Илона Романова - Иллюзия обмана

Достаточно долгое время на его гневные тирады не обращали внимания и поднимали старика на смех. Даже Хаймер, лучше других понимавший, что Рёдоф прав. Уж кому-кому, а Мэнигскому Садовнику можно, да и нужно было доверять безоговорочно… А вот ведь не верилось, и всё тут. Пропуская мимо ушей насмешки, хозяин "Неудавшегося гладиолуса", и раньше не допускавший в своём саду никакой новомодной растительности, теперь с маниакальным педантизмом поддерживал порядок на своей земле. И только сегодня утром Первооткрыватель понял смысл такого рвения. Молодой человек шёл по узкой тропинке к гостинице. Машинально сорвал с дерева яблоко и впился в него зубами. Живые запах и вкус, почти забытые за это лето, наполнили всё существо Хаймера, проясняя привычную уже путаницу в мыслях. Оглядевшись, он увидел, что перед ним единственный сад в Амграмане, сохранивший былую прелесть и почувствовал, как возвращается прежняя радость жизни. Это нужно было обдумать…

Первооткрывателю казалось, что он упускает нечто важное. Итак… Со времени Совета прошло не более четырёх месяцев, но обстановка в Дросвоскре резко изменилась. Внешне это почти никак не выразилось. Разве что настроение… Жители Амграманы стали более скрытны и замкнуты. Всё реже звучали во дворах и на улицах детский смех и девичьи песни. Зато всё чаще на ровном месте вспыхивали бессмысленные ссоры и даже потасовки, которые не приводили ровным счётом ни к чему, кроме новых раздоров. Всё больше окон и дверей, теперь было плотно затворено. А некоторые и вовсе заперты или закрыты тяжёлыми ставнями. Даже архитектура города — такая музыкальная и весёлая — теперь притихла… Похоже, амграманцы чувствовали неизвестную и нежданную угрозу, медленным ядом растворявшуюся в воздухе и отравлявшую умы и души.

Лето — самая лучшая пора в этих краях. Но сейчас всё чаще из амграманских садов веяло не доброй прохладой листвы и фонтанов, а холодным осенним сквозняком… Потом всё проходило, но неприятный осадок оставался.

Так возвращался в Дросвоскр давно забытый страх. Возвращался затем, чтобы липкой заразой расползтись по просторам Сударба.

III

Дюки всё так же патрулировали улицы столицы. Ну, может быть, чуть медленнее и внимательнее. И там, где они проходили, снова восстанавливалась тончайшая ткань равновесия, нарушенная неведомым противником.

Всё с тем же постоянством гривастые гиганты встречали караваны. Всё так же пели в Тильецаде дюксы. Только праздники в честь исцеления становились скромнее, а потом и вовсе перестали проводиться. Некогда было — столько лишённых дара волшебников прибывало из самых отдалённых областей Империи. То ли магов стало больше, то ли отлавливать их стали тщательнее.

У Окта больше не хватало ни времени, ни сил на беседы с Хаймером. Даже Рьох почти не бурчал не только на человеческом наречии, но даже на безмолвном. Казалось, что старший дюк обдумывает какой-то план, однако делиться им не спешит.

Шататься в одиночку по затерянным комнатам и залам древнего Тильецада не хотелось, да, наверное, и не имело смысла. Пока. Интуиция, которой он привык доверять, подсказывала Первооткрывателю, что ничего нового там уже не найти. Ему был нужен совет, и не хватало общения, но и амграманские друзья были заняты так же, как и тильецадские.

Неизвестность… Она мучила нашего героя не меньше, чем ощущение надвигавшейся безнадёги. От брата Мренда была получена единственная весьма невразумительная весточка. После этого всякая связь с ним прервалась. Вот и понимай, как хочешь: то ли Художник был занят по уши, то стряслось что-нибудь… Кинранст и Римэ вообще куда-то девались. Наверняка отправились в Мэнигу на подмогу.

IV

Хаймер никак не решался признаться себе в главном… Ему припомнилось, как его отец в запале с какими-то особенными, убеждающими интонациями говаривал: "Не в эт-том дело!" Кому и зачем?

"Не в эт-том дело!.. Не в этом… — несколько раз безразлично повторил про себя Хаймер. — Но тогда в чём же?"

Да только в том, что он и Риаталь начали ссориться на ровном месте. Для Мэниги такой расклад был бы вполне нормален. В столице, скорее всего, не поняли бы, в чём загвоздка. Но здесь, в Дросвоскре, где всё располагало к откровенности и простоте, отношения строились раз и навсегда: дружба так дружба, любовь так любовь. Хаймер никак не мог понять, какая змея переползла их дорогу.

"Просто мы становимся как все… — обречённо думал Первооткрыватель. — Как все. И всё тут… И никакой Квадры для этого не нужно… В этих краях возвращённого не отнять. Так, кажется, говорит Превь? А ускользающее и исчезающее, интересно, удержать можно? А если и можно, то нужно ли… Да и зачем?"

Резкий порыв ветра вернул его к реальности, выдув из головы липкий туманный морок. Вокруг сильно похолодало. Пора было искать укрытие. В Тильецад идти было далековато, и Хаймер решил направиться в Амграману. Накинув куртку, он всё так же в прострации сунул руку в карман и вытащил небольшое жёлтое яблоко с красным румяным бочком. Когда и где оно было сорвано, молодой человек не задумывался, но сладкий с кислинкой вкус и терпкий снова, как и в саду Рёдофа, вернули его к жизни.

"Всегда знал, что яблоки полезны для здоровья, — довольно хмыкнул молодой человек, смахивая с лица первые капли дождя, — особенно для душевного…"

Дождь уже не накрапывал — он хлынул, разом прорвав все тучи.

Хаймер прибавил ходу. Мокрый и изрядно озябший, он широким шагом шёл к "Неудавшемуся гладиолусу", уверенный в том, что всё будет в порядке. Он точно знал, что делать дальше. По крайней мере, в ближайшее время…

V

— Это где тебя, парень, носило? — расхохотался Рёдоф, увидев промокшего до последней ниточки, но сияющего постояльца. — Что дома-то не сидится, господин Первооткрыватель?

Хаймер лишь весело отмахнулся и промчался в свою комнату переодеваться. На секунду замешкавшись у зеркала, он снова рассмеялся — настолько глубокомысленная рожа глянула на него из тяжёлой рамы.

"Вот ещё с полгодика проживу здесь и превращусь в дюка. Маленького такого и нелепого… Ворчать научусь, как Рьох!" — хихикнул молодой человек, подмигнув своему отражению.

Решив, что время обдумать данный факт у него ещё будет, а помирать голодной смертью меньшей мере бессмысленно, Хаймер спустился к Рёдофу.

На кухне было жарко. Хозяин сидел на корточках и помогал невестке перебирать коренья, сушившиеся на огромных противнях. Рядом на полу возились дети, отбирая друг у друга громадного мохнатого чёрного кота. Тот лениво отбрыкивался, но продолжал мурлыкать. Тётушка Шалук стряпала что-то неимоверно вкусное. Пристроившийся в уголке Мисмак чинил какую-то обувку. Казалось, что благословенный покой навсегда и неколебимо поселился в этом доме.