Олеся Андреева - Темная сторона Солнца

Пусть они сами друг друга поубивают. В полнолуние я хочу быть на свободе, проведя свои последние часы у лавки, которая стоит у церкви Пресвятой Богородицы.

Тодеуш все еще сидел на холме. Его абсолютно не трогали ни темнота, что уже начала рассеиваться рассветом, ни дождь, который противно моросил уже два часа. Промокнув до самых костей, он все еще сидел у могилы Марии. Советник следил за могилкой так, как щеголь ухаживает за своей бородкой. Когда-то он даже поставил над могилой мраморную плиту с выгравированным на ней портретом красивой молодой женщины. Но потом убрал. Мария не любила излишеств.

Что он здесь делает? Он набирается смелости. Не смотря на усталость от жизни и вечную тоску, демон испытывал страх. Он боялся умереть безвозвратно. Сгинуть в небытие, расщепиться на атомы и никогда больше не слиться в себя, пусть даже такое противоестественное природе существо. Он боялся, что больше никогда не увидит лучей солнца на закате, так похожих на локоны ее рыжих волос. И зелень, выклевывающуюся из почек, что так напоминают ее зеленые глаза.

А где она? Наверное, перерожденная живет где-то на планете и даже не помнит его. Или все еще там, на Небесах ожидает его. А он все никак не распроститься со своим жалким существованием. Темные боятся смерти больше, чем люди. Для людей есть продолжение там, за чертой. Для демона нет. Он рассыпается в прах и больше никто никогда его не помнит. Исключение составляют только те, кто не по своей воле стал Темным. Но только если он добровольно оставляет эту планету. Сколько тысяч лет-то прошло? Поздно, наверняка уже поздно.

— Ты все еще здесь?

Голос отвлек Советника от тяжких раздумий. Он поднял опущенную на руки голову черных кудрей. На него смотрело знакомое Светлое лицо. У демонов нет знакомых Светлых, которые могли бы появиться в такой момент. Но этот Хранитель когда-то оказал Советнику услугу. Он когда-то исполнил желание Марии, это он сидел с Тодеушем на могиле своей подопечной.

— А ты изменился. — Глухо ответил Советник.

Светлый хоть и был узнаваем на свой прекрасный лик, но стал мощнее энергетически.

— Меня несколько раз повышали со дня нашей прошлой встречи. — Бывший Хранитель Марии присел рядом. — Я смотрю, ты тоже на месте не сидел.

— Меня тоже повышали.

Они сидели у могилы, как тогда. Только на этот раз, Хранитель уже не был простым Хранителем. А демон не был простым демоном. Серафим и Советник сидели, не говоря ни слова, будто поминая молчанием память рыжеволосой женщины. Но так вечно продолжаться не могло, и поэтому Серафим сказал:

— Ты уж готов?

Демон молчал, хотя знал, что уже да, он готов. Ему польстило то, что за ним пришел бывший Хранитель Марии, сейчас являвшийся Серафимом.

— Что со мной будет?

Страхи у людей и демонов похожи. Ничего не может быть страшнее, чем неизвестность, сжимающая желудок в ком, щекочущая нервы.

— Я не могу тебе этого сказать. — Как-то сочувствующе ответил Серафим. — В том-то и подвиг твой, Тодеуш, ты прыгаешь в пропасть, не зная, что тебя там ждет.

И Член Высшего Совета демонов, закрыв глаза, встал.

— Я готов.

Он видел обрыв, на краю которого стоял. Холодный ветер овевал его разгоревшееся лицо. Тело пронзила острая боль тысячи игл. Это исчезали татуировки, что наносились при каждом переходе на более высшую ступень. Самой важной из них была та, что от груди переходила на шею, обвивая ее кольцами, сбивающимися в слова, распадающимися, угасающими. Когда кожа осталась чистой, Тодеуш улыбнулся. Ему стало легко. Снятый с него многотонный груз демонического опыта стерся из памяти. Ветер дул в разгоревшееся лицо. Солнце вставало где-то там. Не видно. Только свет яркий. Такого яркого света он не видел никогда. Рядом молча стоял Серафим. Он улыбался, отходя на шаг, источая не менее яркий свет, что лился отовсюду.

Бывший Член Высшего Совета Демонов раскинул руки в стороны. Свободно вдыхая воздух, он только одну мысль повторял: "Аня. Не забыть про Аню". Опять закрыв глаза, он улыбнулся и прыгнул в темную пропасть, из которой веяло ледяным холодом.

Он не знал, что его ждет там, внизу. Было ли уже поздно? Или для Любви никогда не поздно?

Чуть меньше суток. Осталось менее двадцати четырех часов. Ликующий Ревье поднимался по лестнице в башню, где спала его Жертва. Носительница драгоценного дара поражала его своим спокойствием и даже какой-то безучастной покорностью. Может, до нее наконец-то дошло, что Обряд это не каприз демона. Обряд — это целесообразная необходимость, требование жаждущего перемен народа. Обряд — это перемены во всем мире. Это глобальность, а не локальная перестановка. И если Жертва действительно это поняла, то Мишель был искренне рад за нее. Ему всегда нравились женщины, которые не идут против воли сильного, и тем более мужчины. Его всегда раздражали сцены ревности, истерики, которые устраивали его любовницы при расставании. Покорность — вот главное качество, которое он и его приспешники будут воспитывать в людях. Человек слишком распоясался в последнее время. Овца не должна думать, что она лев. Это вредно не только для овцы и льва. Это вредно для мира в целом. А все должно сосуществовать в гармонии. Если человек полагает, что стоит на вершине пищевой цепочки, позволяет себе есть мясо животных, почему же истинный хозяин этой самой пресловутой цепочки должен испытывать некие угрызения? Человек та же зажаренная в духовке курица для демона.

Ревье даже деликатно постучал в дверь. Жертва должна чувствовать, как она важна, и с каким тактом и бережливостью относится к ней хозяин. Аня для Ревье была самой ценной Жертвой за всю историю его существования. Пожалуй, только Катерина была очень важна для него. Ее кровь на Обряде буквально поразила его молнией. Потом, к великому сожалению француза, оказалось, что Катерина была любовницей Даниила. Но, что еще хуже, для Обряда нельзя использовать кого бы то не было из Темных. Только человека. А жаль, сила вервольфа — это мощь, которую невозможно пробить.

Аня сегодня выглядела еще болезненней, не смотря на все старания, которые прилагал демон. Синяки под глазами производили ужасающее впечатление. Но за то, в ее глазах появился некий огонек. Он мерцал в ее потемневших глазах, как единственная звезда на затянутом облаками небе.

— Скоро все закончится, Анечка. — Обратился демон к Жертве. — Я понимаю, ты устала, истощилась от нервных переживаний, но я обещаю, ты будешь умирать без боли.

Аня холодно улыбнулась.

— А откуда ты знаешь, как я буду умирать?

Ревье обнял ее за плечи. Он испытывал к ней почти отцовские чувства.

— Конечно же, я знаю. Ну, что ты, Анечка, моя смерть была намного страшнее твоей, не смотря на то, что я пошел на обращение в вампира добровольно.