Наталья Турчанинова - Новые боги

— Ты обратила внимание, что территория вокруг дома ухожена, в вазах свежие цветы, комнаты убраны? — спросил он.

Виттория кивнула:

— Да. Ты прав. Так и есть. Хочешь сказать, за домом кто-то присматривает?

— На берегу фьорда живут люди, наблюдающие за этим убежищем. Они следят за всеми катерами, направляющимися в эту сторону. Если что-то покажется им подозрительным, они сразу сообщат об этом мне, и мы успеем уйти. Еще и поэтому я говорил, что наше убежище надежно защищено.

Девушка с изумлением взглянула на него:

— Ты же говорил, это тайное место?! О нем никто не знает!

— Эти люди из тех человеческих семей, которые на протяжении многих лет знали о существовании вампиров. И ревенантов. Кто-то из людей работает на кровных братьев, прекрасно понимая, кому именно служит, убивая по их приказу, зарабатывая для них деньги и развлекая. А эти смертные служат Корвинусам. Когда-то давно это был целый орден, состоящий из тех, кто боролся с вампирами, убивал их. Теперь осталось всего несколько семей. Из них же вербуют телохранителей для ревенантов. Так что мои предки, — Ричард невесело улыбнулся, — тоже были охотниками на вампиров.

Глаза Виттории широко распахнулись:

— Я никогда ничего не слышала об этом.

— Отец не говорил тебе?

Она отрицательно покачала головой.

— Значит, просто не успел.

— Он очень многое не успел, — с горечью проговорила девушка, отворачиваясь.

Ричард ничего не сказал на это. Филипп, хоть и знал прекрасно о своей смертной сути, думал, что впереди у него еще много времени. И теперь телохранителю пришлось взять на себя сложную задачу введения юной ревенанта в курс дела ее жизни.

«Тебе не нужно было приглашать Даханавара, — думал Ричард, обращаясь к погибшему Корвинусу, — достаточно было попросить меня помочь ей. Видишь, теперь мне все равно придется заниматься с ней вместо тебя».

— Если они знали о существовании вампиров, — спросила девушка хмурясь, — то почему не сказали об этом остальным людям? Они могли объединиться и уничтожить всех киндрэт.

— Они уже объединялись. — Ричард поднялся, вынул из своей сумки, лежащей у стены, бутылку минеральной воды и подал Виттории. — И ты знаешь, чем это закончилось. Вампиров начали убивать, а они стали защищаться. И в итоге погибло множество людей.

— Да, я помню, — ответила она, машинально вертя в руках бутылку. — Вампирическая эпидемия. Но все же с помощью ревенанта можно было истребить всех киндрэт?

— Мой учитель, телохранитель твоего деда, говорил, что в существовании вампиров есть высший смысл, — сказал Ричард, поднимаясь. — Вампиры — зло. Но они созданы из людей. Со всеми их недостатками и достоинствами. И однажды придет время поставить их между людьми и чем-то гораздо более страшным, чем сами кровные братья. С их помощью можно победить большее зло.

— Основателя? — тихо спросила Виттория, забыв о своем негодовании и глядя на телохранителя снизу вверх.

— Да, — так же негромко ответил Ричард.

Кэтрин шла по зеленой траве. Босые ступни чувствовали шелковую прохладу. Туман лип к подолу платья, а влажный, свежий ветер овевал лицо и шею. Наконец-то она могла дышать. Тяжесть, сдавливающая грудь, разбилась, осыпалась мелкими колючими крошками.

Глаза бэньши видели то, что было на самом деле, а не мутные миражи, порожденные больным разумом.

Крест, виднеющийся далеко впереди, на фоне бледного неба казался темной фигурой в зеленом плаще, широко раскинувшей руки, желающей заключить ее в объятия. И женщина была готова доверчиво потянуться к ним.

…Но в этот миг иллюзия рассеялась. Кэтрин снова оказалась в тесной темной комнате. Такой тесной, что едва могла пошевелить рукой, голова упиралась в одну стену, ноги — в другую. В первый миг ей показалось, будто она лежит в гробу, но тогда откуда красный свет, бьющий изо всех щелей между досками? Он был горячим и вязким, покрывал кожу липкой пленкой и ложился на лицо душной подушкой, лишая воздуха.

Кэтрин как будто со стороны услышала свой стон, дернулась, и деревянная нора, где она лежала, лопнула. Во все стороны полетели щепки и труха. В красном мареве появилось лицо. Очень знакомое, очень красивое, хотя и немного утомленное.

— Ты опять не спала, — сказал Анри, касаясь ее шеи теплыми, нежными пальцами.

— Я не люблю красный цвет, — ответила Кэтрин, глядя в его глаза, которые сегодня из темно-серых стали зелеными. — Ты же знаешь, как я его не люблю.

— Ты голодна?

— Я видела твою смерть. Как глупо, правда? Я видела, как ты умираешь, но ведь этого не может быть?

— Тебе показалось. — Он погладил ее по волосам. — Я с тобой.

— Этот мальчик, Лориан, пытался дать мне свою кровь. Но она не текла. Я прокусывала его руку, но крови не было.

— Поспи. Тебе станет легче.

— Слишком много красного. Убери его! Он сводит меня с ума!

Кэтрин снова рванулась, пытаясь сбросить алую тряпку, которой вдруг оказались завязаны ее глаза, и провалилась в полную темноту…

Основатель поднялся и несколько раз прошелся по комнате. В раздражении пнул кресло. То, что вначале представлялось ему очень простым, неожиданно осложнилось. И препятствие заключалось в самой Кэтрин. Его проводник оказалась неспособна даже понять, что от нее требуется, не то что выполнить элементарное пожелание — войти в мир кадаверциан.

— Она меня не видит, не слышит и не понимает, что с ней происходит, — сказал Атум багровому единорогу, вытканному на алой материи гобелена.

В ответ тот вздернул голову, и его свирепая морда оскалилась в надменной ухмылке. Впрочем, это было всего лишь игрой ветра, пробежавшего между тканью и драпировкой.

— Безумие надежно защищает ее, — продолжил Атум, не обращая внимания на пренебрежение своего высокомерного молчаливого собеседника. — Она видит то, что хочет, пребывает с теми, кого любит, и не желает отказываться от своих иллюзий.

Единорог тяжело опустился на передние ноги, из-под его копыт брызнули красные капли, напоминающие свежую кровь. Видимо, это могло считаться ответом на еще пока не заданный вопрос Основателя.

— Быть может, боль вернет ее в этот мир? — задумчиво произнес он.

Атум посмотрел на Кэтрин, пребывающую в счастливых иллюзиях, и позвал мысленно. Ответили ему, как всегда, мгновенно и конечно же утвердительно. А через несколько минут в дверь постучали.

— Входи, — велел Основатель, усаживаясь в кресло напротив кушетки, на которой лежала Кэтрин.

Ученик Якоба осторожно зашел в комнату, увидел бэньши и тут же отвел взгляд в сторону. Его мысли мгновенно ощетинились десятками подозрений и опасений. Он не хотел принимать участия ни в каких делах гостя, тем более связанных с кем-либо из кадаверциан, но не мог отказать.