Эд Гринвуд - Судьба дракона

— И в каютах, в полях и на столах, — прошептал Краер, но его никто не слушал.

— …по всей Долине, со многими женщинами. И ни разу не пожалел. Женщины — моя слабость и моя сила. И все же, девочка… Эмбра, я лишь одного ребенка признал своим. Я гордился тобой задолго до того, как ты повзрослела и стала чародейкой, поскольку ты в одиночку встала против Темной тройки и человека, которого считала своим отцом, — и осталась жива. Выжила, сохранила свой разум и любящее сердце, не стала тенью того, кто держал тебя в плену, не стала его рабыней. Я… я так ищу твоего одобрения и понимаю, что у меня нет на это никаких надежд, поскольку я наградил тебя таким страшным прошлым и ничего не сделал, чтобы избавить тебя от этого. — Он помолчал, затем добавил шепотом: — Я всегда хотел…

— Жениться на мне, как только мой о… Серебряное Древо и его чародей умрут, и объединить наши баронства, — спокойно ответила, кивнув, Эмбра. — Я понимала это так же ясно, как и народ баронства Серебряное Древо, когда ты блудил по всей Серебряной. Я мечтала, что ты когда-нибудь ворвешься ко мне в спальню с окровавленным мечом и потребуешь меня. — Она чуть улыбнулась уголком рта. — Половина Аглирты — женская половина — томится такими же мечтами. Разве ты не видел, как дамы в годах бросают на тебя взгляды исподтишка?

Черные Земли глубоко вздохнул, словно с плеч его упал тяжкий груз, и мягко возразил:

— Дамы в годах? Ты меня обижаешь.

— Хм-м, — протянула его дочь. — Ты пристройся позади Краера — так хотя бы меч в меня не попадет. А я смогу пронзить вас одним ударом.

Все четверо захихикали, и обстановка несколько разрядилась.

— Так Сторнбридж? Или Джалант? — пробасил Хоукрил.

— Звучит как-то неприятно, — сказал Краер Эзендору, когда они повернули коней. — Никогда я так остро не ощущал меча в моем «джаланте».

— Поверь мне, в «сторнбридже» будет еще хуже, — отозвались хором Черные Земли и Хоукрил и тут же разразились смехом.

Тшамарра и Эмбра переглянулись и молча покачали головами. Краер вдруг поднял руку — смех сразу же утих — и наклонил голову, прислушиваясь.

— Фургоны. И не один, — быстро сказал он, показывая рукой вперед. — Хватит пока душераздирающих историй, пора снова войти в образ титулованных героев. Высочайшие Князья должны поражать своим видом.

Хоукрил чуть выдвинул меч из ножен и прорычал:

— Я готов.

— И я, — ответила Тшамарра, набросив повод на руку и закатав рукава, чтобы обнажить тонкие пальцы. — Хотя, должна признаться, печально сознавать, что несколько возчиков могут развязать битву.

Хоукрил пожал плечами.

— Это Аглирта, — ответил он.

Они ехали вперед, держась по привычке на таком расстоянии друг от друга, чтобы при необходимости у каждого было пространство для боя. Эмбра подъехала поближе к Золотому Грифону и на миг коснулась его колена.

— Отец, — сказала она, — потом еще поговорим. — Их глаза встретились, и она быстро добавила: — Пожалуйста.

Черные Земли на миг испуганно воззрился на нее, затем горячо кивнул и решительно ответил:

— Да. Конечно.

Отдаленный грохот телег и топот копыт приближались по мере того, как пятеро путников ехали вдоль реки вниз по течению, то спускаясь в лощину, то поднимаясь на пригорки. Скрип тяжело нагруженных старых повозок и ругань становились все отчетливей.

Возможно, несколько телег… Местные жители везут домой закупленные на ярмарке товары или то, что не сумели продать, в соседний городок, чтобы попытаться подзаработать еще и там. Дорожные патрули юного короля по крайней мере сумели восстановить этот обычай в Долине, хотя люди все еще собирались для поездок в большие группы и всегда были хорошо вооружены.

Еще один подъем, и Высочайшие Князья увидели то, что и ожидали: три повозки, запряженные быками, одна открытая, а другие под низкими навесами, сооруженными из плащей. Повозки были окружены торговцами и верховыми погонщиками. Несколько человек отсалютовали путникам поднятыми кнутами, но очень многие выглядели усталыми и больными, они шатались в седлах и то и дело отирали пот.

— Похоже, вчера они изрядно заложили за ворот, — пробасил Хоукрил, когда Князья подъехали поближе к телегам.

— Видать, домашнее вино, — пробормотал Краер, — раз их так развезло. Заметьте — настроение у них явно не радужное. Так что давайте-ка проедем по обочине, чтобы не мешать.

Черные Земли удивленно глянул на него, а Тшамарра саркастически промурлыкала:

— Неужели? А я-то так надеялась врезаться прямо вон в ту телегу и посмотреть, как вся эта шваль расступится перед моей царственной персоной…

— И вот такие, — обратился Краер к Хоукрилу и Эмбре, указав на леди Талазорн, — варварские речи я вынужден выслушивать каждую ночь за закрытыми дверьми, и…

— Уверена, ты заслужил их, как никто иной, — ласково сказала ему леди Серебряное Древо сквозь грохот телег, — а я…

Первый погонщик кивнул Хоукрилу, который ехал во главе отряда, а Эмбра неожиданно прикрыла рукой свой Дваер, когда первая телега со скрипом проехала мимо нее.

Второй погонщик, ближайший к ним, вдруг задрожал в седле, позеленел, и глаза его стали дикими. Тшамарра прищурилась, глядя на него, и подняла руку, словно предостерегая или готовясь сотворить заклинание.

Казалось, этот человек только-только заметил их, когда поравнялся с бароном Черные Земли. Он раззявил рот, словно хотел что-то сказать, но не мог ничего выговорить и вдруг с диким воплем прыгнул из седла, вцепился в ногу барона, выхватывая длинный кривой нож.

Золотой Грифон с силой ударил его в лицо рукоятью зажатого в кулаке кинжала, и голова мужчины дернулась, как у тряпичной куклы. Он без звука упал под копыта, и тут же, словно по зову труб небесных, в ответ послышался бешеный рев из десятка глоток. Люди полезли на телеги, схватились за мечи и кинжалы и с воплями устремились на проезжавших.

— Это все потому, что мы Высочайшие Князья! — возвестил безразличному миру Краер, выхватил кинжал и одним точным движением метнул его, одновременно вынимая следующий. — Как олени, мечемся мы по Долине, приманивая любого прохожего с кинжалом своей обнаженной грудью и голым задом и воплями: «Вот я! Напади на меня! Лучше мишени не най…»

Краер не договорил, уворачиваясь от тяжелого сапога, летевшего ему прямо в голову. Принадлежал он одному из погонщиков, который вслед за этим броском налетел на Тшамарру и выбил ее из седла. Конь ее попятился, забил копытами, а голова нападавшего разлетелась на куски от заклятия леди Талазорн. Взрыв испугал ее коня настолько, что он рванулся вперед и врезался в телегу. И разгорелась битва в круговерти хлещущих вожжей, бьющих копыт и вопящих людей.

Краер выпрыгнул из седла на помощь Тшамарре, которая каталась в пыли, уворачиваясь от конских копыт, а рядом подпрыгивало от ударов обезглавленное тело убитого ею мужчины. Следом за Краером спрыгнул наземь ревущий в ярости погонщик.