Анна Этери - маленькое летнее приключение

Парень сразу же поостыл и пристыжено отступил в тень.

- Однако ж, я несколько притомился, - отсмеявшись, признался мужчина.

- Тащим его к боссу и всего делов! - снова предложил Локки, не высовываясь из укрытия. - Уж он-то снимет с этого поганца три шкуры - язык сам по себе развяжется.

- Ну не знаю. Жалко мальчугана.

- Да ладно, не будь таким мягкосердечным.

- Я?! - великан снова разразился раскатистым смехом, от чего Торми слега растрясло на нестабильной руке.

Шутка, похоже, пришлась здоровяку по вкусу.

- К боссу так к боссу.

"Вот и решилась судьба наивного мальчика некогда жившего в Феланде…" Торми трепыхнулся. Еще не все потеряно. Незачем себя хоронить раньше времени!

Явление 3 Гнусные Черепа

Зефирантес, черноволосый красавчик с глазами цвета лучистых небес в солнечную погоду и лицом, сошедшим с обложки любовного романа, со скучающим видом, выслушивал бредни своего секретаря, вальяжно развалившись в кресле. Ни то, чтобы его не волновал доклад Руд, ни то, чтобы он его совсем не слушал, но повседневные заботы вызывали в нем мало интереса и заставляли блуждать взглядом по обширному залу, местами даже выглядящему прилично. Например, это кресло, в котором он сидел было сделано из светлого дерева инкрустированного костью с позолотой. Правда, позолота осталась лишь на задней ножке кресла, но это ничего не меняло. Многие и того не имели. Постаментом для кресла служили три мраморные плиты, положенные одна на другую таким образом, что составляли бело-серо-розовые ступени, за мытьем коих - как и всего постамента в целом - Зеф тщательно следил. Это входило в его утренние обязанности - следить. В дальнем углу залы пылился кусок полуобточенного камня цвета морской волны с серебристыми прожилками, из которого в скором времени должны были изваять скульптуру, изображающую его, Зефирантеса, с грустью и глубокомыслием на лице, вглядывающимся в небеса. Каменную глыбу прикрывал кусок желтой материи с дырищей по центру, но то, что это был шелк - прощало все. Тут и там висели шелковые же разноцветные занавеси, частично объеденные молью и потерявшие былой лоск и цвет, но придающие зале почти благопристойный вид. Возле каждого зеркала - а их было десятка два - на стене крепилась зеленая или голубая свеча. Когда опускались сумерки, в зале зажигались все свечи, что привносило атмосферу таинственности и мистичности. Пламя свечей в бесконечности зеркал… Зефирантес старался не думать о том случае, когда из-за нелепой случайности начался пожар, спаливший десяток наиболее ценных занавесок и мебель - в том числе и шкаф, доставшийся от любимой бабушки. Тогда Зеф сам едва не погиб, но его бесчувственное тело вовремя вынесли на свежий воздух.

Негромко кашлянув в кулак, он дал Руд понять, что на сегодня достаточно мелочей и пора переходить к более насущным делам. Юноша примолк и учтиво поклонился, что, так или иначе, вошло в обыкновение. Он улыбнулся и, придерживая зеленую шляпу, удивительно сочетающуюся с его темно-зелеными глазами, вышел из залы, дабы минут через пять вернуться уже без нее.

- Ну что? Я хочу узнать, наконец, о том деле. Что-нибудь стало известно? - Зефирантес нахмурил брови. То унижение что ему пришлось пережить, та бессильная ярость и пострадавшая репутация требовали отмщения, и отмщения самого страшного - лютой смерти изменника! Дело оставалось за малым - найти предателя! Но как раз в этом и заключалась главная загвоздка.

Руд улыбнулся и самодовольно тряхнул копной блестящих светлых волос. Его дурацкая манера зубоскалить в самый неподходящий момент злила не на шутку, но не убивать же его за это? Отвесив изысканный поклон и взмахнув полой алой накидки - он порой был так похож на шута, что Зефа просто тошнило, и он подумывал выкинуть того на улицу, но Руд слишком хорошо метал ножи и к тому же являлся незаменимым помощником, - он заговорил высоким слогом:

- Если господин желает выслушать его покорного слугу, то слуге стоило бы немедленно доложить…

Физиономия Зефа сделалась кислой. Уж если Руд решил ТАК начать, то у него без сомнения есть важные сведения, он напал на след, но пока не измотает слушателя окончательно, ничего не расскажет. Приходилось мириться с таким положением вещей, в противном случае, вздумай Зефирантес его поторопить или хуже того - перебить, и это бы сулило ему крупные неприятности. Руд вполне мог подставить ему ножку, да так аккуратно, что никто бы на него и не подумал, однако ж, Зефу это грозило бы раскроением черепа. Понятное дело, что в переносном смысле (в прямом - еще хуже). Тонкости их взаимоотношений оставались странными, но соблюдать их, тем не менее, приходилось неукоснительно.

Только было Зеф подумал, что пора бы удариться в воспоминания собственного детства, припомнить любимую бабушку и лазоревое поле колышущихся на ветру васильков, как монолог, занявший около полу часа, внезапно иссяк. Он протер глаза, подавив зевок, приободрился, чувствуя приближение ответа на вопрос, и уставился на помощника. Тот сиял, как начищенный самовар, выставленный на солнышко просушиться, и постоянно поправлял манжеты на рукавах.

"Да когда же этот придурок начнет?"

- Он здесь! - внезапно объявил юноша, пряча улыбку за стоячий воротничок алого плаща.

- Он здесь?! - подскочил с кресла глава банды Гнусные Черепа, с волнением вглядываясь в лицо помощника. - Где он?

- Прямо здесь, за дверью…

- Так чего же ты не зовешь его, дурень?!

Слишком поздно он опомнился и прикусил язык. Теперь придется замаливать грех перед этим остолопом или готовиться к худшему. Правда существовал еще один вариант, и Зеф подумывал о нем все чаще и чаще, но… утопить Руд в канаве никогда не поздно, а жалеть потом, возможно, придется всю жизнь. К тому же ножики тот кидает, как говорится: дуй не стой, а умрешь все равно! Просто потрясающе, как можно доверять своему помощнику настолько, что бы без конца хотеть его убить?

Лицо Руд превратилось в каменную маску с налетом цинизма. Плохой знак. Уже что-то замыслил!

- Для начала прошу позволения удовлетворить просьбу, высказанную всей организацией о ее присутствии на допросе. - Лед звенел в его голосе, заставляя Зефирантеса припомнить все заныканные по разным углам средства самообороны.

Мужчина колебался. Присутствие всей банды в помещении никогда не доводило до добра. Один два человека еще куда ни шло, но двадцать два!… никуда не годилось. А ситуация наклевывалась взрывоопасная, если не удовлетворить прошение.

Расправив плечи и поправ аляповатый камзол - черный с желтыми разводами, Зеф пригладил густые смоляные волосы, дабы выглядеть соответствующе своему титулу, в его, зефовом, понимании.

- Пусть входят по одному, не шумят и ничего не пачкают.