Стивен Эриксон - Полуночный Прилив

— Очень мило, — отозвался Багг, закладывая в рот позвонок. Он намеревался высосать остатки костного мозга.

— А тебе бы не интересно было?

— Нет, — пробормотал он через кость. — К чему?

Ракет медленно склонялась вперед, словно увидела Багга в первый раз. — Ты… меня заинтересовал. Признаю. Хочешь узнать почему?

— Почему признаете? Хорошо.

— Строго говоря, я личность очень вольная.

— Ну… тщательно обдумав все это, я в свою очередь признаю, что несколько удивлен.

— А меня это, Багг, не удивляет ни в малейшей степени. Что ты делал ночью и что это за насекомое? На плече.

Старик вытащил позвонок изо рта и потянулся за другим. — У этого две головы. Весьма редкая разновидность — надеюсь, понятно, почему. Я подумал, хозяину он понравится.

— И поэтому позволяешь ползать по себе?

— Это займет дни. За час он прополз с середины плеча до локтя.

— Что за жалкое создание.

— Думаю, у него неладно с соображением.

— А ты забавный, Багг. У меня к таким слабость. Почему бы не пойти вместе, когда здесь закончим?

— Вы уверены, что не сможете ничего со мной обсудить? Дела? Может, нужно что-то передать Теолу?

— Ну, в городе есть малолетка — убийца, неупокоенная девочка. Она убила массу народа, хотя в последнее время убивает меньше. А Герун Эберикт гораздо активнее, чем может показаться.

— Правда? Почему он старается скрыть свою деятельность?

— Потому что эти убийства не мотивированы политически.

— Ох! И каковы же его мотивации?

— Трудно сказать. Думаем, он просто любит убивать.

— И скольких он убил за год?

— Мы полагаем, около двух — трех тысяч.

Багг поспешно потянулся за кубком. Отпил глоток и закашлялся. — Сохрани нас Странник!

— Так идешь со мной или нет? У меня ковры из львиных шкур…

— Ах, дорогая моя, я принял обет безбрачия.

— Давно ли?

— О, тысячи лет назад… кажется.

— Не удивляюсь. Но заинтригована.

— Просто соблазн недостижимого.

— Ты правда недостижим?

— Необычайно, но это так.

— Какая ужасная потеря для всех женщин мира.

— Теперь ВЫ стали забавной.

— Нет, Багг, я серьезно. Думаю, ты был бы чудесным любовником.

— Да, — произнес он не спеша, — даже океаны меняются. Мы можем перейти к другим темам? Не желаете еще вина? Нет? Великолепно. — Он взял графин, достал из — под одежды фляжку и начал тонкую процедуру переливания жидкости без воронки.

— Это для супа из угря?

— Точно.

— Что же будет теперь, когда ты мне понравился? Не просто понравился, Багг — признаюсь, я от тебя без ума.

— Понятия не имею, Ракет. Могу я забрать кости?

— Конечно же. Не желаешь, чтобы я отрыгнула свою порцию ужина? Я готова, ибо мысль, что ты возьмешь в себя то, что было во мне…

Багг замахал руками: — Прошу, не выворачивайтесь ради меня наизнанку!

— Не надо тревожиться. Телесные функции — вещь чудесная и поистине сексуальная. Даже простое сморкание таит в себе потенциал экстаза, нужно лишь поймать его флегматичный ритм…

— Лучше мне уйти, Ракет. — Он торопливо поднялся. — Доброй ночи, Главный Следователь.

Оставшись в одиночестве, Ракет потянулась и откинулась на спинку стула. — Ну, — довольно вздохнула она, — это лучший способ избавиться от нежелательной компании. — Она громко крикнула: — Официант! Еще вина! — Насчет сморкания вышло особенно хорошо, подумала женщина. Она гордилась находкой, и прежде всего ловкостью, с которой скрыла собственный позыв к тошноте.

«Всякий, готовящий суп из этого… угря… заслуживает вечного безбрачия».

Около ресторана Багг проверил содержимое потайных карманов. Угорь, вино, кошачьи кости. И еще удачная встреча. Он оценил представление. «Думаю, Теолу бы отчаянно понравилось. Есть над чем подумать».

Он постоял еще, позволив себе тихий смех.

«По любому, пора домой».

Теол Беддикт оглядывал трех унылых, жалких женщин, беспорядочно распределившихся по комнате. Шенд почти упала на стол, ее лысая макушка выглядит тусклой и грязной; Риссарх сидит на жесткой скамье, словно решив медитировать на тему дискомфорта, ее рыжие волосы распущены и падают почти до пола; Хеджан с больным и пустым взором полулежит в кресле, набивая трубку. — Мамочки мои, — произнес он, вздохнув и уперев руки в бока, — что за трагическая сцена.

Шенд вяло подняла голову. — О, это ты.

— Не таких приветствий ожидал я! — Теол вошел в комнату.

— Он ушел, — ответила Хеджан. Скривив лицо, она швырнула в треножник — жаровню ленту для волос. — Это вина Шенд.

— Как и твоя, — отрезала Шенд. — И не забудь Риссарх! «О, Аблала! Прокати меня! Прокати!» Не говори мне об излишествах!

— Неужто причиной всего вашего отчаяния стал уход Аблалы? — Теол качал головой. — Дорогие мои, вы действительно вытолкнули его. — Помедлив, он с удовольствием добавил: — Потому что ни одна не пожелала себя связать. Отвратительная демонстрация самолюбия. Жестокость, свойственная каждой из вас и всем вместе.

— Ладно, ладно, Теол, — пробурчала Шенд. — Мы могли быть более… сочувствующими.

— Вежливыми, — сказала Риссарх.

— Да. — Это была Хеджан. — Как можно не уважать Аблалу?

— Видите? — вопросил Теол, взмахнув руками. — Я сам впадаю в отчаяние!

— Ты в хорошей компании.

— Он должен был быть вашими телохранителем. Таково было намерение. А вы использовали его…

— Нет! — бросила Хеджан. — Ну, только самую малость. Ради удовольствия, не ради чего иного!

— Теперь придется искать нового телохранителя.

— О, нет, — сказала Шенд, усевшись прямо. — Даже не думай. Мы и так развратились…

Теол поднял брови: — Во всяком случае, Аблала сейчас нашел ту, которая очень нуждается в нем…

— Идиот. Она мертва. Она неспособна на чувства.

— Неправда. Или, скорее, нуждается в нем нечто внутри нее. Очень нуждается. Я к тому, что пора о нем забыть. Дела не ждут.

— Мы пытались следовать твоему списку. Половины компаний не существует. Ты нас надул, Теол. Мы подумали, что вообще все — большая ложь.

— Что за вздорные обвинения. Да, я кое-что присочинил, но лишь чтобы занять вас. К тому же мы теперь богаты. Так ведь? Богатство за пределами самых диких ваших грез. До сих пор мои советы были безупречными. Акции скольких ссудных касс вы держите?

— Всех крупных, — признала Шенд. — Но не контрольные пакеты…

— Неверно. Сорока процентов достаточно, вы сами понимаете.

— Как это?

— Потому что у меня по двадцать. Или у моих агентов, включая Багга. Мы готовы посеять хаос в Палате, дорогие мои.

Он увидел, что привлек их внимание. Даже Риссарх села прямо. В обращенных на него взорах забрезжила заря понимания.

— Когда? — спросила Хеджан.

— Так — то лучше. Это совсем другой вопрос. Ветерок новости принес, и если бы вы были в нормальном состоянии, вы уже уловили бы их. Подруги мои, кажется, Летер начал войну.