Сергей Синякин - Журнал «Если» №10 2010

— Он похож на корабль! — крикнула Ксайе Мэнда из своего экипажа. — На корабль из камня, который повернут носом на юг, а кормой на север.

— Для чего такая странная форма? — спросила Ксайя у посланника. — Чтобы привлечь побольше паломников?

— Вряд ли, — отозвался Джефарес. — Насколько я знаю, стена вокруг города имеет чисто утилитарное назначение. — Он поглядел на солнце. — Думаю, через пару дней вы сами все поймете.

— Что ж, подождем…

Уже на самом подъезде к городу они миновали несколько фермерских полей, на которых догнивали остатки не до конца убранного урожая, вновь запаханного в землю. Никаких строений здесь не было — только поля. Когда Мэнда спросила, где же живут сами фермеры и почему они не до конца убрали летний урожай, Джефарес только пожал плечами.

— Потерпите немного, и вы все узнаете.

У широких металлических ворот, сделанных заподлицо с поверхностью стены, посланник вступил в переговоры с городскими стражами, вооруженными карикатурными алебардами. Прислушавшись, Ксайя поняла: жители Арарата говорят на том же варианте амблийского, который использовался на Архипелаге, хотя в их речи присутствовали и выразительные местные диалектизмы. Выяснив, что придется платить входную пошлину, Госпожа испытала новый приступ раздражения.

Пока посланник договаривался со стражами насчет размеров платы, Ксайя выбралась из экипажа и подошла к стене. Вблизи она выглядела еще внушительнее, вздымаясь как минимум метра на три над ее головой. Гладкая, будто отполированная, каменная поверхность тянулась влево и вправо насколько хватало глаз.

Тейф, подошедший к Ксайе сзади, задумчиво провел кончиком пальца по цементному шву между каменными блоками.

— Как странно… — проговорил он задумчиво. — Эти камни такие гладкие! Непохоже на дело рук человеческих.

Приглядевшись, они обнаружили, что поверхность стены над их головами была совершенно обычной, грубо-шершавой, как простой камень. Отполированной оказалась только нижняя ее часть на высоте двух — двух с половиной метров от земли.

— Может быть, это ветер? — озадаченно пробормотала Мэнда.

— Странный ветер, — пожал плечами адмирал. — Почему он дует только понизу?

Пока они обменивались впечатлениями, Ксайя услышала звук, похожий на далекий гром или орудийную канонаду. Звук доносился с севера, и, взглянув туда, она увидела над горизонтом растущую полоску красно-оранжевой пыли. Должно быть, подумала она, надвигается песчаная буря.

Тем временем Джефарес договорился со стражами и пригласил Госпожу и ее спутников пройти в ворота. Город оказался настоящим лабиринтом узких, мощенных красноватым булыжником улочек, над которыми нависали фасады каменных, с толстыми стенами домов, разделенных широкими полосами огородов и небольших полей, засеянных кукурузой, пшеницей, овсом. И повсюду им встречались люди… Вдоль неряшливой, выщербленной мостовой, по которой вел караван посланник, сновали оборванные дети, сбегавшиеся поглазеть на невиданное зрелище, молча стояли угрюмые взрослые. Почему все они живут здесь, в этой тесноте и грязи, спросила себя Ксайя. Не лучше ли было построить дома за городской стеной, на полях, которые они видели при подъезде? Ведь, как сказал посланник, на континенте не было войн, и угроза не нависала над городом. Зачем же тогда жить друг у друга на голове, внутри каменных стен?

В самом центре Арарата высилось какое-то массивное здание. Вытянутое в длину, украшенное башенками, барельефами и статуями Основателей, оно напоминало главный Христианский собор в Зиландии, но имело какие-то неестественные, увеличенные пропорции. Скорее всего, это было пресловутое Святилище Шлюпки. Ближайшие к нему дома, увенчанные зелеными шапками устроенных на крышах садов, тоже производили впечатление общественных. Отвечая на вопрос Ксайи, Джефарес подтвердил ее догадку, сказав, что именно здесь разместилось городское правительство, его министерства и службы, а также обслуживающие чиновников уборщики и повара.

Путешествие Ксайи и ее спутников завершилось у входа в лучший отель города, названный, как нетрудно было предположить, в честь Основателей. У дверей многоэтажной каменной башни Джефарес снова вступил в какие-то переговоры с охраной гостиницы. Заметив, что посланник передал воинам еще пачку зиландских долларов, Ксайя почувствовала, как к ней возвращается давешнее раздражение.

— Что с тобой? — Тейф, прекрасно чувствовавший настроение Госпожи, дружески тронул ее за плечо.

— Ничего. — Ксайя нахмурилась. — Просто я чувствую себя словно в лабиринте: кругом сплошные стены, загадки и… Основатели. Неужели я отказалась от возвращения домой ради посещения паршивого музея ? Здесь же нет ничего, достойного внимания!

Адмирал шевельнул кустистыми бровями.

— Тебя предупреждали, но ты не послушала.

Не ответив, Ксайя шагнула вперед и окликнула посланника, оторвав его от переговоров.

— Джефарес… да прекрати ты кланяться! Я хочу, чтобы ты устроил мне экскурсию к Шлюпке. Я хочу взглянуть на посадочный челнок, и меня нисколько не интересует, какие шлюхи будут развлекать моего адмирала сегодня ночью.

— Да, разумеется, Госпожа. Сюда, пожалуйста… — Застигнутый врасплох посланник быстро справился с растерянностью. Одного из офицеров Тейфа он оставил заканчивать переговоры с гостиничными стражами, а еще двоих отправил вперед, в Святилище, чтобы предупредить хранителей Шлюпки о прибытии высокопоставленной соправительницы Зиландии.

От отеля до Святилища было совсем недалеко — не больше пяти минут пешком. Под его высокой сводчатой крышей сияло множество электрических лампочек с розоватым стеклом, изготовленным, по всей вероятности, из красно-бурого песка пустыни. На пороге их уже ждал главный жрец — молодой, чисто выбритый парень лет двадцати с небольшим, одетый в пыльную бархатную хламиду, расшитую изображениями звезд и планет. Сам он, впрочем, назвался смотрителем музея Основателей.

— Чан Гил к вашим услугам, Госпожа… — Произнеся эту единственную разумную фразу, он понес околесицу насчет того, что, хотя с простых паломников взимается немаленькая плата, которая идет на содержание, уход и т. п., для правительницы великой Зиландии он готов сделать исключение. Лицо у парня было умное, но он явно переволновался; ему, впрочем, хватило самообладания, чтобы незаметно спрятать в карман хламиды небольшую мзду, переданную ему Джефаресом.

— Добро пожаловать в музей, Госпожа. Смотровая галерея вон там. Именно оттуда лучше всего виден наш бесценный исторический экспонат.

Несмотря на то что и в Зиландии на увековечивание памяти Основателей расходовалось немало социальной энергии (и материальных ресурсов), Ксайя довольно критически оценивала их вклад в становление современной цивилизации. Однако сейчас, поднимаясь по лестнице, высеченной в каменной кладке стены, она почувствовала, как сердце ее начинает биться чаще. И то сказать: не каждый день ей доводилось прикоснуться к Истории.