Стивен Эриксон - Полуночный Прилив

Похоже, теперь с ними сражался муж их же расы. Смертный Тартенал схватил одного из богов со спины, заломив и сильно сжав руки. Остальные трое отступили, словно в потрясении; Чтящему показалось, что сцена внезапно застыла.

Два, три удара сердца.

Туман ушел из его глаз. Сила притекала в утомленные мышцы. Боль стихала.

Смертный Тартенал был на краю гибели — трое богов пришли в себя и рванулись к нему.

Железный Клин поспешил перехватить их.

Шансы стали гораздо лучше.

Две бесформенные кучи посреди улицы. Вокруг Эдур, они пинают их, ломают кости. Один подпрыгнул, из — под его ноги брызнули мозги.

Багг замедлил шаг. Лицо его исказилось горем, а затем гневом.

Он заревел.

Эдур повернули головы.

Слуга высвободил то, что столь долго оставалось глубоко сокрытым и усмиренным.

Четырнадцать Тисте Эдур потянули руки к ушам, чтобы спастись от рева — но это движение не было закончено: тринадцать из них взорвались словно от высокого давления внутри тел. Плоть жутко раздулась, завибрировала, черепа вдавились внутрь себя…

… только чтобы миг спустя разлететься дождем кровавых ошметков, запачкав стены складов и камни мостовой.

Последний Эдур, тот, что только что раздавил голову старика, был поднят в воздух. Он извивался, глаза страшно выпучились, по ногам текла моча.

Багг сделал еще один шаг.

И поглядел в лицо Зерадасу Буну из племени Хирот. Посмотрел на выпученные щеки, на выраженную во взоре смертную муку.

Дрожа, Багг произнес: — Тебя… я пошлю тебя домой… не к тебе домой. Ко мне. — Движение руки, и Эдур исчез.

В садок Багга, далеко, вниз, вниз, еще вниз.

В бездонную пучину, где портал снова открылся, выплюнув Зерадаса Буна в ледяную, черную воду.

И его приняло давление, неотвратимое и неизмеримое.

Гибель.

Дрожь Багга стихала. Он знал, что этот рев был услышан. Его слышали на другой стороне мира. Поворачивались головы. Бессмертные сердца застучали чаще.

— Неважно, — прошептал он.

И пошел к лежащим телам.

Взял одно на руки. Поднялся и зашагал прочь.

Вечная Резиденция. Наименование величайшего обмана, столь соответствующего наглости Летера, его вере в неизменность собственной судьбы. Заявление права на всё, на владение всем, что узрели глаза; права, даже не осознаваемого ими. Дерзкая претензия на этот мир — как будто за спиной летерийцев стоит тысяча богов, тяжко нагруженных дарами избранному народу.

Тралл Сенгар мог лишь гадать: что же породило такую самоуверенность? Что сделало этот народ таким непримиримым и таким влюбленным в собственные «добродетели»? Возможно, все, что нужно для этого — сила. Ядовитая пелена, заполнившая воздух, просочившаяся во все поры каждого мужчины, каждой женщины и ребенка. Яд, что изменил прошлое для соответствия настоящему, порождая видение праведного и неизбежного будущего. Яд, сделавший разумное племя слепым к неприятным истинам о прошлых ошибках, о страшных злодеяниях, окровавивших руки предков. Яд, затаившийся в глупых и сомнительных традициях, принесших страдание и нищету бесконечному числу жертв.

«Итак, сила. Та самая сила, которую готовы взять мы. Сестры, смилуйтесь над нашим родом».

Император Тисте Эдур встал перед главным входом Резиденции. Пестрый меч в сверкающей руке. Пыльная шуба, покрывшая широкие от массы золота плечи. Потеки крови на спине, словно линии на карте — как будто он намеревался перекроить мир. Отросшие волосы, неровные, пропитанные грязью и салом.

Тралл стоял позади и не мог видеть глаз Рулада. Однако он понимал: если взглянуть в эти глаза — увидишь ужасную участь, увидишь необузданный яд, увидишь безумие, порожденное изменой.

Как мало, в сущности, нужно. Просто протянуть руки к ничем не примечательному, грустному невольнику, обняться — и Рулад вернется, пойдет назад, к душевному здравию. Всего лишь…

Рулад повернулся к ним. — Двери не заперты.

— Кто-то засел внутри, Ваше Величество, — отозвался Ханнан Мосаг. — Я чувствую… нечто.

— Чего тебе нужно от нас, Король- Ведун?

— Позволения идти первыми мне и к'риснан ам, разведать, что нас ожидает. В коридоре…

Рулад сузил глаза — и махнул рукой. — Фир, Тралл, Бинадас, — сказал он, — будьте с нами. Мы пойдем сразу за ними.

Ханнан Мосаг пошел впереди, за ним — к'риснан ы и рабы, волочащие два больших мешка; далее шагали Рулад и его братья. Двери Вечной Резиденции остались позади.

Вставший около входа в тронный зал Брюс Беддикт заметил движение в коридоре, недалеко от неподвижно лежащего Цеды. Поборник потянулся за мечом, но опустил руку, когда из тени с независимым и равнодушным видом выступил Турадал Бризед, Первый Консорт.

— Не ожидал увидеть вас снова, Первый Консорт, — тихо сказал Брюс.

Спокойные глаза Турадала глядели в тронный зал за спиной финеда. — Кто там, Поборник?

— Король с наложницей. Первый Евнух и Канцлер. И шестеро моих стражей.

Турадал кивнул: — Да, долго ждать не придется. Тисте Эдур в нескольких шагах позади меня.

— Как город?

— Были бои, Брюс Беддикт. Верные короне солдаты лежат на улицах. Среди них Мороч Неват.

— А Герун Эберикт? Что с ним?

Турадал склонил голову набок, нахмурился: — Он преследует… женщину.

Брюс смотрел на собеседника. — Кто вы, Турадал Бризед?

Тот встретил его взор: — Сегодня я — свидетель. Мы же достигли дня Седьмого Завершения. Конец — и начало…

Брюс поднял руку, останавливая Консорта, и прошел за его спину.

Цеда зашевелился на полу. Встал на ноги, одернул темные, мятые одежды, нацепил линзы на нос.

Турадал Бризед подошел к Брюсу. — Ах, да.

В открывшихся дальних дверях показались силуэты нескольких пришельцев.

— Цеда…

— Пока он делал все верно.

Брюс метнул на Консорта озадаченный взгляд: — Что вы имели в виду? Он НИЧЕГО не делал.

Брови поднялись: — Ничего? Он уничтожил морского бога, скованного Мосагом демона. Он готовился с этому мигу долгие дни. Видите, где он стоит? Видите плитку, которую он нарисовал под собой? Плитка, через которую вся сила Цедансии потечет в его руки.

Полумрак коридора сменился рассеянным белым светом, пронизавшим пыльный воздух.

В пятнадцати шагах от Цеды стояли в ряд Тисте Эдур.

Тот, кто был в середине ряда, заговорил: — Цеда Куру Кан. Пало королевство, которому ты служил. Отойди. Император желает занять трон.

— Пало? — После рыка Эдур голос Куру Кана казался тонким, почти писклявым. — Важно? Ни в коей мере. Я вижу тебя, Ханнан Мосаг, вижу твой К'риснан. Я чую, как вы собираете силу. Чтобы твой безумный император занял трон, вы должны пройти мимо меня.

— Бесполезно, старик, — ответил Ханнан Мосаг. — Ты один, все твои приятели — маги мертвы. Погляди на себя. Полуслепой, не способный стоять на ногах…