Александр Ковалевский - Путь воина раминг: Кодекс сиреневого пламени

— Ты отлично справился.

— Только благодаря вашему спокойствию, Мастер, — Дравен рассмеялся.

— Неужели ты думаешь, что если бы что-то пошло не так, я бы кинулся тебе помогать? Не стоит переживать из-за неудач, ведь ты учишься. Я постепенно обучу тебя всему. Главное — терпение.

Одержимость результатом мешает процессу. Если ты научишься наслаждаться процессом обучения, то результат придет к тебе в самый неожиданный момент.

После небольшого перерыва старик продолжил: — Дело близится к вечеру. Думаю, на сегодня хватит. Помни главное правило, и ты преуспеешь.

— Хорошо, спасибо, Мастер. До встречи.

— Пока, Мэндл.

Ученик закрыл за собой дверь и поднялся к туннелю. Теперь он внимательнее всматривался в лаборатории других алхимиков. Кто-то из них был очень раздражен своими неудачами, а кто-то спокоен. И те, кто были спокойнее, явно преуспевали — видимо, эмоции действительно важны. Когда Мэндл дошел до Дримика, тот сладко спал в уголке площади возле туннеля. Мэндл аккуратно погладил его по голове и тот тихонько открыл глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями хозяина.

Драгий встал на лапы и расправил крылья. Мэндл осторожно сел ему на спину и погладил по шее. Дримик что-то звонко проревел и полетел в туннель. Мэндл начал ощущать какую-то связь с Дримиком. Его чешуя казалась ему такой родной, гладкой и нежной, словно она меняет свойства: для хозяина нежная и гладкая, а для врага — суровая и непробиваемая.

— Мне нужно к Лептону. — Дримик высадил его на маленькой площади, и тот направился к двери. Внутри были слышны какие-то взрывы. Юноша слегка приоткрыл дверь и увидел Лептона с изящным красно-белым скипетром, на конце которого находился блестящий кусок рубина. Учитель наносил сокрушительные удары огненной магией по стене. Лептон заметил мальчишку и убрал скипетр.

— Что-то случилось? — Я просто хотел сказать вам, что я занялся алхимией.

— Это здорово, и кто твой учитель? — Дравен.

— Повезло тебе — он лучший из лучших.

— Я знаю.

Лептон улыбнулся и продолжил: — Кстати, раз уж ты зашел, то я должен тебе кое-что показать, — Лептон вывел его из зала и достал свой скипетр. Волшебник воплотил его в могучего бело-красного драгия с двумя вьющимися рогами и длинным светящимся хвостом. Мэндл сел на Дримика и полетел за Лептоном. Они поднялись на несколько этажей выше и прилетели к небольшой площади с одной прозрачной дверью. Лептон слез с драгия и подошел к двери. Волшебник прошел сквозь нее, Мэндл последовал за ним. Они оказались в комнате, похожей на другие, с множеством разноцветных кристальных дверей.

— За этими дверями ты найдешь самые красивые места, о которых ты только мечтал.

— Хм, они создают реальность из моих мыслей? — Да, но нельзя воссоздать все твои мысли в одном месте. Поэтому в каждой комнате ты увидишь все, о чем только мечтал. Каждый кристалл создает реальность из разных отсеков твоего мозга.

Здесь ты найдешь вдохновение. А сейчас я должен тебя покинуть, у меня еще есть незаконченные дела.

— Хорошо, до свидания.

— До встречи, Мэндл. Береги себя.

Мэндл посмотрел на изумрудный, рубиновый, аметистовый, алмазный и топазный кристаллы, но никак не мог решить, в какую сторону зайти. Аметистовый кристалл внезапно загорелся ярче других. Это привлекло внимание Мэндла. Парнишка медленно зашагал в сторону камня. Он вытянул руку и продолжал приближаться к сияющему кристаллу, который в мгновение ока поглотил тело Мэндла.

Его щеки коснулся нежный, как облако, лепесток. Когда Мэндл открыл глаза, то увидел перед собой Божественную красоту, которой еще никогда не встречал: парнишка стоял на берегу чистейшего озера. Позади него находились прекрасные деревья с расцветающими лепестками сакуры. В глазах изумленного парня эта красота отражалась в двойном размере, и он ощущал ее тепло и нежность. Его ноги пошли сами по себе. Они хотели очутиться подле чудесных деревьев. Его рука жаждала гладкого прикосновения сакуры. Когда он подошел поближе, кончики его пальцев невольно коснулись этих лепестков, и Мэндл ощутил присутствие ангелов. С каждой секундой ощущения превращались в красоту, красота — в наслаждение, а наслаждение — в блаженство. Таким блаженством обладают лишь самые мудрые люди, которые умеют видеть прекрасное во всем. Но Мэндлу удалось почувствовать это сейчас, в этом самом месте. «И такая красота… в моей голове?» — удивился юноша. Вся шелковистость и гладкость поверхности одного лишь лепестка могла заставить целый народ обратиться к любви и радости. А что бы смог целый лес? Мэндл закрыл глаза от блаженства, и легкий ветерок подул ему в спину. «Легкого ветерка достаточно, чтобы принести блаженство всему миру?» — лепестки начали слетать с деревьев и падать вниз, передавая всю прелесть свободы, которую они наконец-таки ощутили во время чудесного полета. В глазах Мэндла они были маленькими ангелами, охранявшими его любовью и нежностью, которую он невольно принимал, купаясь в лучах света. Он ощутил, как его душа начинает рваться наружу. Каждая частичка его тела наполнилась бескрайним блаженством, которое он ощущал от каждого прикосновения этих чудесных цветов.

Его тело начало растворяться в воздухе, и он плавно поддался тихому дуновению ветра, поддерживающего вьющуюся красоту леса.

Мэндл стал этим ветром. Он не ощущал больше любовь, которую давали ему лепестки, теперь он стал этой любовью. И теперь он мог дарить ее этой прекрасной долине. Каждый его порыв сдувал все больше лепестков, а они все так же продолжали лететь, охватывая всю территорию долины, приземляясь вдоль берега и украшая водную гладь кристально чистого озера. Налюбовавшись дивным видом вокруг себя, Мэндл решил совершить полет над озером и показать его обитателям красоту этих цветков. Он захватил с собой несколько лепестков и поддерживал их в своем порыве. Озеро было спокойным и прозрачным. В нем были видны все его сказочные обитатели. В их глазах сверкнула яркая вспышка света. Они чуть не ослепли от безумной красоты этих лепестков. Мэндл продолжал лавировать над озером, демонстрируя свое восхищение этим блаженством. Его счастью не было предела, душа была на свободе и она была наполнена любовью, в тот момент его больше ничего не беспокоило; он думал только о любви и счастье. И ему казалось, что его больше ничто не сможет потревожить, и что теперь душа его полностью насыщена этими чувствами. Все больше цветов падало на чудесную зеленую траву, растущую в этой долине, но красота деревьев не пропадала, на них по-прежнему было много цветов, которые украшали их с нижних веток и до самой макушки. Мэндл собрал все опавшие цветы и поднялся высоко над долиной. Она была ограничена горами, за которыми ничего не было видно. Но парень не придал этому значения — он просто наслаждался видом.