Олеся Андреева - Темная сторона Солнца

Свет погас на четвертом этаже и заморгал на третьем. Бросив чемодан, я бросилась по ступеням к спасительной двери. Свет погас окончательно и везде. Я погрузилась в темноту. По коже пролетел холодный порыв ветра. От жути мне захотелось закричать, зовя на помощь. Но горло пересохло, выдавив только жалкий всхлип. Ноги подломились. Я заткнула рот ладонью. Аромат туалетной воды Мишеля усилился, вызывая тошноту. Я слышала шорох шагов, приближающихся ко мне. От страха сердце сжалось. Я добежала до двери, что вела на второй этаж. Дернув ее несколько раз, я с ужасом поняла, что она не открывается. Она была заперта. Сдерживая крик, я кинулась на первый этаж, чувствуя, как ноги становятся ватными и отказываются идти. Еще один пролет. Шорох совсем рядом. Аромат стал удушающим, заставляющим терять сознание. Но я перепрыгнула через несколько ступенек. От тысяч иголок вонзившихся в раны на стопах я взвыла. Ничего не видя, упала, подвернув ногу, и потянулась к ручки двери. "Аня…" — жуткий шепот пробежал по позвоночнику, впитываясь в череп и замораживая мысли.

Кто-то за моей спиной.

Шепот у самого уха.

"Аня…"

Но ручка поддалась, дверь отварилась, и тонкая полоска света легла на пол в кромешной тьме. Холод исчез, аромат туалетной воды растворился, лампы зажглись. Стараясь сдержать хлынувшие слезы и вытирая их тыльной стороной ладони, я поднялась. Осталось только окончательно переломать ноги, и я никогда уже отсюда не выберусь. Надо оглянуться и убедиться, что все это только привиделось. И тогда все страхи исчезнут. Но я не могла.

Стоя в проеме открытой двери, я вспомнила, что на третьем этаже остался мой чемодан. Мелькнула мысль забрать его. Но я решила не рисковать и скорее бежать отсюда, насколько это вообще возможно в моем состоянии. Стараясь не привлекать внимания, я прошла к стойке, за которой сидела девушка портье. Она приняла ключи от номера, сообщив, что мне очень повезло, ей удалось забронировать мне билет на ближайший рейс до Москвы, который вылетает через полтора часа. Я вздохнула с облегчением.

— Такси уже ждет вас, мисс Разина. — Улыбнулась она мне. — Приезжайте к нам еще.

— Обязательно. — Кивнула я.

— А где же ваш багаж? — кинула она мне в спину.

Но я не повернулась, направляясь к дверям, за которыми горела шашка такси на машине. Спасение. Я ускорила шаг изнывающих ног. Швейцар так же одарил меня уставшей улыбкой. На небе сияла неполная луна. Около недели до полнолуния. Я почти возликовала от счастья, когда такси подъезжало к главному входу гостиницы. Из-за моей спины выбежал парень и, пробегая мимо меня, с силой толкнул на дорогу. Таксист надавил на завизжавшие тормоза, но не успел. Машина ударила меня, и я упала на землю, ударившись головой. Перед глазами опять все поплыло. Да что же это такое? Швейцар бросился ко мне.

— Как вы, мисс?

— Я знаю ее. — Услышала я знакомый голос.

Мишель поднял меня на руки, обеспокоенный не меньше, чем утром. У меня в голове опять мелькнула мысль, что он здесь ни при чем, это просто у меня крыша едет. Но мне все равно захотелось запротестовать, жаль, сил не было. Меня тошнило, и тело меня не слушало.

— Месье Ревье, — Обратился швейцар к французу, — Я вызову скорую.

— Не надо. — Отрезал тот в ответ. — Аня? — Заботливым голосом звал он. — Я отвезу ее в больницу. — И опять черные провалы вместо рта и глаз на его лице. Ужасающая маска вместо лица.

В голове пробежала мысль: "Не сбежала". И мне захотелось завыть от отчаяния.

— Расступитесь! — Повелительным тоном потребовал Мишель, неся меня к машине.

— Отпусти. — Вяло прошелестела я.

