Ирина Анненкова - Мой личный чародей

— Кто велел? — нехорошо прищурился эльф. Я пожала плечами.

— Тюремщица, которая принесла еду. Сказала, что вы, эльфы, от пива пьянеете и бузите сильно.

— Что?! — нелюдь даже задохнулся от возмущения. — И ты поверила этой змеюке подколодной, этой извращенке?!! А ещё умной себя считаешь! Дай пива!

— Что?

— Пива, говорю, дай!

— Ничего не пойму, что ты там говоришь! — Я картинно потрясла головой. Больной он или здоровый, эльф или гном, но покорно сносить его хамство я не собиралась.

Эльф оказался умнее, чем на первый взгляд. Мрачно побуравив меня глазами (я постаралась ответить тем же самым), он первым опустил ресницы, обреченно вздохнул и сказал:

— Прости. Передай мне, пожалуйста, кувшин с пивом.

Умничка. Я легко поднялась с пола, взяла кувшин и понесла ушастому грубияну. Не доходя до него пару шагов, я в нерешительности остановилась и кротко уточнила:

— Точно бузить не станешь?

Нелюдь зарычал, но быстро сообразил, что над ним смеются, и покорно ответил:

— Не буду.

— Смотри, ты обещал! — не удержавшись, фыркнула я, подвигая к нему вожделенный напиток.

Выхлебав залпом пиво, эльф удовлетворенно откинулся на стену и блаженно прикрыл глаза. Что-то больно быстро он приходит в себя, причем на этот раз — без посторонней (то есть, моей) помощи. Интересно, они все такие здоровенькие, или это только мне такой попался?

— А почему ты на всех так однообразно обзываешься?

Эльф приоткрыл здоровый глаз.

— На всех — это на кого?

— Ну, на меня, на тюремщицу. Змеюки да змеюки. Что, других ругательств не знаешь?

— Знаю, — ушастый в упор посмотрел на меня обоими глазами, — и много. Но я не ругался, а называл вещи своими именами. Правда, в тот момент я считал, что ты — одна из этих, — он мотнул головой в сторону двери.

— Из кого?!

— Ты что же, — вкрадчиво поинтересовался эльф, — хочешь сказать, что не знаешь, к кому угодила?

— Не хочу, но говорю: понятия не имею. Догадываюсь, что не к людям. И не к эльфам, иначе тебя бы здесь не было.

— Соображаешь, — процедил мой собеседник, с недоверием разглядывая меня. — Так вот, должен тебя сильно огорчить: ты находишься в плену у змеевих.

— У кого?!!!

— Ты не знаешь, кто это?! (Я отчаянно замотала головой) Это оборотни, причем самые мерзкие, гадкие и гнусные из всех существующих!

— Что, гаже людей? — не удержалась я.

Эльф на мою подковырку никак не отреагировал, а лишь серьёзно кивнул:

— Гораздо гаже.

Ух, ты!

— А ты уверен, — осторожно поинтересовалась я, — что на этот раз в тебе говорит вовсе не ненависть ко всем оборотням? Ты знаешь, там, дома, у меня есть друг. Так вот он — самый настоящий оборотень. Между прочим, очень хороший чело… то есть, нелюдь!

— Ты что, живешь с оборотнем?! — так и подпрыгнул на месте ушастый. — Ну, вы, люди, даёте!

— Тьфу ты, болван! — в сердцах сплюнула я. — Совсем сдурел? Я не сказала — муж, жених или возлюбленный. Я сказала — друг! Разницу ощущаешь?

— Ощущаю, — ошеломленно ответил эльф, забыв оскорбиться на "сдуревшего болвана". Подумал немного и грустно добавил: — Я не знаю, каков на самом деле твой друг; может быть, он — милейшее на свете существо. Но поверь мне на слово, змеевихи — это порождение Преисподней. Их род проклят, и они несут с собою только смерть и мучения.

— Ну, представления о Преисподней у каждого свои, — неуверенно возразила я и тут же поймала изумленный взгляд нелюдя.

— И ты это говоришь, сидя в застенке, куда тебя упрятали эти самые твари?! Поверь, и тебе, и мне лучше было бы умереть там, в лесу, в когтях бешеной рыси! Нас ожидают неслыханные мучения, и вряд ли мы сумеем с достоинством дождаться смерти. Поэтому я не стану тебя благодарить за то, что ты спасла меня.

Остроухий мрачно замолчал.

— Слушай, а как тебя зовут? — я вдруг сообразила, что так и не знаю имени моего вынужденного компаньона. Да и тему разговора сменить хотелось…

— А тебе зачем? — хмуро спросил эльф, исподлобья глядя на меня.

— Ну, — я пожала плечами, — вроде так принято — по крайней мере, у людей. Неизвестно, сколько нам тут ещё куковать вдвоем. Так что, по-моему, гораздо приятнее находиться рядом с тем, чьё имя тебе известно.

— А, по-моему — всё равно, — недовольно сказал мой собеседник, немного помолчал и пробурчал: — Аллардиэль.

— Что??

— Меня зовут Аллардиэль, — неохотно повторил эльф, как будто раскаиваясь в своей откровенности.

— А меня — Веслава, — с энтузиазмом сообщила я.

— Рад, — буркнул нелюдь с такой кислой физиономией, будто ему всыпали в рот неспелой вишни.

— А я-то как рада! А расскажи-ка мне, Аллардиэль, чем же тебе люди так сумели досадить, что ты нас всех до единого ненавидишь?

Эльф немедленно набычился. Мне даже показалось, что у него из ноздрей вот-вот дым пойдет, но остроухий всё же взял себя в руки и процедил:

— Странно даже слышать подобный вопрос. Впрочем, чего можно ожидать от невежественной человеческой девки? Что ж, изволь, я скажу. Перворожденные не забыли и никогда не забудут, что люди вероломно напали на них, выжгли их священные леса, разрушили дома, истребили почти всех эльфов, уничтожили нашу магию и вынудили покинуть земли предков! Вашему коварству и предательству нет и не будет прощения! Каждый эльф рождается и вырастает с мыслью о том, что когда-нибудь сумеет отомстить. И рано или поздно это произойдет! — под конец Аллардиэль уже орал, гневно сверля меня глазами.

— А ну-ка, не заводись! — осадила его я, уже жалея, что вообще завела этот разговор. Ведь Радош и Дар рассказывали мне об истреблении старших народов, могла бы и сама догадаться! Однако ничего себе, какие они злопамятные! Придется как-то выкручиваться. — Если ты о той войне, что случилась тому как два века, так должна тебе сказать, что имею о ней довольно смутное представление. Но ставить всем людям в вину то, что сотворили когда-то — чуть не десять поколений назад — их предки? Вряд ли это достойно старшего народа. Всё, — сурово добавила я, видя, что Аллардиэль настроен углубиться в тему, — давай пока на этом закончим. Я хочу спать, чего и тебе желаю!

— Слово дамы — закон, — неожиданно сладко пропел эльф, а затем, презрительно сощурившись, промурлыкал: — Может быть, дама замерзла? Тогда я могу предложить согреть ее теплом своего тела…. Мы могли бы спать вместе…

Я подняла брови.

— Ага, началось! Значит, правильно меня предупреждала тюремщица: не давай эльфу пива — обязательно развезет. Вот, уже и бузить начинаешь! Ты бы хоть на себя посмотрел, кавалер! У тебя ж на лице можно репу сажать и при этом надеяться на неплохой урожай! Что ж, больше пива придется не давать. Пей водичку из лужи — не боишься стать оборотнем? — ехидно намекнула я на старинное Синедольское поверье.