Ярослав Бабкин - Ученица волшебника

— Этот молодой человек спас мне жизнь, — негромко произнесла фигура, — так что будет справедливо, если я отвечу ему тем же.

Феликс узнал странного путника, отбитого им у волков по пути в замок.

— Арнийский пёс, — прошипел Ангис, — мне надо было тебя убить ещё тогда, вместе с магом…

— Ты упустил свой шанс. En garde! За дело, змеиное отродье!

Феликс выпустил подсвечник из рук, ошарашенно глядя на молниеносный полёт клинков. Противники описали круг по комнате и разошлись пристально глядя друг на друга. Каким образом никто из них даже не был ранен, юноша так и не понял. Зато понял, что в бою с Ангисом не выстоял бы и минуты.

— Я был лучшего мнения о правой руке Кордреда, — усмехнулся Себастин, — потерял форму, убивая в спину? Лицом к лицу уже не выходит?

— Старый граф тоже так думал. Пока не умер… Он долго летел с той башни. Было время осознать свою ошибку, — ухмыльнулся Ангис, — а вот у тебя не будет. Деревенщина. Ты даже рапиру толком держать не умеешь…

Они неспешно описали ещё один круг по комнате, не сводя глаз друг с друга. Острия шпаг вздрагивали и качались, словно головы изготовившихся к атаке кобр.

Феликс растерянно переводил взгляд с бойцов на безжизненное тело Уртиции.

Головы кобр сорвались с мест. Ангис сделал короткий выпад, Себастин ушёл в сторону и контратаковал, но противник тоже уклонился. Их клинки даже не соприкоснулись, и сталь лишь беззвучно просверкала в воздухе. Такого странного поединка Феликс ещё не видел. Обычно бой сопровождался звоном клинков и выкриками сражающихся. Сейчас же в спальне было неестественно тихо.

А противники всё кружили по комнате, выискивая слабое место в защите друг друга.

Он посмотрел на Уртицию. Из уголка глаза по застывшему гладкой восковой маской лицу катилась слезинка. Феликс, отбросив кинжал, побежал к ней.

Ангис скользящим броском метнулся за ним, целясь в шею стилетом. Себастин атаковал. Клинки снова переплелись с тонким звоном. Ангис отступил на несколько шагов, и сразу же контратаковал. Феликс обернулся, но всё равно так и не понял что произошло. Лишь увидел, как шпага Себастина вышла у Ангиса между лопаток, выбросив в стену струйку алых брызг.

— Проклятая свечка… — прошипел тот и медленно осел на пол.

Себастин попятился, держась за левый бок. Потом отнял ладонь и внимательно посмотрел на неё. На кожаной перчатке рубиновыми бусинками алели капельки крови.

Ангис схватился рукой за край постели и сделал попытку встать. Рука соскользнула, и он съехал по деревянному основанию на ковёр, оставив на простыне широкую алую полосу.

— А какой был план… — выдохнул он, — если бы не проклятый ординатор… Тебя ждала прекрасная смерть, щенок. Тебя бы нашли мёртвым в её руках… Пасть от кинжала возлюбленной… Можно было сочинить элегию…

Кровь толчками вытекала у него изо рта на воротник рубашки.

— Мне не везёт с вами… граф распорол щёку… а теперь вообще убили… не терплю лес… здесь холодно, сыро… море, песок, тепло… надо было остаться… люблю песок…

Его голова запрокинулась, глухо ударившись о ножку кровати.

Ординатор, тяжело дыша, повернулся к Феликсу.

— Он поскользнулся на свечке… Если бы не это, он бы меня достал. А так по рёбрам прошло. Пустяк… Только кожу порвал.

Ординатор тронул противника остриём шпаги.

— Умер…

Себастин перевёл взгляд на юношу.

— Я хотел отдать тебе долг, а вместо того занял ещё раз. Если бы ты не рассыпал свечи…

— Он бы меня убил, — тихо произнёс Феликс.

— Ладно, — отмахнулся Себастин, — как-нибудь разберёмся, кто кому жизнь спас.

На лице юноши проступил испуг.

— Уртиция! Она!

Он бросился к девушке. Та всё также недвижно сидела в кресле, глядя в стену.

Феликс умоляюще посмотрел на Себастина.

— Она жива? Что с ней?

Ординатор склонился над девушкой.

— Определённо жива. Похоже на какой-то яд. Вызывает паралич, но не убивает… Ага! Вот и оно.

Он отогнул край воротника. В основании шеи, у самого плеча, под кожу был глубоко воткнут тёмный деревянный шип. Себастин осторожно ухватил его двумя пальцами и вытащил, оставив едва заметную, слабо кровоточащую ранку.

— "Паучье жало" — он показал шип Феликсу, — пропитано смесью двух ядов и наверняка ещё и зачаровано. Отравляет жертву постепенно, но не убивает до конца, оставляя парализованной… Мерзкая штука.

— Её можно спасти?

— Я извлёк шип. Яд перестал впитываться, сейчас ей должно стать лучше… Всё зависит от дозы. Помогите мне перенести её на кровать. Но осторожно, чтобы она не задохнулась. Ей сложно нормально дышать…

Они бережно положили обмякшее тело на простыню. Уртиция резко закашлялась, сделав несколько глубоких судорожных вдохов.

— Она задыхается? Ей хуже?!

— Наоборот, — успокоил перепуганного Феликса ординатор, — яд уходит. Нужно какое-то время, чтобы тело избавилось от него и она снова могла двигаться.

Уртиция попыталась что-то произнести, но губы едва шевелились, не в силах издать ничего, кроме тихих вздохов.

— Всё будет хорошо, — похлопал Себастин молодого человека по плечу, — но мне надо идти…

Он посмотрел на дверь. Оттуда доносился приближавшийся шум.

— Мой визит в замок должен остаться тайной. Как только я уйду, зовите на помощь и пожинайте лавры спасителя графини от лап гнусного убийцы, — он кивнул головой на труп Ангиса, — в конце концов, вы внесли заметный вклад в его кончину. И не забудьте при случае вернуть мне шпагу…

Ординатор сунул растерянному Феликсу в руку клинок, и скрылся в замаскированном проёме.

Уртиция снова закашлялась, едва заметно пошевелив рукой. Дверь распахнулась. На пороге замелькали испуганные лица. Феликс услышал голос Кордреда.

— Графиня была вне себя, мы должны вмешаться, я боюсь, может случиться непоправим… что за чушь? Как?!

Голос колдуна сорвался. Он медленно переводил непонимающий взгляд с трупа Ангиса на стоявшего над ним юношу с окровавленной шпагой в руке.

Гарвен привалился к стене и размышлял. В конце концов, что его здесь держит? Ангис никогда не разыщет одинокого беглеца. Да вообще никто не сможет разыскать затерявшегося в Империи человека. Достаточно просто выбраться на дорогу и пойти куда-нибудь. Лучше на юг. Уже осень, а на юге теплее. Нет, пожалуй, лучше на запад, к морю, а уже там кораблём на юг, зимой через горы перебираться слишком тяжко. Всё, решено. Забыть об Ангисе и Себастине как о кошмарном сне и на юг, к теплу и солнцу.

Он оторвался от стены и шагнул вперёд.

— Куда прёшь?

Грузный крестьянин в дерюжной куртке неспешно шагал за упряжкой волов. Гарвену пришлось отступить в сторону.

— Эй, ты! Да, да, ты!

Гарвен обернулся. Солдат в сине-белых цветах удольской имперской стражи недобро глядел на него из-под надвинутой на глаза каски.