Камилла Абдуллаева - И кошки умеют думать.

— Конечно, знает. Он же слышал предсказание, причем с начала, а нам сказал только конец, — ответила Красуния, идя также спокойно как Сопол.

— Здесь ты права. Эх, и чего этому зеленоглазому вспучило даже не сказать всю правду?

— Ты сам подумай, ведь и в правду неинтересно знать все? — улыбнулась Красуния.

— Кому как, — расстроился Трудол.

— Как жаль, что пока не время тебя целовать. Просто когда ты бычишься, ты такой мужественный и серьезный… — улыбнулась Красуния, вешаясь на шею Трудолу.

— Да я всегда такой…

— Ой, ой, ой! Какие мы хвастуны!

— Роланд что же им делать? — в то же время не далеко от Красунии и Трудола спросил Сопол.

— А что такое?

— Они же любят друг друга, а не могут даже прикоснуться щека к щеке.

— Господи, ты об этом что ли? Ты же знаешь, что еще успеют сегодня!

— Но ты сам знаешь, что в месте они не будут.

— Она не умрет.

— Предсказание некогда не ошибалось!

— Я успею.

— Нет. Ни кто не знает, когда она умрет. Ты можешь ошибиться в расчете!

— Я попытаюсь спасти ее.

— Ты можешь хоть сколько пытаться, но шанс ей остаться в живых 50 на 50!

— Я знаю! — начал злиться Роланд.

— Тогда удачи тебе, — сказал Сопол, уходя вперед.

— Спасибо, — осветил Роланд еле слышно. День близится к вечеру. Весь отряд довольно взволнован. Все чувствуют этот бой. Лишь легкий приятный ветерок остужает накаленность обстановки. Все вроде бы и ничего, если бы не произошло бы не понятное. Когда все как обычно расходились направо и налево, Красуния случайно наткнулась на плачущего незнакомого кота:

— Почему вы плачете? — спросила наследница мрака.

— Сегодня будет битва! Кровавая битва! А самое ужасное в этом то, что в ней будут биться мой брат наследник света и мой владыка Барон — зла, которому я предал своего брата! Я сказал ему, что лучше обучится самым великим заклинаниям тьмы, чтобы победить его! И в итоге мой владыка теперь почти не победим! — ответил враг народа.

— Знаешь…. У меня тут дело одно появилось… И сразу же после этих слов Красуния рассекла шею предателя. Причем после этого очень горько, но спокойно встала снова рядом с любимой противоположностью и двинулась дальше, горюя про себя и молча…

— Почему ты это сделала!? — закричал Трудол, прижимая левой рукой Красунию к стене, а правой держа, обнаженный сверкающий меч, который трясся от негодования.

— Он предал тебя! Как ты можешь еще за него заступаться? — нервно ответила виновница.

— Он мой брат! И наплевать мне, что он сделал, он все равно остается мне братом!

— Тогда иди за Барона-зла, но тогда перед этим убей меня! Я не хочу воевать с тобой! — как не странно спокойно сказала Красуния и подняла подбородок, показывая серьезность ее слов.

— Хм. Интересно… — вдруг из темноты сказал чужой, неприятный голос.

— Кто это? Трудол повернулся и увидел взрослого кота, очень важного и серьезного.

— Прошу простить меня так увлекся вами, что забыл представиться. Барон — зла, — сказал тот и улыбнулся. Последнее слово как эхом пронеслось для Красунии и Трудола.

— Но боюсь, в моих планах не был запланирован счастливый конец. Мне нужен только один из вас, — сказал Барон — зла и после этого поднял руки вверх. Меч Трудола последовал тому же направлению и вскоре после команды вошел Красунии прямо в сердце. Тук-тук стучало сердце. Красуния пала с пораженным взглядом. В глазах струились слезы больше от обиды, чем боли. Пала тьма и с ней. Трудол в страхе роняя меч, отошел от тела, не отрывая взгляда от рук. Они дрожали. Меч с торжеством отдавал бордовым светом.

— Почему я это сделал? Даже не спрашивай. Она мешала стать мне, а не ей королевой тьмы, — зло радуясь, протороторил Барон — зла. Трудол не слушал его. Он лишь сидел в темном углу подальше от Красунии… от Барона— зла… Даже не смотря на то что на него напал весь отряд и сделал из него безобразное тело. Он лишь хотел поверить в то, что всего этого не произошло. Просто страшный сон. Ничего больше. Хотел поверить, что сейчас закроет глаза и, открыв их, увидел все на часа три назад. Проделывая эту операцию, несколько раз он снова видел ту же картину. Это конец. Все кончилось. Вроде умер противник без особых потерь кроме одной…

— Где мы сможем ее похоронить. Здесь?

— Да, наверное…

— Трудол прошу не надо делать себя таким. Я не могу смотреть на тебя. Ты не ешь уже третий день.

— НЕТ!!! Отвяньте все от меня!

— Хорошо. Стук молотка, который делает гроб… Шуршание елей, из которых делают венки… Лишь Трудол тихо посапывает у дуба у которого познакомились он и Красуния. Вот крик «Трудол!». Он тихо поднимается и идет к зову. Вот она. Лежит, тихо закрыв густые ресницы Красуния. Трудол сразу вспомнил ее, когда он увидел через щель.

Ее глаз. Голубой и заплаканный, но до чего красивый и незабываемый. Трудол снова вернулся к ее телу в настоящем времени. Оно лежало в деревянной основе.

— Трудол, теперь ты иди, прощайся… — сказал кто-то. Он подошел, посмотрел на спокойную мордочку и… коснулся ее губ. Земля ушла из под ног. Небо обрело сероватый цвет. Исчезло все. Деревья, птицы, земля. Только он, Красуния в гробу и друзья с левой стороны. Он поднял голову. Красуния медленно и тяжело подняла глаза. И посмотрел на Трудола. Он будто знал об этом и улыбнулся. Снова коснулся губ и раскат грома пробежал по небу. Природа вернулась на свои места. Но Красуния не вернулась в прежний вид. Она дышала, хоть и тяжело, но дышала! Моргала глазами и улыбалась!

— Ну что родные … уже в мертвые меня записали? — тихо и медленно сказала Красуния.

— Только не я, — сказал Трудол улыбаясь, и снова поцеловал ее.