Евгений Малинин - Уругумская сталь

Впрочем, это происшествие скоро забылось. Поиски в подземелье замкового дворца продолжались еще два дня и не дали никаких результатов. Трое спасенных уже через пару дней почувствовали себя настолько хорошо, что покинули свой импровизированный лазарет и присоединились к своим товарищам. На Вотшу и Махася навалилось столько забот, что им некогда было вспоминать незначительное, в общем-то, происшествие, так что никто не обратил внимания на то, что все спасенные из подземелья рожонского замка изверги очень скоро исчезли из отряда.

Спустя две недели после взятия Рожона, Вотша, удостоверившись, что в отряде Махася все идет нормально, отправился в другие отряды. Его сопровождали уругумцы и две сотни самых опытных бойцов, набранных из числа оборотней, совсем недавно потерявших многоличье. А еще через месяц все три отряда извергов, каждый из которых насчитывал уже более трех тысяч бойцов, снова двинулись к вольному городу Лютецу, и теперь их продвижение было целеустремленным.

Ратмир вернулся в университет раньше других членов Совета посвященных. Едва приведя себя в порядок после дороги, он вызвал к себе управляющего хозяйством, дважды посвященного Хорта, и тот доложил, что за время отсутствия Вершителя, в университете ничего особенного не произошло, но последние три-четыре дня количество многоликих в городе увеличилось на полторы сотни человек. Каждый день в университете появляются три-четыре группы от трех до шести человек и требуют, чтобы им предоставили жилье, пищу и… развлечения. Не отпуская Хорта, Ратмир вызвал к себе начальника стражи Совета и, когда тот явился, приказал:

– В городе, поближе к университету освободите несколько домов под казармы. В каждую казарму назначить старшего из числа стражей Совета и дать им в помощь не менее двух человек. Всех многоликих, прибывающих к нам поодиночке и небольшими группами, селить в этих казармах и подчинять старшему казармы. Полевые стаи, направленные князьями, размещать вместе и оставлять под началом вожаков полевых стай. Развлечения?.. – Ратмир усмехнулся. – Сводите их в десятки и сотни и организуйте ежедневные учения – пусть привыкают действовать в группе. Тебе, дважды посвященный Хорт, – он перевел взгляд на управляющего делами университета, – необходимо обеспечить питание прибывающих. Надо будет послать по деревням отряды, пусть забирают все продовольствие, которое найдут!

– Все, Вершитель?.. – Осторожно переспросил Хорт.

– Все! – Твердо повторил Ратмир, и снова усмехнувшись, добавил. – Если несколько сотен извергов передохнут от голода, нам будет только легче, а многоликим советуйте уходить в Лютец – женщин и детей мы сможем прокормить, а мужчины должны будут биться!

Вершитель внимательно вгляделся в непроницаемое лицо начальника стражи Совета и чуть растерянную физиономию дважды посвященного Хорта и движением руки отпустил обоих.

Когда многоликие покинули кабинет Вершителя, в дверь заглянул Тороп, и негромко проговорил:

– Вершитель, трижды посвященный Шавкан прислал тебе письмо и посылку.

– Неси! – Приказал Ратмир.

Тороп неслышно прошел к столу и положил на столешницу небольшой продолговатый сверток и запечатанный свиток пергамента.

Ратмир, жестом приказав Торопу остаться, сломал печать на свитке и развернул его.

«Вершитель, – скоропись Шавкана была корявой, но вполне разборчивой, – ты просил достать хотя бы один светлый клинок, мне удалось это сделать. Изверг, у которого он взят, был убит на моих глазах, а перед этим он заколол двоих многоликих из моей родной стаи. Я видел смерть от уругумской стали – это ужасно! Я к нему не прикасался, и тебя прошу работать с ним крайне осторожно – этот металл очень опасен!»

Ратмир дважды прочел это послание, свернул святок, поднял глаза на своего секретаря и приказал:

– Разверни!

Тороп спокойно наклонился над столешницей, и неторопливо развернул сверток. Под темной тканью оказался узкий и длинный деревянный ящичек.

– Открой! – Так же коротко приказал Ратмир.

Однако крышка ящичка оказалась заколоченной гвоздями. Тороп вынул из висевших на поясе ножен недлинный, широкий нож и поддев крышку, откинул ее.

Ратмир мгновенно почувствовал уже знакомый ему сладкий с кислинкой запах, он был очень тонок и в то же время до того въедлив, что вызывал тошноту.

«Запах смерти!» – Мелькнуло в голове Ратмира.

У него возникло огромное желание немедленно сбросить со стола эту дурно пахнущую посылку, но, преодолевая отвращение, он придвинул ящичек к себе и заглянул внутрь. Там, на подстилке из мягкой ткани, пристегнутый ко дну двумя тонкими ремешками лежал кинжал, с темной кожаной рукояткой и белым, матово отсвечивающим клинком.

Ратмир долго смотрел на это, казавшееся, в общем-то, совсем безобидным, оружие, а голове у него крутились тяжелые, горькие мысли:

«Мелочь… Какая мелочь!.. Разве кто-нибудь из нас мог подумать, что такая мелочь может так изменить Мир?! Нет – мог! Я сам говорил Всеславу, что если изверги получат возможность как-то защититься от нас-зверей, и все в Мире изменится! Говорил!! Но сам-то в это не верил! Не верил, что такое может случиться!.. И что теперь? Как подступиться к этой… уругумской стали? Как узнать, что это такое, когда, возможно, простое прикосновение к ней, несет гибель?! Или и в самом деле Мать всего сущего пресытилась нашим высокомерием, нашей алчностью, нашей несправедливостью и злобой, и сама послала в Мир то, что погубит весь наш род?! Может быть, правы были Кануг, Остин и те, другие, кто выбрал отказ от борьбы, выбрал добровольный уход?! Но ведь нас сменять изверги! Изверги!! Неужели Мать всего сущего предпочла этих… калек! Этих безмозглых уродов, почти лишенных разума, живущих в Мире всего несколько мгновений?! Что они могут познать, что могут создать за такое короткое время? Семьдесят, восемьдесят, девяносто лет – это же просто… мгновение! Нет, Мать всего сущего не могла так просто отвернуться от нас, не могла предпочесть… Так, значит, уругумская сталь – это… случай? Слепой случай, дурной поворот истории, вынесший в Мир то, что не должно было в нем появиться! То, что, возможно, должно было вечно лежать под спудом, как отбросы сотворения Мира! И тогда, мы должны найти способ уничтожить эти… «отбросы», а, значит, сначала понять, что это такое, разобраться в механизме их воздействия на наши не человеческие грани! Но, как это понять, если…»

Ратмир поднял взгляд на, молча стоявшего у стола, Торопа.

«Ну что ж… – с неожиданной отстраненностью подумал он, – …почему не он?»

– Возьми этот кинжал! – Приказал Вершитель глухим голосом.

Секретарь с бесстрастным лицом протянул руку к ящичку, и только мгновенная неуверенность в пальцах, когда он расстегивал ремешки, да крошечная пауза перед тем, как его пальцы сомкнулись вокруг рукояти, выдали его страх. Но пальцы все-таки сомкнулись, и… ничего не произошло – Тороп стоял у стола и держал в руках кинжал из уругумской стали.