Олеся Андреева - Темная сторона Солнца

— Ты переливаешься золотыми узорами. — Я снова была поражена красотой. На этот раз внутренней. — Иногда узоры складываются в слова. Но я не понимаю их значения. А точнее, не могу подобрать определения для них. — Я пыталась описать то, на что моего словарного запаса не хватало. Или ни в одном из человеческих языков нет таких понятий? — У тебя пульсирует сердце.

— У демонов нет сердца, Аня.

Эта фраза вывела меня из транса. Тон, которым демон сообщил мне этот общеизвестный факт, был печальным.

— Но я вижу. — Растерялась я, боясь что-то сделать не так.

Его сердечная мышца с трудом перекачивала густую кровь. Она неохотно черным потоком омывала тело. И сердце стучало реже, чем у человека. Это скорее похоже на звон огромного колокола, бьющего не спеша и с расстановкой.

— Я знаю. Я тебе верю. — Даниил улыбался. А я не знала, радоваться этому или опасаться. — Но я не знаю, как оно там появилось.

Я в изумлении заставила себя реагировать, как воспитанный человек, без отвалившейся челюсти (которая в последние дни находилась только в отвисшем состоянии) и соплей.

— Ты его никогда не чувствовал? — Спросила я.

Демон пожал широкими плечами. При движении кровь уже не просачивалась сквозь бинты. "Заживает, как на собаке", — с завистью подумала я, припоминая, что тоже говорил и Пабло. Мои же стопы все еще ныли. Я выпросила у батюшки еще в церкви обезболивающее. Но его действия хватало не надолго. И я все равно ощущала рубцами кожи иглы, что вонзаются при ходьбе.

— Никогда. — Ответил демон. — Я никогда и не думал об этом. Я знал, что у демонов нет сердца. И никогда об этом не сожалел. Пока оно не закололо в один прекрасный день. — Он еще раз улыбнулся.

Мы опять замолчали. Я продолжала рассматривать демона уже с открытыми глазами. Его кожа на вид была твердой, больше похожей на воск, а под ней ощущался поток сгустков крови. Это воспринималось мной непривычно, как нечто отдаленно напоминающее значение слова "омерзительно". Господи, кто создал этих тварей?

— Я и сам стал часто задавать этот вопрос. — Невесело смотрел на меня Даниил.

— А где твои крылья? — Поспешила я сменить тему.

Совсем не к чему мне сейчас утешать расстроенного демона, уверяя его, что меня не подмывало сбежать. И я продолжала сидеть рядом с ним, привыкая к тому, как под его кожей толчками пробивается кровь.

— Крылья — это энергия. Они появляются только при сильном выбросе… назовем это человеческим словом, адреналин.

— Странно. — Задумалась я. — Пабло мне объяснял. Но вы кажетесь намного плотнее человека, и кровь такая густая, словно она свернулась. Вы кажетесь такими тяжелыми. Откуда тогда эта связь с энергией? Вас вообще, согласно закону притяжения, должно плющить, что ли? Как тебя могут поднять два сгустка энергии при выбросе демонического адреналина?

Мне казалось, что демон готов почесать затылок, отослав меня к более компетентным органам. Почти так и произошло. Он просто увернулся от ответа.

— Я не хотел бы сам тебе объяснять подобные процессы. Боюсь, я не смогу понятно выразить свои мысли, а ты понять. Лучше тебе еще раз поговорить с Пабло. Он спец в демонической анатомии.

Я закивала, с ужасом представляя аргентинца в белом халате, препарирующего демона.

— А как ты оказался здесь? Я думала, что… — Я запнулась. Не могла же я признаться, что надеялась, что он умер.

— На мне теперь метка Любви, поэтому один из Хранителей помог мне добраться по нужному адресу. — Повторил Даниил слова отца Милоша. Слышать подобное от демона было, по меньшей мере, тошнотворно.

Да, и объяснил он так, что все стало предельно "ясно". Метка Любви у демона. Куда уж яснее-то?

— Как демон может любить? — Задала я наконец-то важный для меня вопрос.

Все разглагольствования о том, что демоны бессердечнее твари, и чувства им чужды, мне были понятны. Но тогда, как кто-то из них может любить?

— Я не знаю, Аня. — Покачал он головой, улыбаясь. — Но я чувствую это. И я счастлив впервые за двести пятьдесят семь лет.

— Я польщена. — Это было не совсем правдой. Но и ложью до конца не было. — А как это, совсем не любить?

От моего очередного вопроса демон напрягся. Его даже слегка передернуло. Но я не могла его не задать. Такого же не может быть, что бы жить хотя бы без какой-то привязанности. Если они способны испытывать ненависть и зависть, то как они не способны испытывать любовь? Это естественный процесс. Но Даниил явно был со мной не согласен, его взгляд помрачнел. Глаза его потемнели. Губы дрогнули.

— Не стоит развивать эту тему сегодня. Я многого не хочу рассказывать тебе, Аня. Не сейчас. — Он внимательно смотрел на меня. — Любовь демона противоестественна. И еще неизвестно, чем все это кончится.

— Что ты хочешь этим сказать? — Заволновалась я.

Демон поднял руку и погладил меня по щеке, нежно проведя большим пальцем по губам. Я так и не поняла, то ли я оказалась рядом с ним на кровати, то ли он был рядом со мной у кресла. Но он был рядом. Известный мне страх, и неизведанное до того момента волнение сковали по рукам и ногам. Опять магия? Но, если бы у меня была способность останавливать время, я бы использовала ее именно в тот момент.

— Ты такая хрупкая. А то, что ждет землю теперь, это не для тебя. Даже если мы сможем убрать Ревье и вразумить нашу Королеву, даже если приложить все усилия, мир уже не будет таким, как прежде. Чашу весов пошатнули, и это вызовет резонанс во всем мире. Я даже боюсь думать о том, что начнется к следующему полнолунию.

Я опустила глаза, стараясь не показывать, что страх сцепил меня своими силками. Нет, конечно же, все, что он говорит — это преувеличение. Наш относительно спокойный и все еще уютный мир не может перевернуться. А как же железобетонные сваи Договора Равновесия, о котором мне успел рассказать отец Милош? Договор не может быть нарушен. Это означает… Я даже думать не хочу о том, что может означать свобода действий для темных.

— Но сейчас главное — это твоя безопасность. — Постарался успокоить меня Даниил. — Давай решать проблемы по мере их поступления. Пусть большие проблемы решают большие шишки. Нам еще крепко достанется за представление у церкви.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила я, заранее предвидя ответ.

— То, что творилось у церкви, видели все, кто находился хотя бы в радиусе двадцати километров от Праги. Я имею в виду, не людей. — Черные глаза были холодными. Как вмерзшие в лед угли. Как тогда, в нашу первую встречу, в мастерской Ревье. — Подобных стычек, так открыто происходивших на глазах смертных, давно не было. После появления Хранителей спустились Судьи. Появились Члены Совета. Из-за этого нарушения Договора могут разгореться серьезные споры, которые могут перерасти в боевые действия. Светлые отпустили Ревье только с условием, что нарушителя накажут свои. Если мы не успеем убрать француза до полнолуния, то Светлые перестанут соблюдать свою часть Договора.