Татьяна Устименко - Принц для Сумасшедшей принцессы

Переход к тишине стал болезненным, будто удар под дых. Потрясенно молчал Марвин, забавно хлопал глазенками разбуженный моим пением Люций, бесшумно рыдал Эткин…

Но тут статуя мраморной драконицы вдруг устало опустила крылья, с наслаждением потянулась, словно заспавшаяся гибкая кошка, и проникновенно глянула на меня влажными, ожившими глазами.

– Он обещал, что однажды ты придешь к нам, девочка, – нежно произнесла она глубоким бархатным сопрано, приблизив к моему лицу свою аккуратную голову, увенчанную серебряным, похожим на корону гребнем. – И вот ты пришла! Ты готова совершить предначертанное?

– Вы ждали меня? – тупо переспросила я, заикаясь от волнения и внутренне поеживаясь от неприятного чувства предопределенности, делающего меня слепой игрушкой в руках беспощадной судьбы. – Но зачем?

Ларра мягко улыбнулась мне, подмигнула Марвину, заинтересованно покосилась на Эткина, дунула на Ланса, придавая его прическе элегантную растрепанность, вежливым кивком приветствовала наших вояк – в общем, не сделала, кажется, ничего особенного, но за минуту умудрилась оказать внимание всем сразу, в лучших традициях великих правителей. Я лишь оторопело раскрыла рот, потрясенная ее талантом по налаживанию контактов и завоеванию симпатии. Неведомо каким образом, но драконица умела влюблять в себя с первого взгляда. Впрочем, чего в этом удивительного? Ведь она была сама магия во плоти!

– Мир выглядел таким обустроенным, – начала рассказывать она, сойдя с постамента, – таким прочным и нерушимо-отлаженным. И он принадлежал нам без остатка. Весь, целиком и полностью, включая безбрежное небо над Антеей, леса Красногорья и руины Айгюпта, пески Намбудии и наши родные оазисы. Но так продолжалось недолго. Демиурги заскучали… Они неосмотрительно расслабились, позволив самому благородному из демонов – принцу Астору – увлечься идеей одного отступника-чернокнижника и войти в доверие к добрым Пресветлым богам. А затем коварная Ринецея воспользовалась Усыпляющей иглой, вынесенной ее братом с Радужного уровня, и заняла место богини Аолы. На Земле воцарились война, хаос и разруха. Демиурги радовались, будто дети, легко манипулируя целыми народами, ими же самими и созданными. Так погибли два клана эльфов. Мы восстали, но, увы, творцы впали в безумие, грозясь уничтожить всех драконов. Ринецея тоже желала нам смерти. И тогда мы попросили помощи у пятого, самого древнего демиурга – Логруса, когда-то, миллионы лет назад, создавшего эту планету. Объединив возможности всех драконов, мы сумели пробудить спящую Пустоту, это первообразующее Ничто, служащее основой, началом и концом всего во вселенной. И отец справедливости услышал нашу просьбу. Он перенес главное хранилище артефактов – Храм Розы, ранее располагавшийся в Хрустальной долине, сюда – в свои владения. Демиурги оказались отрезаны от сокровищ Храма, помогавших им управлять всеми процессами жизни и смерти. Порталы также стали практически недоступными для всех, подчиняясь теперь лишь маленькой горстке избранных, принадлежащих либо к архимагам, либо к детям Старшей крови. Создатели так и не сумели найти Храм и нас, укрытых милостью Логруса. Отец вселенского добра погрузил нас в глубокий сон, пообещав, что однажды нам явится его любимая дочь, способная подарить агонизирующему миру новую судьбу, полную счастья, добра и света. И вот ты пришла. – Ларра смотрела на меня просительно. – Верни же нам нашу жизнь, принцесса!

– Кто, я? – обомлела я. – А ты ничего не путаешь, повелительница? Я, конечно, собираюсь остановить демиургов и избавить мир от гибельной угрозы, но создать на земле царство всеобщей справедливости… Под силу ли мне это?

– Не сомневайся, – с пониманием улыбнулась Ларра, проникнувшись моими вполне понятными колебаниями и вместе с тем желая хоть немного приободрить ту, на чьи плечи она только что взвалила новые, весьма обременительные заботы и обязанности, – ты со всем справишься. Мы тебе поможем. Не правда ли, друзья?

– А как же! – важно отозвался Эткин. – Всенепременно!

– Да! – кивнул Генрих.

– Да! – мурлыкнул Ланс.

– Безусловно! – рассудительно подтвердил мудрый некромант.

– Точно! – дружно вскинули топоры Огвур и Кса-Бун.

– Гу! – согласно чмокнул алыми губками крошка Люцифер, протягивая ко мне свои розовые ручонки.

– Да! – тихим эхом прилетело из пустоты, вызывая в памяти бесподобный голос моего возлюбленного. – Я здесь, рядом с тобой, мое нереальное, горькое, краденое счастье!

И тогда я запрокинула голову, громко смеясь от радости, потому что осознала – наша истинная сила заключается в той бескорыстной любви, которую даруют нам родные и близкие. А ради них я готова пойти на все!

– Ларра, – взволнованно попросила я, боясь услышать отказ, – ты поможешь мне найти Астора? Подскажи, научи – как вернуть к жизни его тело и душу?

– Это находится вне предела моих полномочий, – печально прищурилась драконица.

Мое сердце словно оборвалось и ухнуло в ледяную бездну, наполненную черной влагой горя и безысходности… Как, она не может? Но ведь Единорог обещал, что если я найду драконью царицу, то она…

– Хотя, – белая драконица хитро улыбнулась, – я знаю тех, кто обязательно сможет прийти к нам на выручку!

Она требовательно взмахнула широким крылом, и, подчиняясь ее воле, небо над нашими головами мгновенно потемнело, превращая день в ночь. Я увидела узкий серпик молодого месяца, окаймленный тончайшей звездной пылью, напоминающей алмазную обсыпку и украшающей его игриво изогнутые рога. Но пыль вдруг легко отделилась от полуночного светила и понеслась к нам, становясь волшебным звездопадом. Я восхищенно ахнула, увлеченная красотой удивительного явления, и тут же поняла: нет, это не звезды. То были крохотные светящиеся шарики, а внутри каждого из них находился живой огонек-сердце, пульсирующий в ритме еще не рожденной человеческой души. Это души мертвых покинули ступени Звездного моста, идущего в небо с вершины горы Ранмир, и спустились на Землю. Они окружили меня дружелюбным облачком и запели десятками мелодичных, хрустально-звенящих голосков: