Николай Ярославцев - Преднозначение

Глаза у Влады потемнели.

-Жалко мне их, Радо.

Из глаз скатилась слеза.

-Мне тоже вилой бы быть пришлось. В грехе к тебе припала. Телом тебя приманила. Если бы не Ратимир с дядькой Даном. И как они догадались объявить нас мужем и женой?

-Ну, что ты, Ладушка! – Растерялся Радогор от ее слов. -Какой же это грех, когда люди нас соединили, а Макошь нити переплела? И разве мы чужое с тобой брали?

-Правда? – Прижалась к его груди и заглянула в лицо. – Хотя, почему я спрашиваю? Мать – ольха прежде их нас соединила. И видела, что нет в нас греха. И пусть хоть в мавки обращают, хоть в вилы. Не боюсь.

Помолчала, успокаиваясь на его груди. И пожаловалась.

-Тоскливо мне здесь, Радо. Тесно. Куда не ткнись, всюду одни стены. Вот поговорим с этими несчастными вилами и сразу поедем. Не хочу больше здесь жить. И еще тын… Словно в порубе оказалась.

Радогор возражать не стал.

-Так и сделаем, Лада.

В двери боязливо поскреблись ногтем, не постучались. И Влада, морщась от досады, приоткрыла двери.

-Обед Вашим миолостям. – Извиняюще кланясь, сказал хозяи. И пропустил вперед двух женщин с блюдами. – Сударь старшина наказал, чтобы ни в чем недостатка не ведали. А я ему говорю, что и так даю все, что не попросят. А он мне кулак в рожу! А кулак у него, сами видели, сроду не баливал. И за серебро, что у вас возьму грозился к вилам бросить. У тебя, говорит, варначья душа, народищу и так не впроворот будет, чтобы на славного витязя и княжну Владиславу поглядеть.

А вечером, едва сумерки на землю спустились, на пороге появился старшина. Встал, не переступив за двери.

-В комнату не войду, грязи натащу вам.

И пожаловался.

-Дождь весь ум уже выполоскал. И униматься не думает. Самая лешачья ночь, господа мои, будет.

-А лешего ты с какой стороны к ночи приплел, сударь старшина? – Вскинула голову Влада, которая натягивала теплые, от очага, сапоги. – Леший худого людям не делает. Он лес любит.

-А с такой, что закружит в такую ночь, заведет в самую глушь, бросит и выбирайся, как знаешь.

-Вот и не правда! – Возмутилась княжна, забрасывая на плечи перевязь с мечом. – Ни кого он не кружит. Только он уже старый и хворый. И кикимору – берегиню на руках носит.

Княжна фыркнула и, не скрывая досады, очень не любезно покосилась на Колота.

-Только кикимору и таскать ему на руках. – Колот, целиком занятый предстоящей встречей с вилами, даже не заметил, что в груди княжны клокочет обида за берегиню. – Кому еще в голову придет такое?

Влада озлилась уже всерьез.

-Злой ты, старшина Колот. Кикимора, берегиня с нами на черного колдуна в самую дряягву ходила. А когда мы с Радогором уезжали, она плакала и слезы платом утирала. А уросливая она потому, что одинокая. А сердце у нее доброе. Потому и вилы на вас взъелись, что не слышите вы их.

Колот смутился и полез к затылку.

-Зря мы согласились помогать тебе.

-Не серчай, княжна. – Старшина не на шутку встревожился, что откажутся они говорить с вилами. – Что слышал, то и говорю, а видеть ни когда не приходилось. Откуда же знать было, что они у вас в друзьях ходят?

Но Влада уже и слышать не хотела. Ткнула себя пальцем в плечо.

-Вот на этом плече ревела. Сама сухонькая, сгорбленная. И все причитала, что не дождется нас. Аж плечо все промокло. И леший нам на дорогу рукой помахать вышел.

Колот смотрел на нее даже не с почтением, со страхом. И неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы не вмешалсяя Радогор. Подтолкнул Ладу и примиряюще сказал.

-Отступись ты, Ладушка, от него. Не виноват Колот. Не каждому они открываются. Люди вместе, под одной крышей с домовыми живут, а их не видят. Где же лешего и кикимору разглядеть? Вот и живут тем, что в кощунах услышат.

Колот облегченно вздохнул и заторопился по лестнице, оставляя ошметки грязи, и радуясь тому, что так ловко успел перехватить их. Уж если кикимора, о которой к ночи лучше вовсе не думать, плечо слезами мочит и леший, провожая, рукой машет, то уж с вилами сумеют по свойски столковаться. Хоть и вилы, а как не крути, бабы. И на ласковое слово падки. Хлебом не корми, ночи на пролет слушать будут и глаз не сомкнут.

Бежал, разбрызгивая грязь, впереди их и оглянуться боялся, чтобы не накнуться на неприязненный взгляд княжны. Останавливался, чтобы не потерять сапоги, выбирался из топкой грязи, и торопился дальше.

Остановился только у самой кромки воды.

-Дальше вы уж одни, господа мои. Я, хоть и жутко одному у воды, вас здесь ждать буду. – Словно извиняясь, произнес он.

И помог Радогору столкнуть лодку на воду.

-Может, и ты останешься со старшиной, Лада? – Тихо спросил, неся ее к лодке.

-Ну уже нет! Не дождешься. – Отрезала она. – Вон у старшины глаза забегали, до того на голых девок посмотреть охота, если бы не страх. Я уж сама у них допытаюсь, что за обида привела их сюда.

-Держи, сударь, одесну. Только не крути, а там и их увидишь, если сами не встретят.- Старшина сделал вид, что не слышал обидных слов княжны, по причине шумного дождя. – Как вечер, так словно палками кто их гонит в это место.

Едва отошли от берега, дождь с ревом обрушился на них, а река вокруг лодки аж вспенилась.

-Бери ковш, Лада, и черпай воду из додки. Потонем.

Лада округлила глаза и, показав на уши, дала понять, что не лышит его. И Радогор, не останавливаясь, ногой подтолкнул ей уовш.

-Воду черпай…

На этот раз поняла. И принялась ковш черпать воду, выплескивая за боорт. Но сколько бы не черпала, воды меньше не становилось.

Хорошо еще, что плыть пришлось не долго. Лодка вдруг остановилась и резко наклонилась на борт, едва не зачерпнув воду. И сразе же с десятко рук ухватились за него. Влада схватилась за рукоять меча, но Радогор взглядом удержал ее от этого опрометчивого шага.

-Это те, кого мы искали. – Услышала она его голос прямо в мозгу. – Вилы.

И Влада с треском отправила меч в ножны. Лодка раскачивалась все больше и больше, грозя опрокинуться. Влада вцепилась обоими руками в борта, чтобы не вывалиться. А над бортом появилась женская голова с поразительно прекрасным лицом и холодными глазами.

-Мы не из этого города, сударыня вила. – Уважительно, с достоинством произнес Радогор. – А это княжна Владислава из Верхних земель.

Влада, здороваясь, вежливо наклонила голову. И теснее прижалась к Радогору, стараясь своим телом закрыть его от бесстыжих глаз вил, которые разглядывали его, не скрываясь и не пряча своего естества. А вила высоко выпрыгнула из водыи устроилась на борту лодки.

-Не пугайся, княжна, вы уйдете вместе, если на нем нет вины перед нами.

-Мы шли к вам, сударыня вила, прости, не знаю твоего имени. – Стараясь унять дрожь во всем теле, проговрила она.

-Вила. Просто вила. И зачем живому искать мертвых?

Голос вилы был спокойным и немного усталым.