Наталья Бойкова - Падший ангел

Феб… где ты сейчас?.. с кем?..

— Таи… — пронесся голос совсем рядом.

Люц. Сделай одолжение. Отвали!

— Ну извини…

Фырканье коня, точнее демоненка, моё гробовое молчание. С духом мы сошлись во мнениях. Ему Люциус тоже почему-то не нравится. Фиг с ним! Главное, есть общие цели.

— Таи… ты сама хотела проверить действие гипноза.

Люц, ты не во время. Я зла. Мне плохо. Я в гневе и могу разорвать любого. Что-то коснулось моего плеча. Раздраженно отдергиваюсь, негодующе ворчу. Хочется убить любого, находящегося поблизости.

— Ну извини! Что мне сделать, чтобы ты простила?..

В голове раздался ехидненький голосок демона: "Ишь, как надрывается! Скажи ему чего-нибудь, а то спать не даст!" Я вздохнула. Нет, мне точно не дадут подрыхать пару часиков. Еще призвала на свою голову (в буквальном смысле) чертенка…

— Иди утопись! — рыкнула я, утыкаясь носом в бок коня-черта.

Все стихло. Я облегченно вздохнула, закрывая глаза и расслабляясь. Ну, теперь можно и…

"Таис, он топиться идет! Я, конечно, не против, но утром рыбы не будет!" — взвизгнул голос демоненка в моей голове. Так-с. Рыбу он любит. Мило. Надо будет запомнить на будущее: чертята любят водных животных. Ну, то есть рыб. Стоп. Что он сказал? Люц идет… Черт!!! Я вскочила, напряженно оглядываясь по сторонам. Люца нигде не было видно. Та-а-акс!

— Люц! — раздраженно позвала я, чувствуя, как страх протягивает свои липкие лапки к моему сердцу. — Люц!!!

Истр-черт зафырчал. Он тряхнул гривой и всмотрелся в камыш около пруда.

— Если он утопился — ты будешь нырять! — отреагировала я, убедительно царапая ногтями его шею. — Люц!!!

— Чего орать-то? Я отошел всего на минуту, — раздался позади спокойный голос де Рента.

Мы с конем одновременно гневно уставились на него. Я выгнула бровь, подозрительно посмотрев на Люца.

— Что? Со мной ты поссорилась, разговаривать не хочешь…

Я устало села обратно на землю. Нужно поспать. Неважно где, неважно как, неважно с кем… поспать… Люц нахмурился и подошел ближе.

— Еще раз извиняюсь. Поверь: ты — единственный человек, который за… долгое время смог услышать от меня столько слов "извини". Другие попросту умирали, не доживая до такого дня.

— Извинения приняты. Мне нужно куда-то пойти. Вот только не знаю куда и…

— Я подумаю. У меня найдется пара знакомых. Тебе нужно спать.

Меня стремительно заклонило в сон. Я хотела еще что-то сказать, но махнула рукой и завернулась в плащ. Сон! Благодатный сон! Скорее накрой меня своим покрывалом. Проще говоря, хочу отрубиться. Уже засыпая, я почувствовала, как меня взяли на руки и перенесли ближе к огню. Конь что-то негодующе зашипел, ему в ответ посыпались едва слышные ругательства. Потом все заткнулись. Я блаженно потянулась, поворачиваясь на бок. Уверенные руки стали разбирать мои волосы, заодно вливая энергию.

Последнее, что я услышала, прежде чем погрузиться в сон — красивая песня на древнем языке, которую пел Люц.

Солнце медленно прилипало к горизонту. Небо стало кроваво-красного цвета. Верхушки деревьев, чистая вода, дома, люди и животные окрасились в свет заката. Никому не хотелось тьмы. Никто не желал увидеть ночь. Хватило того, что пару месяцев здесь держалось солнечное затмение, которое с паранойей в глазах предсказывали жрецы. Неурожаи, сильные ливни, вымывающие почти всё удобрение, вывели из строя сельское хозяйство.

Город медленно засыпал, начиная окутываться сотней огней. Во тьме просыпались существа, которыми пугали непослушных детей. Вряд ли кому-то хотелось встретиться с ними в темной подворотне. Запоздалые прохожие скорее спешили к себе домой. Лишь пьяные матросы, колдуны и ветераны Войн шлялись по улицам, полностью наплевав на безопасность. То и дело в темноте вспыхивали кровавые глаза, незаметно следя за каждым. Таверны закрывались, памятуя о годах, когда никто не следовал правилам и почти весь город перерезали. Повторения истории народ не желал.

На крыше одного из магазинчиков со странной вывеской "Эль от бабы Дуни" стоял мужчина. Он внимательно следил за закатом, чей свет даже не отражался в его темных глазах. Высокие скулы, слово высеченные из твердого камня, длинные черные волосы, ненавидящий циничный взгляд. Мужчина стоял на крыше и наблюдал за людьми, не обращавшими на него внимания. В его глазах мелькало презрение. Ко всем и вся. Он ненавидел этих людишек. Как магов, так и простых смертных, драконов, гномов, эльфов. Ненавидел всех их. Неприязнь была настолько сильна, что где-то далеко от города загорелся старый покошенный дом. Мужчина заметил это и нахмурился. Он бросил один единственный взгляд на небо, словно вызывая кого-то на бой. Никто не пришел.

Мужчина передернул плечами. Сейчас он хотел лишь одного: увидеть своего "братика", который совсем недавно появился здесь. И по возможности поговорить. Взгляд мужчины упал вниз, на площадь, по которой пробирались запоздалые прохожие. Среди них на глаза попались двое. Парень-блондин, со спокойствием кошки следовавший через двор к таверне. Его бледное лицо, пронзительно голубые глаза и немного ядовитая усмешка были знакомы Черноволосому. "Старый друг", — решил он. Зато его спутница, девушка-ведьма, вызвала сильное удивление. За пару секунд, пока мужчина наблюдал за ними, он едва не свалился с крыши от едва сдерживаемого хохота. Ха, а его братишка ведь говорил, что никогда больше… Из груди Черноволосого вырвался приглушенный смех. Он мотнул головой. "Эх, братик… Ты все так же предсказуем".

Необыкновенная парочка проследовала в таверну.

Черноволосый мужчина проследил их взглядом и снова перевел глаза на закат. Солнце ярко вспыхнуло, уходя за горизонт. Его свет померк. Наступает ночь. Тьма. Мужчина странно улыбнулся и прошелся по крыше, легко перепрыгивая на другую.

Ему нужен его братишка…

— Какого черта у нас одна комната? — её недовольный голос резал не только слух, но и сердце.

— Тебя что-то смущает? — деловито поинтересовался Падший, с интересом наблюдая за полыхающим закатом.

— Смущает! Нельзя что ли было…

— У них нет свободных комнат. Эта последняя. Или ты хотела бы спать на улице?

Они уже пять минут ругаются. Таис пытается убить Люца, который по её мнению, все делает назло. Люцифер спокойно стоит у окна, к ночи все больше напоминая глыбу льда. Это не нравится ведьме. Она хочет отыграться по полной. На ком угодно, когда угодно и где угодно! И… она хочет отдельную комнату. "Какая разница, где спать", — раздосадовано думал Люц. Не на земле и то хорошо.