Наталья Игнатова - Змея в тени орла

Впрочем, учитывая, что мужчины у нее не было уже полгода, ничего удивительного в этой тяге, пусть к мальчику, но к мальчику очень необычному, не наблюдалось.

– Понятно, – пробормотал Эльрик. И обернулся:

– Иди сюда. Только осторожно. Упаси нас боги здесь что-нибудь сдвинуть.

Второй коридор, выводящий к дневному свету, был чудовищно закопчен. Круглые отверстия в стенах и оплавленный камень говорили за себя. Объяснений не требовалось.

Второе «сомнение».

Только попытайся вынести что-нибудь из сокровищницы – превратишься в пепел, не успев сделать и шага по коридору.

– Я не удивлюсь, если с той стороны, ну, откуда мы вошли, проход загораживает какая-нибудь падающая плита. – Легенда обернулась. – Но проверять мы не будем.

– Не будем. – Шефанго кивнул. – Пойдем отсюда.

– А ты уверен, что оно не полыхнет? Просто так.

– Уверен.

– С чего бы вдруг?

Он пожал плечами. Легенда уже ожидала услышать: «В вашем мире нет шефанго», но Эльрик ограничился коротким:

– Шестое чувство. И пошел вперед.

– Интуиция никак? – Эльфийка догнала его и снова пошла рядом, приноравливаясь к широкому шагу спутника.

– Если бы. – Де Фокс вздохнул мечтательно. – Как бы я тогда жил! Увы, всего лишь предчувствие опасности. Смертельной.

– Это как?

– Ну, – он аккуратно перешагнул кучку полусгоревших костей на полу, – я знаю, если кто-то хочет меня убить. Или что-то. Я даже знаю обычно, кто этот «кто-то». А вот определять «что-то» – для этого не одну сотню лет прожить надо.

– Удобно, – оценила Легенда. – Хорошо так – всю жизнь в безопасности.

– Удобно, – согласился Эльрик. – Особенно для тех, кто поумнее и не скребет на хребет.

– А я тебе говорю, пойдем обратно.

– Пфе! – Шефанго сморщил нос и стал до боли похож на Эфу. На мгновение, но у Легенды сердце сжалось. Эфа. Вытесненная из тела наглым и не особо умным щенком. Разящая была намного симпатичнее этого…

Эльфийка вздохнула.

«Этот» был очень даже ничего. Хотя, конечно, совсем в ином смысле, чем Эфа.

Во что ввязалась? Идиотка! А ведь послушников орденских учила когда-то: «Живой трус лучше мертвого героя». Сапожник без сапог. Наставник без мозгов.

Я себя ругала последними словами. А этот… шел себе на смерть и в ус не дул. Да у него усы и не растут еще, наверное.

Что же он сделал с Эфой?

А предчувствие опасности очень полезная штука. Жаль, у эльфов такого нет. Вот и повод тебе, дитя мое, задуматься, как говаривал отец-настоятель. У него всегда находился для меня повод задуматься. Жаль, не в прок пошла наука. И все-таки, если шестое чувство так же обязательно для этих шефанго, как для нас, эльфов, красота, в иных ситуациях я согласилась бы стать… Нет, пожалуй. Не согласилась бы. С таким личиком, как у Эфы, я бы скорее повесилась, чем на люди показалась.

Эльрик остановился так резко, что я едва на него не налетела. Ну что там еще? Ага. Шуршание камней по склону я и без шестого чувства услышу. Бежит кто-то. Торопится.

Луки мы с шефанго моим одновременно насторожили. А вот когда из-за камней вылезло то, что бежало… Стыдно сказать, но у меня руки опустились. Я таких свиней в жизни не встречала, даже среди людей, не говоря уж о животных. Тем более свиней говорящих. Хотя… среди людей говорящие попадались.

– Нарушители, – без энтузиазма заметило чудище. Одной пастью. Или рылом. Повернулось вокруг своей оси и обозрело нас другой парой глаз. Да-да. У него на заду… точнее, у него и зада как такового не было. Голова там была. И впереди голова. И клыки на обеих. И глаза недружелюбные. Четыре глаза.

Я в себя прийти попыталась. И почти сумела, но тут Эльрик заговорил. Много бы я дала за возможность этот его голос сохранить, как маги делают. Чтобы дать ему потом послушать. Елей с патокой! Почтение на грани обожествления. Того и гляди, падет на колени и поклоны бить начнет. Честно говоря, я решила, что шефанго от ужаса спятил.

А вот кабан, похоже, воспринял все как должное.

Эльрик заливался медоточиво:

– Простите нас, о могущественнейший из демонов, тот, что обликом подобен дикому кабану и имеет по мудрой голове сзади и спереди. Простите нам нашу дерзость, величайший из свинорылых! Не гневайтесь, грязнейший из валяющихся в лужах! Достойнейший из хрюкающих, лучший из кандидатов в холодцы, вкуснейший из бифштексов…

Даже я уж на что растерялась и то сообразила, что, пожалуй, парень увлекся. Кабанище же слушал и только глазками помаргивал. Сначала на одной голове. Потом на другой. И кивал в такт. Похрюкал на последнее восхваление и нижайшую просьбу о помиловании. Вздохнул и буркнул:

– Не могу. Убью я вас.

– Вы… и чего-то не можете?

Я не знаю, кто учил моего недоросля лицедействовать, но это был великий наставник. Кабана аж вскинуло.

– Бинфэн все может! – заявил он гордо.

– Так за чем дело стало?

Чудище задумалось. Во всяком случае, оно прикрыло глаза, все четыре, и достояло не двигаясь. Потом покачало клыками:

– Ладно. Прощаю. Убирайтесь отсюда.

– Уже. – Эльрик вежливо поклонился. – Только размеры ваши, почтеннейший, столь велики, что вы загородили нам путь.

– Я же сказал «убирайтесь», а не «проходите», – хрюкнула тварь. – На Цошэн вам нельзя. Сомнение я или не сомнение?

– Сомнение, конечно, – тут же согласился шефанго. И я поняла, что парня в таком возрасте нельзя держать на скудном походном пайке. Мясо ему нужно. – Но нам необходимо подняться на гору.

– Нельзя.

– Нам нельзя подняться? Или вам нельзя нас пропустить? Нам мешаете только вы. Следовательно, это вам кто-то смеет запрещать. Кто же этот могущественный? Неужели демон еще более сильный?

Я на месте Бинфэна, или как его там, давно порвала бы Эльрика в куски. Просто чтобы не издевался и не держал за дуру. Но Бинфэн-то как раз и был дурой. В смысле, дураком. Так что он хрюкнул и треснул копытом о камень.

Копыто, кстати, высекло искру.

– О, понимаю. – Шефанго сочувственно языком поцокал. – Вы приняли свои обязанности добровольно. Действительно, кто бы смог вас заставить? Но в таком случае, коль уж вы сам себе хозяин, почему бы вам не сделать для нас исключения?

– А зачем? – резонно спросил кабанище.

– А затем, – мягко сообщил Эльрик, – что только разумные способны устанавливать для себя правила. Сознавать долг. Это и отличает мудреца от дурака. Не правда ли, достойнейший?

– Ты, никак, с Ке-Хоу знаком? – с интересом спросил Бинфэн.

– Знаком.

– И что он говорил, правда это про правила или нет?

– Он и посоветовал мне обратиться к вашей мудрости.

– Отличает, говоришь, мудреца от дурака… – Демон вновь поскреб землю. На сей раз без злобы. А потом сказал со значением:

– Все верно. Отличает. Правила, значит, отличают. Меня от дурака. А вы-то тут при чем?