня дара речи. Мне надо было кричать. Кричать так, как будто в последний раз. Он продолжал стоять в дверях, а я, онемевши, сидеть на кровати.

— Не бойся. — Тихо прошептал он, не шевеля губами.

Сделав шаг и, убедившись, что я все так же нема, Даниил развел руки в стороны, показывая, что пришел невооруженным. Но, кажется, демону не нужно оружие, что бы убить человека. Открыв рот, я попыталась произвести хотя бы звук. Звук получился. Это был противный писк.

— Аня, я не причиню тебе зла. — Все так же тихо сказал он, чтобы не напугать меня еще больше. — Ты только не бойся и не переживай.

Я нервно закивала. Даниил улыбнулся, все так же подходя ближе.

— Вот и хорошо.

Шаг за шагом он приближался. Я уже ясно могла рассмотреть черты его лица и маленький шрам на переносице. Его глаза из черных стали цвета ночного аметиста. А улыбка уже не казалась ни хищной, ни презрительной. Попав в поле освещения, его лицо стало таким красивым, что я в один миг перепрыгнула из состояния страха в состояние восторга. Но я боялась доверять себе, памятуя мое временное помешательство на Мишеле. Даниил должно быть не лучше.

— Ты брат Мишеля Ревье? — Спросила я. — Зачем ты здесь?

Демон рассмеялся. Его смех заполнил комнату, и мне она показалась еще уютнее, чем прежде.

— Нет, мы не родственники. — Успокоившись, наконец, ответил он. — И даже далеко не друзья.

Меня его ответ успокоил. Все же, покажи, кто твой друг и все такое. Хотя оттого, что Даниил не дружил с Мишелем, он не становился более человечным и менее демоничным.

— Ты так и не ответил, зачем пришел? — Ожила я вдруг настолько, чтобы требовать ответы. — И почему отец Пабло пустил тебя?

По сути, мне уже не столько важно было услышать ответы, как задержать демона, чтобы насладиться его красотой. Я чувствовала, как внутри все успокаивается, и наполняется каким-то тихим счастьем. Безумным счастьем от влюбленности. Я безнадежно пропала от своей легкомысленности. Я не успела отвязаться от одного демона, как кидаюсь на другого.

Но с Даниилом я чувствовала себя по-другому. Так бывает, когда весна вступает в свои права, и, упоенная свежайшим ароматным воздухом, обдуваемая теплыми потоками ветра, ты идешь вся така-а-я красивая по улице. В витринах мелькает твое отражение, и ты наслаждаешься видом самой себя, такой прекрасной, индивидуальной, неповторимой. И ты вся такая готовая влюбиться по самые уши просто так без причины, просто, потому что весна! И вдруг в отражении одной из витрин магазинов ты видишь, кроме своего, еще один восхищенный взгляд. Твой мозг уже произвел все расчеты, осмотрев его одежду и машину, из которой он выглядывает, и даже просчитал ваш примерный семейный бюджет и нарисовал тебе остров, на который вы поедите в медовый месяц. И ты влюблена по уши уже в этот миг! Ты счастлива уже в этот момент. И, к сожалению, ни моментом больше, потому что мужчина вдруг оказывается нетрадиционной ориентации, целует другого не менее красивого самца. А смотрел он на тебя с таким восторгом потому, что просто ценитель красоты. Ты вздыхаешь, и любуешься на себя дальше.

Так вот, сидя с Даниилом, я чувствовала тоже самое. То есть именно то, что чувствуется в тот момент, когда влюбляешься. Андрей, мой жених (увижу ли его еще?) всегда обвинял меня в излишней мечтательности. Он, конечно, был моей поддержкой, связующим звеном между мной и реальным миром. И именно поэтому мы так хорошо сочетались, как пара.

И в тот момент, когда я уже почти чувствовала себя почти на седьмом небе от счастья, взгляд Даниила изменился. Голод вспыхнул в его глазах. Он даже принюхался, блаженно закрыв глаза. Я отсела от него, напряженная, как пружина, чтобы отпрыгнуть, как можно дальше, если понадобиться. Что я имела в виду под словом "понадобиться", я старалась не думать. Но Даниил тем временем ухмыльнулся, довольный моей реакцией, играя со мной, как голодный кот с упитанной мышкой. Я сглотнула, шаря руками по кровати, ища орудие, которым я могла бы защититься от демона.

Даниил, продолжая усмехаться, приблизил свое лицо к моему, смотря мне в глаза. Между нами появилось какое-то свечение. Оно переливалось, сверкало, освещало черты его лица. Я устала. Силы покидали меня тягучей материей. Тягучей светящейся материей. Я в ужасе поняла, что свечение есть моя жизнь. А Даниил впитывал ее с охотой и наслаждением.

— Перестань. — Зашептала я сиплым голосом, застревающим в горле.

Но демон приблизил свое лицо еще ближе, впившись в мои губы поцелуем. Как-то сопротивляться у меня не было сил. Я продолжала шарить руками по кровати, ища что-то, точно зная, что это что-то где-то под рукой. Уже теряя сознание от слабости, я ощутила под рукой нечто увесистое. Это оказалось толстой книгой. Едва собрав силы, я подняла книгу и уже без усилий, скорее от бессилия опустила ее на голову демона.

И в этот момент я проснулась, подскочив на кровати с криком на губах. В коморке было темно, огарок свечи успел догореть. Дыхание никак не унималось, не смотря на то, что я точно знала, что кроме меня здесь никого нет. Протерев глаза прохладными руками, что бы отойти от впечатляющего сна, я поднялась и зажгла новую свечу. Голыми ногами встала на холодный пол, голова кружилась. Прохаживаясь по комнате взад-вперед, я дышала глубоко, чтобы унять тошноту. Взгляд мой блуждал по расписанным стенам, столу, витражу с плащаницей, стопке книг, что батюшка убирал со стола в угол комнаты. Поверх одной из самых высоких стопок лежала та самая книга, что я опустила на голову демона.

Зал как всегда был украшен слишком напыщенно. Наверное, этот щеголь до сих пор остался в эпохе Барокко. Тяжелые багровые шторы спускались с самого потолка, укладываясь драпировкой на пол. Высокие толстые витые свечи стояли в бронзовых подсвечниках. На потолке фреска, повествовавшая о рождении первого Демона Высшего Клана. В центре под потолком висела многоуровневая люстра с сотнями свеч, усеянная так же хрусталем, преломляющим свет и отправляющим его дождем на сидящих внизу демонов. Старинные кресла были расставлены в круг, дабы все могли созерцать хозяина сегодняшнего вечера Мишеля Ревье дю Геклена. Кресло, предоставленное для Королевы, было больше и богаче остальных. Естественно было ожидать, что инкрустировавшие трон камни были чистой слезы бриллиантами и редчайшими рубинами. За ним и над ним свисала штора того же багрового цвета с вкраплениями бронзы. У трона лежал коврик-подушка для любимого леопарда Королевы. Но Ее Величество еще не прибыла, заставляя всех ждать. Впрочем, все присутствовавшие гости давно привыкли к опозданиям королевской особы, и каждый просто наслаждался приготовленными Ревье милыми сюрпризами, как дань памяти более прекрасному и свободному времени средневековья. Тогда было столько войн и междоусобных распрей, запретных влюбленностей и тайного счастья, что демонам было настоящее раздолье. Сейчас все не так. Люди пошли сухие, толстокожие и неудобоваримые. Почти все.