Стивен Эриксон - Полуночный Прилив

Ему нужно нечто вроде прощения.

За то, что он тогда не спас родителей.

За то, что он сейчас не спасет Брюса.

Прощение. Простая вещь.

Удинаас стоял среди рабов из дома Сенгар, ожидая, когда придет их черед войти в Летерас. Уже дошли слухи о боях где-то впереди. Рядом стояла Уруфь, с ней Майен. Она куталась в тяжелый плащ, лицо ее выглядело сморщенным, глаза блестели как у одержимой. Уруфь не отходила от молодой женщины, словно ожидая побега. Они не сочувствует ей, нет. Ребенок — вот все, что ее заботит.

Бедная Майен.

Он знал, что она чувствует. Его самого охватила какая-то лихорадка, зуд в крови. Под курткой все пропиталось потом. Кожа горела огнем. Он держался, но боялся, что скоро потеряет контроль.

Это пришло неожиданно, как волна паники, безликого ужаса. Все хуже…

Закружилась голова. За миг до этого он понял, что случилось. И сдался потоку страха.

Вайвел.

Оживает внутри.

Жекки во главе с Б» наггой ворвались в город, все в форме Солтейкенов. Опустив носы, они вынюхивали след своего бога. И находили его в завихрениях летерийского воздуха — нетерпение, смешанное с бешеным гневом.

Радостные взвизги огласили город, отразились от стен. Почти девять тысяч волков. Среди затаившихся горожан родился ужас. Девять тысяч белоснежных волков отрядами по двадцать потоком озверелого безумия спешили к старому храму.

«нагга присоединил свой вой к общему хору. Его сердце пылало дикой радостью. Свора ждет. Демоны, духи, Эдур и клятые императоры — что они теперь? Случайные, мимолетные союзники. В Летерасе ныне случится Возвышение Жекков. Империя Солтейкенов с богоимператором на троне. Рулад будет порван на куски, каждый Эдур станет кровавым, вкусным мясом. Сладкий мозг разгрызенных костей, мякоть, высасываемая из расколотых черепов!

День окончится таким побоищем, которого не забудут выжившие.

«Этот день, — сказал себе Б» нагга и тихо засмеялся, — принадлежит Жеккам».

Семьдесят три лучших солдата его роты сформировали стену щитов за спиной Мороча Невата. Они заняли мост через Главный Канал — отличное место для предстоящей драмы. Особенно его радовало, что рядом возвышался Третий Ярус, и на нем собирались горожане. Зрелища — вожделение Летера. Нет сомнений, что там уже делаются ставки. Наконец-то финед Мороч Неват получил достойную аудиторию.

Все шепотки и слухи о его трусости под Фортом ныне прекратятся. Немного, но и этого хватит.

Он помнил, что обещал помощь Турадалу Бризеду; но хвастовство этого человека не убедило Невата. Сказки о богах и прочее такое, исходящее от разнаряженного консорта… да ладно, это подождет до другого дня, до другой жизни. Пусть фатоватый любовник свергнутой королевы и ее отвратительный канцлер сражаются сами за себя. А Мороч жаждет скрестить клинки с Тисте Эдур.

Если они соизволят. Уродливая смерть под ударом магии — это кажется более вероятным.

Один из солдат что-то проворчал.

Мороч кивнул, сам увидев первых Эдур, появляющихся на улице. — Держать стену щитов, — прорычал он, выдвигаясь на пять шагов. — Это небольшая компания — пошлем их души Страннику в дырку!

Ответом на его похвальбу стали крики солдат. Их голоса внезапно охрипли от жажды крови. Мечи застучали о щиты.

Мороч улыбнулся. «Они нас услышали». — Поглядите на них, друзья — смотрите, как они колеблются!

Солдаты проревели боевой клич.

Тисте Эдур возобновили движение. Во главе их шел воин в золотой броне.

Мороч знал его. — Благослови Странник, — прошептал он и повернулся к солдатам. — Император! Тот, в золоте! — Он отошел от строя еще дальше, встав на самом краю моста. Поднял меч. — Рулад Эдурский! — завопил он. — Выйди и встань передо мной! Выйди и умри!

Багг указал пальцем: — Видите того человека? Это Турадал Бризед. Вы делаете это ради него. Если он окажется неблагодарным, задайте взбучку! Мне надо идти, но вскоре я вернусь…

В воздухе внезапно повисли завывания, прозвучавшие и севера и запада.

— О, проклятие, — сказал Багг. — Вам лучше бы начать. А мне лучше бы остаться, — добавил он, направившись к Страннику.

— Корло, — бросил Железный Клин.

— О, Чтящий, он порядком озадачен. И не может ничего слышать.

Железный Клин кивнул. — Готовьте оружие. Не терять времени. Сколько там, Корло?

— Шесть. Их излюбленное число.

— Идем.

Багг находился уже в пятнадцати шагах от Турадала, который поднял голову, готовясь его приветствовать, когда Чтящий и его отряд набрали скорость и тяжело протопали мимо него.

Когда они поравнялись со Странником, бог, подняв брови, кивнул в сторону полуразрушенного храма.

Гвардейцы изменили направление и побежали.

Багг расслышал, что Клин бросил богу на ходу: — Рад-встрече-увидимся-позже, — и Багряные гвардейцы ворвались в темный коридор.

Звериный вой, человеческие вопли, оглушающий грохот магии…

— Он мой! — почти прорычал Рулад, поднимая меч и выступая навстречу летерийскому меченосцу одиноко стоящему на той стороне моста.

Ханнан Мосаг крикнул: — Император! Оставьте его моим к'риснан ам…

Рулад резко крутанулся на месте. — Нет! — взвизгнул он. — Мы будем драться! Мы воины! Этот летериец заслужил доблестной смерти! Не желаем больше слышать тебя! — И он снова повернулся к мосту. — О, вот этот смельчак. Я хочу его!

Стоявший сзади Тралл Фир пробормотал: — Он хочет быть убитым. Я узнал летерийца. Он был с делегацией.

Тралл кивнул. Финед, капитан и телохранитель принца Квилласа — он не мог припомнить его имени.

Было ясно, что Рулад не узнал его.

Выставив перед собой пестрый меч, император двинулся к противнику.

Мороч Неват улыбнулся. Рулад Сенгар, умерший, чтобы вернуться к жизни. Если верить слухам, он умирал еще раз в Трейте. «Но в этот раз я оставлю тебя мертвецом. Я изрублю тебя на куски». Он спокойно ждал, следя за приближением императора.

Выставляет вперед правое плечо, шагает правой ногой шире, чем левой. Эти детали подсказали Морочу, что Рулад обучался биться обычным мечом, а не таким вот двуручным чудищем, торчащим над его головой словно здоровенная палица.

Он ожидал выпада — но не был готов к скорости, с которой меч сверкнул над головой. Мороч едва успел поднырнуть, присев на правую ногу, и тем спасти череп от разрубания на две части. Меч врага с сотрясшим все тело грохотом задел за навершие шлема и сорвал его с головы финеда.

Мороч отпрянул, принимая самую низкую стойку, а затем выпрямился. Конец его собственного меча был в крови: он успел нанести ответный удар.

Рулад зашатался. Из его бедра брызнула красная струйка.

Правая нога, ведущая. Самая опасная рана.