Галина Ли - Своя дорога

И тут же оттуда то со стороны послышался голос сирин:

— Ох ты, дело дрянь! Опять порвал веревки?! Придержи его, Эрхена, напоим бедняжку снадобьем!

Помню, что в тот момент удивился: «Что за глупый приказ, да разве можно меня удержать какой-то женщине?»

И рассердился на невозможную наивность волшебника, даже хотел отругать его, но не удалось, в тот момент, как я открыл рот, о зубы стукнул металл, и в горло залили теплую жидкость. Только на этот раз она оказалась не горькой, а пахла медом и липой.

Я покорно проглотил настой, чувствуя, как лекарство гасит бушующее внутри пламя.

Стало так хорошо, что я позволил себя теребить приставучему сирин, как ему заблагорассудится. Меня несколько раз повернули, меняя постель. Чистая хрусткая от крахмала ткань приятно осудила тело, и я почувствовал, что очень хочу спать. Так сильно, что не могу даже открыть глаза, чтобы глянуть — чьи же это еще руки так бесцеремонно протирают мое тело. Ведь не мог же сирин отрастить себе дополнительную пару, пока я отсутствовал.

Повторного попадания в преисподнюю, которого так опасался, не случилось, и я проснулся почти здоровым. Почти — это потому, что слабость по-прежнему удерживала в кровати, похлеще любых оков, но одновременно в душе крепла уверенность, что это ненадолго — ведь вместе с хозяином проснулся аппетит. Хотя нет, он проснулся немного раньше, еще во сне.

Я открыл глаза: приглушенный свет, исходящий от светильников спрятанных в ниши, больше не резал глаза, зато простыни снова были — хоть выжимай. Очень захотелось перебраться на соседнюю, свежую постель, но она оказалась занята. В ней спал, нет, если судить по женственному изгибу бедра и длинным светлым волосам — спала… А собственно кто это там дрыхнет?

После болезни память не желала сразу приниматься за работу, пришлось немного напрячься.

Ах, да… Драчливая находка из лавки! Эрг… Эхр… Эрхена!

Надо же… прижилась.

Я попытался встать, сопроводив это действо тихим ругательством. Его хватило, чтобы разбудить девушку. Она резко села, напряженно вглядываясь в меня, готовая сорваться с места и бежать.

Должно быть, я напугал бедняжку — за время болезни она уже привыкла к неподвижному телу, а тут…

— Прости, — из горла вырвался едва слышимый хрип. Я нахмурился, подвигал языком и попытался сглотнуть.

Странно — горло болит так, словно я сорвал голос…

Эрхену, однако, мое карканье успокоило. Более того, она буквально расцвела, словно эти сипящие звуки были пением птиц небесных. А потом девушка вскочила и выбежала из комнаты, громко крича на ходу.

О господи… лучше бы пить налила или сбегала на кухню, за едой.

Я откинулся на подушку в ожидании более здравомыслящих посетителей.

Не прошло и пары минут, как в комнату влетел сирин. Увидев меня в добром здравии, он просиял, напомнив мне парадные доспехи его величества.

— Дюс!!!

Надо же, какое короткое слово, а сколько эмоций.

— Ты жив!!!

— Вполне, а что могло быть по-другому? — криво усмехнулся и попробовал сесть.

— Не двигайтесь, Лирой, все равно не получится, поверьте мне, — добавил еще один мужской голос — в дверях стоял похудевший, но вполне живой Рис.

Молодчага Агаи! Спас таки нашего гостеприимного земляка!

За Лаланном переминалась с ноги на ногу Эрхена.

Вся честная компания собралась, не хватает только Морры.

Стоило мне вспомнить про девочку, как она явилась собственной персоной. Ужом пролезла между ног столпившихся взрослых и угнездилась на моей кровати.

Сирин сердито сдернул малышку на пол, намереваясь отругать, но я остановил:

— Оставь, Агаи. Она не мешает.

А потом спросил:

— Сколько я тут валяюсь? Дней пять, наверное, не меньше?

Волшебник неуверенно оглянулся в поисках поддержки на Риса и уточнил:

— Вообще-то почти десять.

Твою мать… Ну ни хрена себе приболел… то-то у меня желудок так крутит от голода!

— Агаи, я есть хочу, — с надеждой посмотрел на сирин и признался, — Просто зверски!

Аптекарь повеселел еще больше.

— Тогда ты точно выздоровел! Сейчас принесут, только сильно не расстраивайся, первые дни придется поголодать, много тебе нельзя.

Ну что ты будешь делать… Опять воздержание! Еще один такой пост и можно смело записываться в монахи.

А потом Агаи рассказал мне новости последних дней. Оказывается, Рис, к великому облегчению аптекаря, пришел в себя довольно быстро, дня через два, после того как я заболел. Только долго набирался сил. И сегодня они в первый раз выходили на улицу, раздавать соседям приготовленное лекарство.

При этих словах я чуть не застонал.

Господи, да как эти две дохлятины оттуда живыми вернулись, непонятно!

Однако вслух озвучивать, что думаю, не стал, вовремя сообразив — может Агаи и наивный идеалист, а вот Рис точно давно выбрался из розовых пеленок и хорошо знал и город и его обитателей. Раз он счел возможным выйти на улицу, значит, были основания.

— И как там? — поинтересовался.

— Нехорошо, — коротко ответил Дюс.

— Дерьмово, — перевел на язык правды Лаланн, помогая мне сесть.

Я промолчал, пытаясь зацепиться за ускользающую деталь.

В мыслях вертелось что-то важное, то, что обязательно должен рассказать Рису и Агаи. Давно должен.

Взгляд упал на пустой стакан, сиротливо прижавшийся к одному из пузатых горшков с отваром, и я вспомнил.

Колодец!!!

— Агаи. Рис. Я нашел источники заразы! Это колодцы, в них скинули зараженные трупы!

— Все-таки вода, — задумчиво протянул аптекарь и уточнил, — А где?

— В верхнем городе, я покажу.

— И не думай! — тут же нахмурился целитель, — Тебе еще дней пять отлеживаться надо! Без тебя справимся!

Я вспомнил озверевших мародеров, труп девочки, вампиров.

Как же… Справятся они…

— Без меня не пойдете, — прекратил дальнейшие споры, — Ты, Агаи, лучше придумай, как меня быстрее на ноги поднять!

Сирин мрачно зыркнул в ответ.

Думается, он охотнее усыпил бы непослушного пациента, чем взялся ему помогать, однако я получил поддержку у Риса.

— Агаи, Дюсанг дело говорит. В городе полно банд. Так что давай, лечи его, а я пока по друзьям пробегусь, может, кто еще жив!

— Один? — пришла моя очередь морщиться и скептически брови задирать.

Бывший соотечественник тонко улыбнулся.

— Один, но не переживайте, Дюс. Мои пути безопаснее ваших.

Не прост наш новый приятель. Ох, как не прост! Даже гадать не надо что он имел в виду: наверняка гора проедена ходами, о которых чужакам знать совсем не надобно. Даже если они твои земляки… а может именно поэтому.

Пока мы вели наши мужские дебаты, у меня на кровати убавилось места — к Морре подсела Эрхена. Девушка смело протянула руку и принялась ощупывать мой лоб, а потом, как у неживого, не спрашивая разрешения, откинула одеяло и стала развязывать бинты на ногах. При этом на бесцветном личике не мелькнуло и тени смущения. Зато я сразу почувствовал, как к щекам приливает жар, и сердито посмотрел на сирин.