Ирина Анненкова - Мой личный чародей

— Ну, а кентавры? — ляпнула я и прикусила язык. Не стоит лишний раз демонстрировать проницательному Сивелию свою осведомленность.

— А ты откуда знаешь? — остренько глянул на меня колдун. Вот, так и знала, сразу заметил мою оплошность!

— Да так, — как можно равнодушнее ответила я, — что-то подобное краем уха слышала.

— С кентаврами у меня старые счеты, — дернул плечом старик. — Но я их хваленым магам не по зубам. К сожалению, они мне тоже. Опять же — пока.

— А драконы? Драконы-то, наверное, никому не по зубам, даже вам? Хотя, наверное, с ними связываться — себе дороже!

Осторожнее, ещё раз напомнила я себе, Сивелий — не Владан, перед ним уж совсем деревенскую дурочку ломать не стоит. Пусть зловредный чернокнижник и дает мне всячески понять, что ума у меня — кот наплакал, однако вряд ли он позабыл, как лихо я смоталась из хорошо защищенного занорыша. Да ещё и следы запутала.

Однако на мое счастье колдун, видимо, решил, что от разговоров большой беды не случится, а там, глядишь — и девка брыкаться перестанет.

— Ну, как раз без драконов мне никак не обойтись. Но на них тоже своя управа имеется. К сожалению, мой бывший ученик, что б ему вечно гореть в Преисподней, додумался отдать… ммм… некий необходимый для этого предмет какой-то неумытой девахе, а сам потом взял, да и сдох. Позволил себя убить! Тупица, слабак! Девка тоже — как сквозь землю провалилась, вместе с артефактом. Ищи его теперь! И Тиамат эта хороша — девку ту видела, а этот…эээ…предмет у нее не отняла. Пять голов — и все безмозглые!

Надеюсь, на моем лице не отразилось ничего, кроме простодушного любопытства и недоумения ("что-то я не пойму, о чем это вы говорите? какие-то девки с пятью головами, тупицы с артефактами… а слово "Тиамат" я и вообще впервые слышу!"). Потому что мои мысли разом сорвались с места и понеслись вскачь, не разбирая дороги, прямо по кочкам и рытвинам. Значит, Сивелий до сих пор не догадывается, что та самая злополучная девка-неумойка и есть я, а "некий артефакт" преспокойно полеживает в моем собственном ларце?? Очень хорошо, просто замечательно. Можно сказать, первая радость за сегодняшний день. Да вот только перстень Белого Дракона не должен попасть в жадные руки некроманта ни под каким видом; но если колдун узнает, где находится вожделенный артефакт, то он запросто вынудит Дара его отдать. К примеру, пригрозит ему, что запытает меня до смерти — и дело сделано. Этого нельзя допустить, причем любой ценой!

Да, и что же получается, Сивелий по-прежнему общается с Тиамат?! Впрочем, что тут странного — даже надежно замурованная повелительница Преисподней остается бесценным источником тайных знаний и магии. Ох…

Я непроизвольно поёжилась. Умной драконихе будет достаточно хоть однажды увидеть меня, чтобы она тут же узнала во мне ту самую девицу, сложила два и два и сообразила, как раздобыть перстень.

— А зачем вам ещё и драконы? — небрежно спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа. — Вы ж и так всю Синедолию, да и не только ее, нежитью наводнили. Да какой! О воргах уже легенды слагают!

Точно, слагают. А потом делятся друг с другом надежными способами, как с этой дрянью половчее расправиться.

— Нежить — нежитью, а драконы — драконами, — рассудительно ответил Сивелий. Ага, значит, я все-таки угадала, предположив, что за расплодившимися монстрами стоит именно он!! — Синедолию я и в одиночку растопчу, — злорадно посулил некромант, — дайте срок.

— Что — надеетесь самостоятельно справиться с сотнями чародеев? — я скептически прищурилась.

— Я даже в этом не сомневаюсь, — презрительно ответил колдун. — Им нечего противопоставить имеющимся в моём распоряжении силам.

Ох, и ничего ж себе! Интересно, что же это могут быть за силы и как эта злобная немочь сумела их подчинить? И сумела ли? Ведь, судя по тому, что я о нем знаю, этот старикашка соврет — только краше сделается.

— Кроме того, — скривил тонкие губы старец, — я бы никому не посоветовал пытаться меня убить: конечно, такое маловероятно, но если это всё-таки случится, то моя смерть сама уничтожит моего убийцу, причем так, что тот пожалеет о том дне, когда родился. Расставаться с жизнью он будет долго и очень страшно. (Ох, мамочки…) Но вот, чтобы подчинить старшие народы, — продолжил вещать Сивелий, — мне потребуется уже не столько нежить, сколько безграничная власть над самыми сильными разумными существами этого мира — да и иных миров. Кстати, никто не умеет так легко пронзать межмировое пространство, как драконы. Но заметь: мне не нужны соратники, мне нужны слуги. Хотя недавно я сотворил пару-тройку новых чудовищ, против которых и кентавры будут бессильны. Позавчера я запустил одного из моих малышей в Восточные Горы — так, на пробу. Думаю, гномам понравилось, — старикашка гадко усмехнулся.

Бедные гномы, сочувственно скривилась я. Представляю, какую дрянь могла создать нездоровая фантазия Сивелия!

Мы помолчали.

— Слушайте, Сивелий, а зачем вам всё это? — осторожно поинтересовалась я.

— Что — это? — нахмурился старик.

— Ну, это всё? Власть над миром, к примеру? Что вы с нею будете делать? Править народами? Собирать с них дань? Интересно, как вы себе это представляете — с теми же эльфами или кентаврами, к примеру? И, кстати, вам что, не хватает золота? Или вы так любите повелевать?

— Я не нуждаюсь в золоте, — спокойно ответил колдун, разглядывая меня. — И покорность людей или нелюдей мне тоже безразлична. Мне нужны их жизни.

— Что???

— Жизни, — повторил он, — жизни разумных существ, положенные на алтарь эгрегора Зла. Ты хоть знаешь, что такое эгрегор?

— Слыхала, — дрожащим голосом ответила я.

— Ну, так вот, каждому покоренному мною разумному существу предстоит сделать выбор: либо искренне и безоговорочно стать адептом эгрегора Зла, отдав ему все силы своей души и разума (а кому-то и собственный магический дар), либо обагрить своей кровью его алтари. Ведь мощная астральная сущность, коей является эгрегор Зла, способна — заметь, единственная из всех! — воспринять и вобрать в себя не только веру и убеждения живых, но и некроэнергию, свою любимую пищу, в то время как для любого другого эгрегора жертва — этот всего лишь символ поклонения ему! И в этом плане магические народы мне куда интереснее людей — их смерть гораздо труднее и, как следствие, ярче, насыщеннее страданиями. Зато людей можно заставить принять любую идею и последовать за нею. Люди, знаешь ли, слабы и легко внушаемы.

Сивелий начал воодушевляться и повысил голос. Я же с нескрываемым ужасом смотрела на распаляющегося колдуна. А тот, не обращая внимания на мою реакцию, продолжал:

— А потом вслед за этим миром придет черед миров иных. И мне понадобятся могучие слуги, а также безусловная преданность и поддержка моих собственных магов, порожденных и взращенных мною, моей плоти и крови, моих соратников и наследников!