Синие глаза хищно посмотрели на меня, на губах играла улыбка.

— Не могу, дорогая. Тебе нужно в больницу.

"Теперь они точно зашьют мне в желудок тонну наркотиков" — проплыло у меня в голове. Неполная луна в моих глазах заплясала расплывающимся пятном. Крест на моей груди загорелся, обжигая кожу. Я еще раз попыталась оттолкнуть Мишеля, но он уже укладывал меня на заднее сиденье своей машины.

— Не переживай, дорогая моя Аня, ты нужна мне здоровая. Так что везу я тебя действительно в больницу. — Бубнил он, управляя машиной. — Ты даже не представляешь, как важна мне. Ты умница, сумела сегодня утром распознать меня. Я в тебе не ошибся. — Улыбался он довольно черным провалом вместо рта. — Жаль, что я не нравлюсь тебе в таком виде. Ты молодец, Анечка, ты умничка. Уникальная.

Я не понимала, о чем он говорит. Бред какой-то. Да и сил концентрироваться не было.

В очередной раз, потеряв сознание, я проснулась в больничной палате, как и обещал Мишель. Во время нынешнего пробуждения подсознание не предоставило мне скидки медленного осознания того, что случилось. Все воспоминания выстроились в дружную шеренгу и просто махом свалились на мою гудящую голову. Дернув руками и ногами, я счастливо осознала, что не связана и не прикована к койке. Ступни не резали и не крутили меня болями, но тупо ныли. Следов операции на теле я не обнаружила. Мне надо было срочно выбираться из больницы.

Я лежала в отдельной палате, наверняка, благодаря стараниям месье Ревье. На мне была больничная сорочка, а так же какие-то провода, подключенные к различным датчикам и аппаратам. Провода я с себя содрала, радуясь, что я не подключена к капельнице. Найдя в шкафу свою одежду и сумочку, я первым делом проверила ее содержимое. К моему ужасу ни документов, ни денег в ней не было. Старания Мишеля. Выглянув в окно, я поняла, что нахожусь на этаже не ниже девятого. Значит, через окно сбежать не получится. Я переоделась в собственную одежду, собрала в хвост распущенные волосы и осторожно выглянула из-за двери палаты. Наверное, надо было заглянуть в свою карту с диагнозом, что висела на спинке кровати. Но чешского языка я все равно не знала, какой тогда смысл?

В слабоосвещенном коридоре никого не было. В конце коридора стоял стол главной сестры, видимо, которая переутомилась за день и задремала. Скорее всего, лифты и лестницы в том направлении. Но, памятуя уже известный опыт пользования лестниц и лифтов, в которых обязательно будет висеть зеркало, я задрожала. Деваться все равно, как ни крути, было не куда. Поэтому пришлось направиться к выходу. Пройдя на цыпочках мимо сестры, я нажала кнопку вызова лифта. Наверное, стоило лучше спуститься вниз пешком, что бы не будить дежурившую, но я решила, что больше никогда ни на одну лестницу ни ногой. Тем более что помимо порезов, теперь моя правая вывихнутая нога еще была и перебинтована эластичным бинтом. Лифт с шумом приближался. Я настороженно уставилась на сестру, которая пошевелилась. Но затем опять ушла в глубокий сон. Двери лифта открылись и я, не медля, шагнула внутрь. Стараясь не смотреть на зеркальную стенку и став к ней спиной, я нажала первый этаж. Мое сердце ушло в пятки. Я ощущала, за спиной стояло мое собственное отражение с черными провалами вместо носа, рта и глаз из которых текли кровавые слезы. Что за кошмар происходит со мной? Тихо скуля от ужаса, я была несказанно счастлива, когда опять оказалась в холле, где были живые люди. Вылетев из лифтовой кабины, я зареклась смотреть в зеркала. Глубоко вздохнув и выдохнув, я направилась к выходу. В никуда. На меня никто не обратил внимания. Видимо приняли за родственницу одного из здешних больных обитателей. Выйдя под ночное небо, я почувствовала освежающую прохладу, и мне сразу стало легче. Хромая и жалкая, я направилась, куда глаза глядят.