Вероника Иванова - Звенья одной цепи

– Если у вас есть вопросы, спрашивайте, а не ходите вокруг да около.

– Вы куда-то торопитесь?

Нет. Наоборот, с ужасом жду момента, когда мне придется встать и шагнуть за порог кабинета. Шагнуть в неизвестность. В «никуда», которое превратится в «где-то», лишь когда я там окажусь.

– Не тороплюсь. Но чем быстрее закончится эта жизнь, тем скорее может начаться другая.

– Вы настолько недовольны прошедшими годами?

Недоволен. Правда, не годами, а собой. Время как раз было проведено с пользой, а шансов вступить в лучшее будущее оказалось с избытком. И кто все испортил? Я сам.

– Они прошли.

– Мимо?

Никак не могу понять, до чего он пытается докопаться. Постичь глубины моего разума? Так там донышко просвечивает, даже пятки не намочишь. Ищет умыслы и намерения? Умысел только один: жить спокойно и сытно.

– Со стороны виднее.

Пеговолосый хмыкнул:

– Виднее. Хотя смотрю я на вас и, как ни стараюсь, кое-чего разглядеть не могу.

– Может, не туда смотрите?

– Может быть… Что ж, спрошу прямо. Чего вы хотите от жизни?

Или я совсем отупел на сопроводительской службе, или меня желают завербовать. Именно ответом на прозвучавший вопрос открываются Двойные врата Боженкового лабиринта.

– Немногого.

– Например?

– Покоя.

Я бы на его месте непременно пошутил, предложив обеспечить мне покой из разряда вечных, но золотозвенник почему-то остался совершенно серьезен.

– Вы уверены?

– Да.

– И вам не будет скучно после стольких лет, проведенных в постоянном напряжении, вдруг оказаться вдалеке от шумной и переменчивой жизни?

А ведь в самом деле… Те два дня, что я ждал послания из Наблюдательного дома, не заполненные ничем, кроме вынужденного ожидания, показались мне почти вечностью. Правда, особой скуки я не испытывал, скорее наоборот, словно провалился в какую-то пустоту, не приносящую ни тепла, ни холода, но главное, не заставляющую двигаться и думать. Блаженную пустоту.

– Не будет.

– Подумайте хорошенько, эрте Мори. Это будет только ваше решение.

Интересно, почему он так настойчив? Старается обезопасить собственный зад на случай, если я вдруг заартачусь? Очень странный разговор. Очень туманный. Но, несмотря на всю его неясность, страха так и не возникло. Впрочем, меня и не пытались напугать, скорее, отговорить, сбить с толку, подергать за ниточки, торчащие из спутанного клубка души. Пеговолосый очень хочет быть уверенным. Но в чем? Или… в ком?

– Я устал, эрте. Можете верить, можете не верить, ваше право. Я десять лет следовал за Ведущими всех рангов и мастей, постепенно переставая понимать, зачем это делаю. Я честно исполнял свою службу, но даже мундир со временем изнашивается, а люди ничем не лучше мундира, который носят.

– За подобные слова вас следовало бы продержать в тюрьме весь остаток дней.

– Вы кликнете стражу сейчас или чуть позже?

Золотозвенник подошел ко мне вплотную, но снова в его движениях и в тоне голоса не оказалось и намека на угрозу:

– Вы хотите чего-нибудь по-настоящему? Подумайте еще раз. Закройте глаза, всмотритесь в картинку, которую увидите вокруг себя, и скажите: чего вы хотите?

То ли он был удивительно убедителен от природы, то ли в ход пошли особые снадобья, которые никто не мешал «багряному» рассеять в воздухе кабинета, но я подчинился настойчивому требованию, хотя в глубине души рассмеялся его детской наивности.

Что можно увидеть за закрытыми веками?

Оказалось, многое.

Темную пелену вдруг прочертили лучи света: это чья-то рука тронула занавеску на высоком окне и сдвинула в сторону, освобождая путь солнечному теплу. Женщина. Уже немолодая, но все еще прекрасная. А может, мне так только кажется, потому что… я люблю ее. И она любит. Черты лица расплываются в дымке на границе тени и света, но глаза, смотрящие на меня, спокойные и счастливые. За окном видны всполохи красных и белых пятен, разбросанные по густой зелени. Сад? Должно быть. Цветущий летний сад. И я обязательно прогуляюсь по нему, только не сейчас, потому что на стуле, выдвинутом из-за украшенного затейливой резьбой стола, меня ждет форменный мундир, цвета которого я никак не могу разобрать, но в складках ткани определенно что-то мерцает, словно звездочка посреди ночного неба…

– Я хочу оказаться в лучшем месте, чем бывал прежде.

Пеговолосый удовлетворенно выдохнул, как будто мой ответ, добытый с таким трудом, стоил по меньшей мере половины сокровищ всего мира.

– Такое место есть. И оно уже ждет вас.

Коридор, по которому мы шли, был настолько узким, что едва позволял двум не особенно широким мужчинам идти рядом друг с другом, не соприкасаясь плечами.

– Я не скажу всего, что вам должно знать, у меня слишком много других дел, требующих внимания. Но часть разъяснений вы получите уже по прибытии, а часть найдете сами, если хорошенько поищете. Хотя буду откровенен: возможно, вам хватит и уже подготовленных сведений.

– О каком месте вы говорите?

– Помните? Никаких вопросов с вашей стороны, – лукаво улыбнулся пеговолосый. – Место… спокойное. Вы ведь хотели покоя, не так ли? Он у вас будет в полной мере, если понадобится. Там, где вы окажетесь, ваша судьба будет в ваших руках, а уж как вы ею распорядитесь, даже и Бож не знает.

Я подумал и высказал свое первое впечатление от услышанного, а первое, как водится, всегда самое верное:

– Слишком много тайн.

Золотозвенник на ходу пожал плечами:

– Не больше, чем есть на самом деле. К тому же еще совсем недавно вы были согласны на что угодно, лишь бы обрести желанный покой. Почему же теперь любопытствуете?

Потому, что покоем в таинственном предложении и не пахло, скорее, от слов «багряного» веяло пылью сожженной степи. А может, просто бессловесная песня Лодии никак не хотела стираться из памяти.

– Я всего лишь собирался покинуть старую жизнь.

– И покинете, обещаю. Конечно, новая будет чем-то на нее походить, как и вообще бывают неуловимо похожи любые жизни, но отголоски старой туда не долетят.

– На другой край света?

Он снова уклонился от ответа, мечтательно вздохнув:

– Я бы и сам, будь такая возможность, бросил бы здешнюю суету и… Сюда, прошу вас.

За поворотом коридора в рисунке узорчатой стены обнаружились контуры двери, больше похожей на бойницу. Интересно, кому бы могло понадобиться держать оборону в подвалах Наблюдательного дома?

Если весь наш предыдущий путь, как и проход в место назначения, были тесными, словно зажатыми в тиски обстоятельств, то помещение за дверью оказалось полной противоположностью ожидаемой узкой клетушке. Не сказать чтобы огромное, но весьма просторное, семиугольной формы, граненное выступами стен и потолочными балками. Только на полу не было заметных возвышений и углублений, одни лишь цветные паркетины, видимо, чтобы не сбивались с шага деловито снующие по странной комнате Звенья.