Эд Гринвуд - Судьба дракона

— Эй, ты! — крикнул Хоукрил. — Тебе не терпится напороться на очередную засаду змеиных прихвостней?

— Чем быстрее напорюсь, тем быстрее Эмбра с ними разделается, — бросил через плечо Краер.

— Послушайте, даже если мы загоним несчастных животных, в Гларондар все равно раньше завтрашнего утра не попадем.

— Значит, украдем свежих лошадей, — весело ответил Краер.

Его конь всхрапнул и попятился, словно в ответ на его слова, — на самом деле он просто не захотел наступать на мертвую лошадь, растянувшуюся поперек дороги. Туша была утыкана стрелами, она лежала в луже крови, вытекшей из растерзанного стервятниками брюха. Глаза ей уже выклевали, череп и разбросанные рядом кости говорили о судьбе ее всадника.

— Ну, вот, можешь эту взять, — заметил Хоукрил. — Эй, Длиннопалый?

Краер что-то проворчал и снова ударил пятками усталого коня.

Сила Дваера стиснула барона Сиятельного, словно клещи.

— Доброму народу Сиятельного совсем не нравится бояться и бунтовать, — твердо заявил Артрун. — Люди предпочитают приветствовать грядущую Великую Змею и служить ей. Поэтому ты, мой послушный барон, поможешь им в этом.

Внезапный порыв боли, заставивший барона против воли упасть на колени перед ласково улыбающимся жрецом, напомнил перепуганному правителю, что он полностью под контролем Дваера. Теперь Дваер поднял его снова и проволок к зеркалу мимо окна, в котором было видно, что на Сиятельное опускается ночь.

— Одерни одежду, расправь плечи, добрый мой барон, — мурлыкал жрец.

Магия внезапно отпустила барона. Он уставился на свое отражение и начал лихорадочно причесываться и прихорашиваться, вертясь перед зеркалом.

Чешуйчатый Владыка Белгур Артрун одобрительно кивнул, взял свой посох, украшенный головой змеи, и указал на дверь.

— Отвори ее, барон, и покажи своему народу, насколько преданно ты почитаешь Змею.

Барон поспешил повиноваться. Стало слышно, что внизу, во дворе забил барабан.

— А, пришла пора выпить зараженного вина, — заметил Артрун, тыкая зубастым посохом в баронские плечи. — Иди во двор и преклони колена пред жрецом, разливающим вино.

Барон обреченно стал спускаться по лестнице с застывшей улыбкой на лице, боясь, как бы Дваер не побудил его сделать это не по своей воле и гораздо стремительнее. Артрун, с хищным оскалом на лице, следовал за ним, навстречу пению и ускоряющемуся ритму барабана. Казалось, все Сиятельное единым хором возносит хвалу Змее.

Все глупцы. Все обречены. Только лишь для змеиного жреца жизнь была прекрасной — и станет еще лучше.

Дорогу ему преградили копья.

— Твое имя? Что ты делаешь на острове Плывущей Пены?

— Я Салдан Грейтсарн, верный воин короля, с докладом по его приказу, — пробасил в ответ мрачный, усталый человек в перепачканных грязью и помятых доспехах.

— Будь ты воином короля или нет, я сильно сомневаюсь, что ты сможешь войти во внутренние покои дворца в таком виде, — холодно ответил ему капитан стражи.

Салдан поднял бровь и отступил на шаг от стражников вниз по лестнице. Копья угрожающе нацелились на него, так что он спустился еще дальше, чтобы стража его не достала, и снял с пояса рог.

По его зову на лестницу высыпало с десяток воинов с обнаженными мечами. Их капрал сердито глянул на капитана стражи.

— Ты что делаешь с королевским рожком? — рявкнул он.

Мрачный офицер показал на грязную фигуру без шлема на ступенях.

— Ничего не делаю, потому что у меня его нет. Это он.

Капрал повернулся к прибывшему.

— А кто ты, бан… о, прошу прощения! Грейтсарн! Идем, король приказал доставить тебя прямо к нему в любое время!

Салдан поклонился, прошел мимо офицера стражи, стоявшего с непроницаемым лицом, и тихонько отвел копья в сторону.

Он очень устал, но из последних сил быстрым шагом следовал за сопровождающими мимо множества охраняемых дверей, пока наконец они не остановились перед неприметной дверью с еще более многочисленным караулом из воинов в сверкающих доспехах. Капрал и их офицер обменялись церемониальными поклонами, и капрал со своими людьми ушел. Офицер окинул Салдана бесстрастным взглядом, затем отодвинул задвижку и пропустил усталого путника внутрь.

В маленькой узкой комнате не было другой двери. Обставлена она была скудно, но лучи утреннего солнца, падавшие сквозь узкие окна, заливали ее золотым светом и падали на игральную доску, лежавшую на столе между королем Ролином и бардом Флаеросом Делкампером.

Как только дверь за Грейтсарном закрылась, оба подняли взгляд, и Ролин вытянул из-под стола третий стул, радушно сказав:

— Садись, Салдан. Я уверен, ты инспектировал Долину более чем тщательно. Рассказывай!

Грейтсарн невольно посмотрел на барда и пятерых стражей вдоль стен комнаты, но король лишь усмехнулся, облокотился на стол среди резных игральных фигурок и приказал:

— Говори свободно.

Салдан вздохнул и сказал:

— Ваше величество, я не знаю, как об этом сказать мягче, но в королевстве ныне царят беззаконие, жестокость и смерть.

В комнате повисло молчание, но король лишь кивком велел продолжать, так что Грейтсарн с удрученным видом добавил:

— Кровавый Мор бушует повсюду, даже в Силптаре, и везде шныряют змеиные жрецы, заявляя, будто они знают, как покончить с Мором, пусть только люди помогут им. Они собирают армии, обещают защиту от Мора тем, кто встает под их знамена, и готовятся идти на остров Плывущей Пены.

— Опять, — вздохнул Флаерос. — И кто же теперь защитит нас?

Один из стражников закашлялся. Бард и король повернулись на звук как раз тогда, когда он со злобной улыбкой посмотрел на них и вонзил меч в горло соседнего стражника.

Несчастный упал на пол, захлебываясь кровью, а остальные стражники, обменявшись улыбками, обнажили мечи и двинулись к трем перепуганным людям у игрального стола.

Командир взглянул на короля и сказал почти ласково:

— Только не мы. А вы — болваны без царя в голове и скоро будете вообще без головы. Мы служим Змее.

Клочья утреннего тумана рассеивались над полями, словно призраки, когда Высочайшие Князья въехали в Гларондар.

Попадавшиеся навстречу люди смотрели на них со страхом или с подозрением, пока они на своих усталых конях проезжали мимо постоялых дворов и домиков предместий. Каменные ворота обозначали формальную границу города, и толпа странно вялых, хотя и вооруженных людей топталась перед аркой.

— Клянусь Троими! — пробормотала Эмбра. — Кто-то вооружает фермеров и лавочников. Краер, придержи язык!

Вилы и серпы дрожали в непривычных к сражениям руках. Люди в кафтанах и домотканых рубахах вперемежку с наемниками представляли собой жалкую армию, которую большинство баронов с первого же взгляда назвали бы разбойничьим отрядом, и все они втягивали в плечи головы, слушая краткие приказы человека в… мантии, расшитой змеями!