Баркер Клайв - Пятый доминион

- Но не так-то уж трудно установить, побывал, там кто-нибудь или нет, - сказала Шарлотта.

- Да, надо осмотреть библиотеку, - согласился Блоксхэм.

- Стало быть, вы этим и займетесь, - сказал Макганн.

- Но даже если они черпали свою информацию и не из нашей библиотеки, - заметила Шарлотта, - есть и другие источники. Не станем же мы утверждать, что все книги, в которых говорится об Имаджике, находятся в наших руках?

- Нет, конечно, - сказал Макганн. - Но уже много лет назад Общество перебило хребет магической традиции. Мы все знаем, что культы, существующие в этой стране, не стоят и ломаного гроша. Они стряпают свои учения, таща с миру по нитке. Бессмысленная сборная солянка. Никто из них не обладает достаточным знанием, чтобы помыслить о Примирении. Большинство из них даже не знает, что такое Имаджика. Максимум на что они способны - это наслать порчу на своего начальника в банке.

В течение долгих лет Годольфин слышал подобные речи. Рассуждения о том, что магия в западном мире пришла в упадок. Самодовольные отчеты о культах, которые, после соответствующих расследований, оказались группками псевдоученых, обменивающихся шарлатанскими теориями на языке, в слова которого каждый из них вкладывал свое, непонятное Для других значение, или компаниями сексуально озабоченных личностей, под предлогом магических ритуалов требовавших услуг, которых они не смогли добиться от своих партнеров. Но чаще всего это были полупомешанные люди в поисках мифологии, которая, какой бы нелепой она ни была, смогла бы удержать их от окончательного сумасшествия. Но среди этих шарлатанов, маньяков и безумцев не мог ли найтись человек, который инстинктивно нашел дорогу в Имаджику? Прирожденный Маэстро, в генах которого оказалось заложенным что-то такое, что помогло ему воссоздать ритуалы Примирения? До этого момента Годольфин не задумывался о такой возможности - слишком он был поглощен своей тайной, с которой он прожил почти всю свою взрослую жизнь, - но мысль эта показалась ему интригующей и тревожной.

- Я думаю, мы должны серьезно отнестись к возможной опасности, - произнес он, - какой бы маловероятной она нам ни казалась.

- О какой опасности идет речь? - спросил Макганн.

- Об опасности появления Маэстро. Того, кто разделяет честолюбивые помыслы наших предков и сможет найти путь к повторению эксперимента. Может быть, он не стремится к книгам. Может быть, они просто не нужны ему. Может быть, в этот самый момент он сидит где-нибудь у себя дома и решает проблему самостоятельно.

- Что же нам делать? - спросила Шарлотта.

- Мы должны устроить чистку, - сказал Шейлс. - Мне больно признаваться в этом, но Годольфин прав. Мы не знаем о том, что сейчас происходит за стенами Башни. Мы, конечно, присматриваем издалека за тем, как идут дела, и иногда устраиваем так, что кто-то успокаивается надолго, но мы не занимаемся чисткой. Я думаю, сейчас настало время заняться ею.

- В чем будут заключаться наши действия? - заинтересовался Блоксхэм. В его глазах цвета грязной воды, в которой мыли посуду, зажегся фанатичный блеск.

- У нас есть сторонники. Мы используем их. Мы заглянем под каждый камень, и, если там обнаружится нечто такое, что нам не понравится, мы уничтожим его.

- Мы не банда убийц.

- Но у нас есть достаточно средств, чтобы нанять их, - заметил Шейлс. - И у нас есть друзья, которые помогут нам уничтожить улики, если это понадобится. С моей точки зрения, у нас есть только одна цель: любой ценой предотвратить повторную попытку Примирения. Для этого мы и были рождены на свет.

Он говорил абсолютно спокойным голосом, словно перечислял наизусть список покупок. Его отрешенность произвела на всех глубокое впечатление. Как, впрочем, и проявление чувства в последних словах, сколь бы завуалировано оно ни прозвучало. Кто бы мог остаться равнодушным при мысли о такой великой цели, которая через многие поколения восходила к людям, собравшимся на этом самом месте двести лет назад? К нескольким окровавленным уцелевшим, которые поклялись, что они, их дети, дети их детей и все их потомки до конца света будут жить и умирать с одной лишь целью, которая огненным факелом будет пылать в их сердцах, - с целью предотвращения второго такого Апокалипсиса.

Макганн предложил проголосовать, что и было сделано. Несогласных не было. Общество решило, что его ближайшей задачей является всеобъемлющая чистка всех элементов, вольно или невольно пытающихся проникнуть (или собирающихся предпринять такую попытку) в тайну ритуалов, целью которых является получение доступа к так называемым Примиренным Доминионам. Ввиду своей абсолютной неэффективности, все общепринятые религиозные конфессии не подпадают под действие этой санкции и будут служить полезным отвлечением для некоторых нестойких душ, склоняющихся к занятиям эзотерической практикой. Мошенники и спекулянты также могут спать спокойно. Хиромантов, фальшивых медиумов, спиритов, которые сочиняют концерты и сонеты за давно умерших композиторов и поэтов, - всех их не тронут и пальцем. Искоренены будут только те, у кого есть шанс споткнуться обо что-нибудь, связанное с Имаджикой, и так или иначе это использовать. Это дело будет трудным и иногда жестоким, но Общество готово взяться за него. Эта чистка была не первой в его истории (хотя масштаб ее безусловно превосходил все предыдущие), и в наличии имелась структура, готовая к тайным, но решительным и всеобъемлющим действиям. Первоочередной целью станут культы. Их служители будут рассеяны, а лидеры - подкуплены или заключены в тюрьму. Англию уже очищали в прошлом от всех, хоть сколько-нибудь значительных эзотериков и магов. Теперь это произойдет снова.

- Все дела на сегодня закончены? - спросил Оскар. - Сами понимаете, рождественская служба.

- Что мы будем делать с телом? - спросила Алиса Тирвитт.

У Годольфина уже был готов ответ.

- Я стал виновником этого беспорядка, я его и устраню, - сказал он с должным смирением. - Этим вечером я могу похоронить его у дороги, если, конечно, у кого-нибудь нет более подходящего предложения.

Возражений не последовало.

- Главное, чтобы его здесь не было, - сказала Алиса.

- Мне нужна кое-какая помощь, чтобы завернуть его и донести до машины. Блоксхэм, не будете ли вы так любезны?

Не в силах отказаться, Блоксхэм отправился на поиски чего-нибудь такого, во что можно было бы завернуть несчастное тело.

- Нет причин оставаться и наблюдать за этим зрелищем, - сказала Шарлотта, поднимаясь с места. - Если на сегодня все, то я отправляюсь домой.

Когда она направилась к двери, Оскар воспользовался случаем, чтобы одержать свой последний триумф.

- Я полагаю, - сказал он, - этой ночью нас всех будет одолевать одна и та же мысль.