Наталья Игнатова - Врагов выбирай сам

Артур не обижался. Зако он видел лишь в облике Галеша, в чернявом и тонкокостном – плюнь, переломится – теле менестреля. Вполне возможно, что настоящий Золотой Витязь и вправду светловолос, светлоглаз и высок ростом. Почему нет? Вон Левка (интересно, его когда крестили, знали уже, каким вырастет?) – здоровущая орясина, и кудри русые, и глаза – как голубые стеклышки. И вправду ведь похож, как если бы кто Артура взял и в щелоке как следует выполоскал, чтоб краски сошли.

Он помалкивал, изображая внимание, кивал согласно время от времени, предоставляя хозяйке возможность выговориться. Кому еще ей здесь о любимом сыне рассказать? Не соседям же, те давно все наизусть знают. А новые люди бывали в Лыни нечасто: четырежды в год приезжали купцы, да, может быть, редко-редко забредали сюда какие-нибудь бродячие театры. В таких деревеньках трудно заработать денег, зато накормят селяне от пуза, напоят, да еще и с собой дадут – на месяц хватит.

Однако вряд ли Чопичева хозяйка привечала актеров. С таким забором да с басовитым кобелем на цепи – нет, странничков здесь не любят. Иное дело «благородный рыцарь», и не простой, патрульный, а в форменной эсклавине с крестами. Такого в своем доме принять – всей деревне на зависть.

И лучше, конечно, так, чем наоборот, На севере теперь храмовнику даже воды не подадут напиться.

А в горах шелухи словесной нет-нет да попадется семечко, из которого при известном умении можно не деревце, так хоть кустик вырастить. Листочки-веточки, тут слово, там два, выстраивается, складывается картинка... если повезет. А не повезет, так не убудет с сэра Артура, послушает старую женщину. В первый раз, что ли?

– Скажите, госпожа Илона, – он наконец-то выбрал подходящий момент, чтобы придержать лавину воспоминаний и наивного хвастовства хозяйки, – не заметили ли вы во время крещения Зако каких-нибудь странностей, может быть, помех, что отвлекали священника, или нарушения порядка таинства?

– А... – прерванная на полуслове хозяйка запнулась, – а-а, вот вы зачем приехали. Да и я ж говорю, давно пора было, двадцать лет ведь прошло. Дозволения на крещение нам так и не дали, грех, говорят, по второму-то разу. А где же по второму, когда господин рыцарь, что в Тырнове над всеми старший, ясно сказал: не крещен. А если не крещен, так ведь крестить же надо. Как же это, когда душа и без крещения? Двадцать лет я за сыночку Бога молю, помоги, Господи, разобраться, спаси душу грешную... Или дел столько у господ рыцарей, что для простых людей у них и времени нет? Да нет, я ж понимаю, – замахала она рукой, предупреждая возможные оправдания или объяснения, – я ж все понимаю, дела, чудища, в последние годы и вовсе страшное творится. А вы что же, из самого Сегеда к нам?

– Да.

– Ой, таких детишек в такую даль отправляют! – Илона жалостливо покачала головой. – И о чем только думают? Неужели ж постарше никого не нашлось? У нас-то детки храмовые одни не ездят, со взрослыми только. Опасно ж ведь в Лыни-то.

Артур стиснул зубы и очень вежливо напомнил хозяйке:

– Вы хотели рассказать о крещении Зако.

– Да я ж и говорю, – удивилась Илона, – как раз к тому и подхожу. Когда Зако крестили, не приняла его душа таинства, потому как неправедно оно было и не от Господа. А Чопичи, я вам скажу, благородный рыцарь, они на это дело чуткие, потому что род свой ведут от самого Миротворца. Тот, всем известно, ни чудищам, ни друидам, ни чернецам-ведьмакам спуску не давал. Разговор короткий был: нечисть – смерть тебе собачья! – С неожиданным воодушевлением хозяйка ударила ладонью по столу, словно изображая Миротворца, дорвавшегося до «нечисти». – Знал, – она наставительно и благоговейно подняла палец, – знал Миротворец-то, что души черные в черные одежды рядятся...

– Госпожа Илона, – терпеливо произнес Артур, – оставьте Миротворца, расскажите о крещении вашего сына. Почему вы считаете, что таинство было неправедным?

– Да потому что Зако его не принял.

– Понятно. – Рыцарь уставился в узорчатую скатерть, мстительно предвкушая, как будет дословно пересказывать сэру Герману все рассказанное Чопичевой хозяйкой.

Не позволит. На самом интересном месте прервет и велит докладывать по делу...

– Госпожа Илона, а крестный отец Зако жив ли еще?

– Да жив, куда ж он делся бы? Водяник наш – крестный сыночки и есть.

– Водяник?

– Ну смотритель колодца, если по-вашему, по столичному. А по-нашему, так водяник. Вы там, у себя, водяником водяного деда называете, что в канале живет, девок топит. А у нас...

– Спасибо, – Артур поднялся, – вы мне очень помогли. До свидания, госпожа Илона.

– Что так скоро? – Она искренне удивилась и, кажется, даже слегка обиделась. – Вы ж не отдохнули, не покушали даже. Ну где ж это видано, в такую даль добираться и обратно сразу? Да куда ж я вас отпущу? К вечеру дело. А ну как обидит кто? У нас же здесь не то что на Севере, у нас же и чудища водятся. Вот завтра рыцари обратно в Стополье отправятся, так вы с ними и поедете, а сегодня здесь заночуете. И про сыночку, – Илона взглянула на Артура жалобно и тревожно, – что ж вы мне про сыночку моего ничего не расскажете?

– Он сам все расскажет, – пообещал юноша, дав себе зарок при первой же возможности отправить Золотого Витязя в Лынь, если надо – пинками пригнать, – он скоро приехать собирался.

– Когда?

– Когда выполнит поручение, возложенное на него командором Единой Земли. Поручение это очень важное и ответственное, но совершенно безопасное, и в самом скором времени, я надеюсь, господин Чопич освободится Он говорил мне, что сразу, как только позволят дела, навестит вас. Он... – господи, ну хоть бы одно вспомнить живое, человеческое слово, – он скучает, – нашелся наконец Артур, – и... очень вас любит.

– Он так сказал? – переспросила Илона. – Он сам вам так сказал?

– Да. – Артур отступал к дверям. – Всего хорошего, госпожа.

– Там еще мальчик был, – сказала вдруг хозяйка, – помогал батюшке во время крещения. Мальчик – все беды от него. Батюшка ж у нас хороший был. Он же еще и Симеона моего крестил, и меня, и сестриц моих, и... да у любого спросите, скажут вам, что батюшка наш, упокой Господи его душу, святой был человек. А мальчик этот – чужой был, приезжий какой-то мальчик...

«Сумасшедшая? – Артур взлетел в седло и рысью погнал Серко к дому «водяника». – Несчастная она, а не сумасшедшая. А Зако – скотина. Подарки он присылает – то-то ей радости. Вернет себе тело, я его за шиворот к матери притащу. И ноги отрублю по колено. Чтоб уехать не мог».

Пока добирались обратно в Стополье, Артур всерьез задумался о том, чтобы от имени сэра Германа и от себя лично испросить у Тырновского маршала поощрения для рыцарей брата Евстафия. Они честно ждали его до вечера, как и было обешано, а когда сроки вышли, старший патруля связался со Стопольем и получил от командора рыцарей разрешение ждать брата Артура Северного столько, сколько будет необходимо.