Александра Лёвина - Силмирал. Измерение

Зверски, конечно, но что поделать. А ля гер ком а ля гер…

Обезьянки были своеобразной заменой гончим и не хуже них помогали выслеживать своим хозяевам более крупных братьев и сестёр, мясо которых и было основным рационом Кашкаев и Гаудонов. Гонголаги, то есть такие же «копытные», как конюшие Грида и Лана, были вегетарианцами. А Шикшаи (грызуны. Один из них помогал Лоргу в работе с обезьянами) похоже вообще были готовы съесть всё, что предложат.

По моим многочисленным просьбам, Лорг и Лента смилостивились над моими бесконечными просьбами и между делом позволили мне самостоятельно тренироваться в стрельбе из лука. Хотя рысь сразу предупредила меня, что Рефьол по каким-то ему одному известным причинам не одобряет этого занятия, поэтому стрелять приходилось в малом зале, пока эти двое смотрели, нет ли нежеланных гостей. Кстати, я с удивлением убедилась, что стрелы летят самое большее метров семь-десять, после чего исчезают. На это Ворлок пояснил мне, что таким образом немного восстанавливается оружейный баланс между враждующими народами. «Писклявые куры» — как он обозвал Мрадразз — со своими луками первоначально имеют преимущество. Если бы не копья и метательные кинжалы, принадлежащие четь меньше трети Кародроссов, а также отражающе-защищающие плазматические доспехи, войну можно было бы заранее считать проигранной. Рождённый ползать, как известно…

А так хотя бы чуть-чуть выравнивались шансы. У Мрадразз подобных доспехов не было, и расстояние до выстрела было весьма ограничено. Практически только это позволяло вести двум сторонам именно войну, а не одностороннюю бойню крылатого спецназа.

Правда, на эти доводы я резонно возразила: что же им мешает изобрести доспехи, а нам — луки?

На это Ворлок только покачал головой. «Не всё так просто», — только и проговорил он.

Но несмотря на свою продолжительность, тренировки оставляли мне массу свободного времени, которое я старалась заполнить новыми знакомствами. Сначала с соседями «по норке», затем по этажу… а потом и вовсе с теми, кто приглянулся. Неудивительно, что у меня в скором времени появились здесь масса приятелей. Причём из всех четырёх каст. Настоящих, или хотя бы, хороших друзей было не так много, в основном девушки моего возраста, но также двое парней (барс и койот, оказывающие мне, к большому моему удовольствию, знаки внимания) и две взрослые девушки из ньерушни. В свободное время я иногда бродила по уровням, стучась в их номера. Причём время от времени, задумавшись, я «пролетала» мимо нужных комнат и заводила таким образом всё новые знакомства.

Но большую часть времени я проводила у себя, читая или пытаясь разобрать дневник. Я имею в виду ту книжечку, что я нашла на полке в углу. Основательно поломав голову, я всё же решила считать её именно дневником. Кое-где были указаны даты, мне, впрочем, ничего не говорящие; а в предложениях чаще всего встречались слова «I», «me», «my», указывающие на то, что писатель говорил от своего лица.

Кроме этого, я, увы, разобрала весьма немного. Кажется, владелец дневника куда-то путешествовал и что-то нашёл… ещё там было указано на каких-то существ… «Snake's tail» и «head of lizard» — «змеиный хвост» и «голова ящерицы». Это какие-то существа, или… раса? Ведь раз есть зверолюди и птицеголовые, то, по логике, могут быть люди-рыбы и люди-ящеры!

Так-так-так… Интересненько…

Да что я мучаюсь — иди и спроси!

Однажды, вызвавшись помочь Ленте, по пути в алхимическую лабораторию я как бы ненароком спросила:

— Лен, скажи, а в Силмирале есть люди-ящеры?

Рысь удивлённо взглянула на меня.

— Люди-ящеры? Никогда не слышала. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, просто поинтересовалась… — безразлично пожала плечами я.

Но с этой минуты мои регулярные походы в библиотеку изменили своё направление. Если раньше я преимущественно выбирала «лёгкую» литературу, то теперь моей целью стали те немногие исторические трактаты, что уцелели после упомянутой Лентой в нашу первую встречу вылазкой Мрадразз.

Но в них тоже было немного. Счёт времени в них вёлся со дня основания Дорганака, и описывались уже лишь события в замке. Лишь два похода на Лаудборл ещё нашли отражение в летописи, но и только.

За всё время я не нашла ни слова о змееголовых.

— Нейра! Вставай, вставай сейчас же, сонная тигра! И открой мне. Опять код поменяла, зараза рыжая?

— За «заразу» сейчас ещё ждать будешь… — проворчала я, пытаясь спрятать голову под подушкой, а про себя ликуя: пока я не сменила код, леопард взял привычку тихонько заходить ко мне и громко рычать над самым ухом. Гад! И вдвойне гад потому, что код его не остановил. Просто он стал стучаться. Очень громко…

— Харе спать! Или ты хочешь пропустить первое за твоё времяпребывания здесь празднество?

— Что-что-что? — от удивления я мгновенно проснулась. — У вас здесь ещё и праздники есть? Никогда бы не подумала… А что сегодня? Новый Год или Восьмая Марта?

— Сегодня ДШТШ — День Шуб из Тигриных Шкурок! Шучу, шучу, не надо на меня так страшно рычать. Пусти — скажу!

— Ладно, сейчас… Оденусь только. — Потягиваясь и зевая, буркнула я.

Открыв дверь, я ахнула. На смену будничной одежде, Лорг нацепил роскошный серебристый костюм-тройку и стал выглядеть почти как настоящий джентльмен.

— Фи, — поморщился он, взглянув на меня, — тебе тоже стоило бы принарядиться. Зайди с этой проблемой к Ленте. Она у нас сильно деловая в плане одежды — в десять начнёте, так к началу фестиваля, авось, и успеете. К трём часам.

— Да ну тебя… — фыркнула я. — Ты лучше расскажи, так что за день-то?

— Ну, слушай. — Чёрный вольготно развалился на моей незаправленной кровати, оставив без внимания мои негодующие вопли. — Как бы банально это не звучало, сегодня у нас День Великой Победы…

— А почему банально? — почему-то прицепилась к нему я. — Вроде же на Земле у нас просто: День Победы. А здесь — Великой…

— Да? А, ладно. — Отмахнулся он. — Короче, Склифосовский. Много-много лет назад, когда здесь не было ни меня, ни Ленты, ни Ворлока… да и Рефьола тоже, Мрадраззы предприняли отчаянное нападение всеми силами Лаудборла. Честно, мы сначала здорово лопухнулись, что позволило им захватить инициативу. Но — ненадолго. Наши очнулись и задали им такую трёпку, что перья летели как снег в январе!

Но всё равно приходилось тяжело. Мрадраззы уже чуть сами не падали от усталости, несколько часов проведя в полёте, а наши то и дело спотыкались о тела зверомордых и птицеголовых, обильно устилающие крышу.

Но всё же чаша весов склонялась в нашу пользу. Потом Дреуг, мангуст-копейщик, увековеченный в веках, сразил их тогдашнего Вождя. Хорошо сразил… навылет. Правда и сам порадоваться не успел — эти мстительные курицы нашпиговали его стрелами.