Кира Измайлова - Книга Судьбы

– Но вы же всё равно едете на запад, – тихо, но упрямо сказал мальчишка.

Я поперхнулся.

– С чего ты взял?!

– Если б вы ехали на восток, то выехали бы из города через другие ворота, так удобнее, – довольно ехидно ответил мальчишка. – Ну что вам, жалко, что ли, если я с вами пойду?

Я пораскинул мозгами и решил, что и в самом деле не жалко. Пусть его идет, тем более, что парень готов за это заплатить. Разумеется, на своего коня я его сажать не намерен, пусть пешком шлёпает…

– Ладно! – в сердцах сказал я. – Но только с тремя условиями! Первое – плата вперед. Второе – ты затыкаешься по первому моему требованию. Третье – слушаешься меня беспрекословно и не лезешь ни с какой самодеятельностью. Уяснил?

– А если вы возьмете перстень и ускачете? – проявил мальчишка прозорливость.

– У меня же глаза добрые, – напомнил я.

– Ну так одно дело – под кедром закопать, и другое – просто смыться, – парировал мальчишка, но всё же, поколебавшись, отдал мне перстень. – А вот…

– Вступает в силу второе условие, – напомнил я. – Сделай милость, закрой ротик!

Мальчишка вздохнул, понурив плечи, но замолчал, из чего я сделал вывод, что ему и в самом деле позарез нужен спутник. Бог весть, для чего, какие уж там опасности могут грозить нищему мальчишке… Хотя, если у него в карманах ещё что-нибудь вроде этого перстенечка припрятано, то могут найтись желающие выпотрошить пацана! Но, в конце концов, я на то и наемник, чтобы рисковать своей шкурой за плату, а деньги лишними не бывают. В тот момент мне казалось, что я получаю приличную сумму за абсолютное безделье…

…Проснулся я, как всегда, на рассвете. Впрочем, я бы ещё поспал, но меня разбудил комар, надсадно звенящий над самым ухом.

Мой конь мирно пасся неподалеку, а клятый работодатель дрых по другую сторону от погасшего костра, свернувшись клубком и подтянув колени к носу. Плащ его был слишком коротким и тонким для ночевки в лесу, а укрывать его своим одеялом я не собирался, я под ним и сам с трудом помещаюсь.

– Подъём! – гаркнул я.

– Угу… – пробормотал мальчишка, натягивая край плаща на нос. Сейчас ему никак нельзя было дать больше четырнадцати лет. – Ага… ещё минуточку…

– Я сказал – ПОДЪЁМ!! – повторил я и встряхнул ветку куста, под которым дрых мальчишка. Следовало сразу дать понять нанимателю, что меня лучше слушаться с первого слова, это избавляет от массы неприятностей в дальнейшем.

Парень вскочил, как ошпаренный, когда его хорошенько окатило ледяной росой с распрямившихся веток.

– Иди есть, – позвал я, с неудовольствием думая, что мои скудные припасы придется теперь делить пополам. Впрочем, ещё чего, пополам! Мальчишка в весе пера, ему и половины моей порции хватит!

– А что на завтрак? – живо поинтересовался парень, разом стряхивая сон.

– Могу предложить вашей светлости на выбор: сухари с солониной или солонина с сухарями, – насмешливо ответил я, приканчивая свою порцию. – Если не управишься, пока я коня оседлаю, будешь терпеть до обеда.

Мальчишка вздохнул и плюхнулся на траву рядом со мной. Гм… напрасно я полагал, что парень – малоежка, аппетит у него оказался волчий. Он слопал всё предложенное за минуту и, по-моему, не отказался бы повторить.

– Звать-то тебя как? – спросил я, когда мы вышли на дорогу. Коня я вел в поводу – торопиться было некуда. Да и не особо разбежишься с пешим попутчиком…

– Итами, – немного помедлив, сообщил мальчишка.

– Что за имя такое странное? – удивился я.

– Нормальное имя!.. – вдруг окрысился мальчишка.

– А я Ренар, – сказал я, не обратив внимания на его вспышку. Подумаешь, может, его в детстве дразнили… – Итами, а ты откуда родом?

– Издалека, – обиженно буркнул он в ответ.

Я понадеялся, что обиды его хватит хотя бы до полудня, и путешествовать мы будем в тишине. Не тут-то было…

Четверти часа не прошло, как Итами начал поглядывать в мою сторону, и видно было, что у него язык чешется потрепаться о чем-нибудь. Разумеется, первым я в беседу вступать намерен не был. Хотя… когда попутешествуешь в одиночку, рад будешь любому попутчику, хоть говорящему попугаю. Я вот с конем своим частенько разговариваю, чтобы вовсе не забыть, как человеческая речь звучит. С конем разговаривать хорошо – он молчит, только пофыркивает иногда и понимающе косит тёмным глазом… Собственно, я и сейчас, слегка забывшись, начал плести какую-то чепуху своему четвероногому товарищу. Итами слушал с явным интересом, потом вдруг спросил:

– Ренар, а как вашего коня зовут?

– А? – опешил я. – Да никак. Конь и есть конь.

– А как же вы его подзываете? – в свою очередь удивился Итами.

– Свистом, – сухо ответил я. – И перестань мне «выкать», что я тебе, граф какой-нибудь?

– Значит, свистом? Он у тебя как собака, что ли? – ехидно спросил мальчишка.

Я вместо ответа тихонечко посвистал, и мой вороной, незаметно подавшись вбок, плечом спихнул Итами в придорожные кусты. Разумеется, я не стал ждать, пока он оттуда выберется.

Итами нагнал меня только через несколько минут, ему пришлось бежать и, похоже, на бегу ему очень мешало то, что он прятал за пазухой. Меня так и подмывало спросить, что у него там такое, но я не стал. Какое мне дело, в общем-то? Если даже ларец с драгоценностями, что я, отбирать их у пацана стану?

В относительной тишине мы шагали почти до полудня. Я бы и дальше преспокойно шел, но Итами начал отставать, загребать ногами дорожную пыль и спотыкаться на ровном месте. Совершенно определенно, раньше ему не приходилось отматывать пешкодралом такие концы… Пришлось объявить привал на первой попавшейся поляне.

Итами долго пил из удачно подвернувшегося лесного ручейка, потом ещё взялся отмывать пыль с лица. Зачем, спрашивается? Через полчаса всё равно таким же чумазым станет.

Я разглядывал мальчишку, нисколько этого не тая. Н-да, действительно интересный экземпляр. Похоже, он был старше, чем показался мне на первый взгляд. Уж во всяком случае, не моложе шестнадцати. Лет ему было ненамного больше, конечно, но всё же… Комплекция конечно, подкачала – Итами выглядел довольно-таки щуплым, да и росточком приходился мне едва по плечо. Физиономия смазливая, но чересчур уж скромная, перебарщивает мой спутник с игрой в невинное дитя…

Вскоре мы отправились дальше. Ещё часа через два я понял, что готов Итами убить. Не за перстень, а так просто, по велению души! Освоившись за первую половину дня, за вторую половину он достал меня до печенок своей болтовней. К вечеру меня раздражало в нем буквально всё: способность говорить без умолку, манера постоянно сдувать с лица вихры – у Итами оказалась какая-то совершенно идиотская прическа, для челки волосы были слишком длинными, а для того, чтобы зачесать их назад – чересчур короткими, так что патлы занавешивали ему всю физиономию… И если я ещё мог заставить его заткнуться, то со второй проблемой я ничего поделать не мог. Не налысо же мне было его брить? Хотя, что греха таить, закрадывалась мне в голову и такая мысль!