Джеймс Клеменс - Дар сгоревшего бога

Они с Киттом пришли сюда, когда Брант уже отвел волчат на луг. А были до этого в судебной палате, где началось разбирательство дела о нападении на Делию. Их вызвали как свидетелей сговора между Лианнорой и Стеном. Бывшая Длань слез томилась нынче в заключении в Чризмферри и уверяла, будто она ни при чем и все это было затеяно Стеном, который неверно истолковал ее шутку.

Увы, Лаурелла и Китт опровергнуть ее заявление не смогли. Прямого приказа столкнуть Делию с лестницы они не слышали. И, судя по всему, Лианнору собирались освободить.

Лорд Джессап, впрочем, от нее все равно отказался. В Ольденбрук Лианноре дорога была закрыта, даже если бы ее сочли невиновной.

Бог принял свое решение. Кроме того, ему требовались теперь две новые Длани, а не одна.

Брант поправил красную перевязь — знак Длани крови. Но служил он теперь не лорду Джессапу. Перешел, с благословения бога, к регенту. Делия, прежняя Длань крови Тилара, уехала в Пять Рукавов ухаживать за отцом. И, по слухам, могла вовсе не вернуться.

— Глянь, какие стали! — восхитилась Лаурелла. — Почти мне по колено.

Волчата и впрямь подрастали быстро. Весили уже втрое больше, чем когда Брант их подобрал.

— Все равно еще дети. — Дарт опустилась на колени, погладила маленькую волчицу. Та повалилась на спину, радостно подставила брюшко.

— И учатся быстро, — сказал Брант. — Особенно твоя, Дарт. Настоящая охотница.

Девочка улыбнулась, что его обрадовало. Редкие улыбки Дарт согревали Бранта сильнее, чем он решался признаться самому себе. В ее глазах, с тех пор как они вернулись из Восьмой земли, часто мелькало затравленное выражение. Почему — он прекрасно понимал. Сам просыпался порой в холодном поту, видя во сне гниющие головы на кольях. Хорошо хоть наяву кошмары в Сэйш Мэле кончились. Харп наводил в лесу порядок, ему помогали двое служителей, присланные Такаминарой. Прежде она пыталась защитить подданных своей дочери, теперь же приглядывала за ее землей. Брант надеялся, что отныне на его родине все будет хорошо.

Дарт посмотрела на второго щенка, который уселся у ног Бранта.

— Да и твой мальчик не промах, — сказала она. — Позволяет сестре гоняться за мышами, но первым-то находит их он.

Брант гордо улыбнулся. Волчат доверили растить им обоим. Поэтому теперь у них была возможность отдохнуть время от времени от своих основных обязанностей — Длани крови и пажа старосты, — гуляя с волчатами на лугу, где оба могли побыть самими собой.

Наконец все было собрано, и Дарт сказала Лаурелле:

— Идите вперед. Мы догоним.

Та бросила взгляд на нее, на Бранта, спрятала едва заметную улыбку. Была у Лауреллы такая способность — все понимать, о чем не говорится вслух. Брант почти не узнавал в ней девочку, с которой когда-то учился в одной школе.

Похоже, все они росли быстро, спеша отыскать свое место в этом новом мире.

— Встретимся у ворот, — шепнула Лаурелла и потянула за собой Китта.

Будь у того в придачу к носу еще и хвост, юный следопыт им наверняка сейчас завилял бы.

Кое в чем Лаурелла совсем не изменилась.

Когда они с великаном ушли, Дарт снова погладила маленькую волчицу.

— Нам ведь велели подобрать имена к посвящению. Ты уже придумал для мальчика?

Брант, довольный, что они остались вдвоем, присел в тени.

— Да.

Похлопал по траве рядом. Дарт тоже села. Заерзала с неприкаянным видом, словно под ней оказался корень.

— И что ты решил? — спросила она.

Малыши, заскучав, затеяли возню на солнышке.

Брант посмотрел на волчонка.

— Думаю, хорошее имя — Лорр. Он был мудр, понимал, что такое лес.

И отдал жизнь, чтобы спасти их… чтобы они могли сейчас сидеть среди цветов и радоваться лету.

Дарт коснулась его колена. Он взглянул на нее. Глаза девочки наполнились слезами.

— Ему бы это понравилось.

У Бранта сжалось горло. Он долго не отрывал взора от Дарт. Потом опустил глаза.

— А ты? — спросил тихо. — Для сестрички придумала?

— Я потому и отослала всех, — так же тихо ответила она. — Не знаю, можно ли… не оскорбление ли это…

Он откинул со лба упавшую прядь волос, снова посмотрел на Дарт, сдвинув брови. Та, опустив голову, пролепетала:

— Ты сказал, она настоящая охотница… я и подумала…

Он тут же понял, какое имя она выбрала.

— Мийана.

Вспомнил последние слова богини. «Я хочу вернуться домой». Вдруг они исполнят хотя бы отчасти ее желание, подарив ей сердце, в котором она будет жить, снова став охотницей в лесу.

Дарт подняла на него мокрые от слез глаза.

— Можно?

Брант наклонился, коснулся губами ее губ.

— Конечно можно…

Они столкнулись носами. Дарт улыбнулась — словно солнце взошло над Сэйш Мэлом. Теплая волна прошла по его телу с головы до пят.

— Спасибо тебе, — прошептал он и поцеловал ее еще раз. Поняв, что не только богиня обрела этим утром новое сердце.

Но и они оба — тоже.

День выдался долгий, таким же обещал стать и вечер.

Тилар, стоя на балконе, услышал, как грянула за спиной музыка. Бал начался. Загремели барабаны, засвистали флейты, призывая к состязанию в роскоши и великолепии. Празднество — в его честь, уклониться невозможно.

Но хотя бы еще чуть-чуть побыть одному…

Балкон выходил на реку Тигре, там, где она поворачивала на восток. Солнце уже почти закатилось, на темно-зеленые воды легла огромная тень кастильона. На востоке засияли первые звезды. Всходила полная луна.

Охотничья. Что-то она предвещала?..

В день посвящения на сердце у Тилара лежала тяжесть. Томили непонятные дурные предчувствия, и он никак не мог их прогнать.

Виновник торжества огладил на себе плащ с золотой застежкой на плече — новый плащ теней. На одном боку Тилара висел прекрасный рыцарский клинок, тоже новый. На другом — Ривенскрир, в котором сейчас не было алмаза. Его снова носил на шее Брант, ставший Дланью крови регента. Что это за тусклый камушек, знали немногие, и Тилар предпочитал, чтобы так оно и оставалось.

Пока он сам не узнает больше.

О мече, который создал сын и которым отец расколол мир.

Рука легла на золотую рукоять.

Мелькнула мысль: не лучше ли для всех будет, если выбросить его сейчас в реку? И камень заодно… Тилар в сотый раз задумался о том, по какой причине тот снова вошел в жизнь богов и людей. Упал, как голыш в спокойное озеро, по воде разбежались круги. Насколько далеко? Тилар не знал. И это внушало ему опасения.

Вспомнился на миг страшный остров — каменная корона.

Едва лодка отплыла, на него заявила свои права Такаминара. Извергся поток лавы, чьи огненные пальцы высунулись из кипящих вод, обхватили остров и утянули в глубину. Долго еще на обратном пути путники видели зарево великого пожара. Клубы дыма и огненные языки вздымались до небес, в которых тихо разгоралось утро…