Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой

– Я попрошу Хоулиана, – вздохнул шеф. – Но никаких гарантий, что он не забудет об этом через полчаса. Ты, конечно, езжай, если это нужно. Я понимаю. А в тех местах нет т-кабин?

– Конечно, нет. Полевые отряды постоянно перемещаются. А что мне делать с любезным предложением его величества Шеллара? Ведь я на девяносто пять процентов уверен, что его намек на мою деятельность предполагает именно реальное положение дел.

– Откажись, – посоветовал шеф. – И дай понять, что контакта не будет. Именно того контакта, на который он рассчитывает. Во всяком случае, в ближайшее время. Может быть, впоследствии, мы подумаем о том, чтобы его завербовать. Раз уж он такой проницательный и догадливый. Это было бы занятно – коронованный полевой агент… Можешь ему на это тоже намекнуть.

– Через Диего? – угрюмо поинтересовался Амарго. – Знаете, на такое дело выделите мне шифровальщика.

– А ты письмо ему напиши. Дай ему понять, что сейчас не время для контакта, когда время придет, ты сам его найдешь, что-то вроде этого. Да и не так это сложно, можно и через Диего передать. Надеюсь, он поймет и не будет слишком настаивать. Как он догадался, ума не приложу…

– Могу предположить, – вздохнул Амарго. – Жак проболтался. Я более чем уверен, что о самом существовании вашего мира и о нашей деятельности ему рассказал Жак. Возможно, не нарочно, просто упустил лишнее слово в разговоре, а Шеллару много не надо. Он его тут же и раскрутил.

– Этот Жак – тоже твоя ошибка, – нахмурился шеф. – Надо было оставить его при себе и ни на шаг не отпускать. А тебе взбрело в голову передавать через него предостережения Шеллару.

– Ну что вы говорите, шеф! – болезненно сморщился Амарго. – Вы бы его видели, этого Жака, когда он выбрался из Кастель Милагро! Еще немного, и он бы тоже свихнулся. И что, вот такого нервного, трусливого парнишку, который не может смотреть на кровь и боится прикоснуться к оружию, я должен был поместить среди своих парней? Да он бы просто не выжил в такой среде. И не забывайте, что я его посылал совсем к другому королю. Кто же знал, что у них такое случится… Деимар XII был совсем иного склада человек, и, как любой нормальный воин, он бы понял это предостережение так, как я и рассчитывал. Что Мистралия становится опасна, и что надо принимать меры к обороне. Но не более. Потому я и просил Жака непременно пробиться лично к королю. А кто такой Шеллар я понятия не имел. Нет, я знал, что это глава департамента и все такое, но я даже не знал, что он имеет право наследования. А уж такого поворота дел, что он станет королем, никто и предположить не мог. Иначе я бы предупредил Жака, о чем следует помалкивать. Хорошо еще, что он не стал болтать об этом на каждом углу. И на том спасибо.

– Ну, конечно, – проворчал шеф. – Теперь получается, все мы жертвы обстоятельств. Ничего бы с Жаком не случилось. Не пропал бы парень с синдромом берсерка даже среди твоих орлов.

– Пропал бы, как пить дать, – вздохнул Амарго. – У него этот синдром уже не активен. Тот случай в Кастель Милагро был первым в его жизни. Это в двадцать один год! Я подозреваю, что второй был две луны назад, но об этом нет точной информации. То есть, через пять с половиной лет. Куда он годится, такой синдром? Не делайте из меня виноватого, тут действительно виноваты обстоятельства. Те самые, которые активно портят жизнь всему этому миру. И, как ни странно, я так и не смог ничего о них выяснить. После того, как их в очередной раз разбили, на этот раз в Хине, они опять затаились.

– Тебе и не надо этим заниматься, – успокоил его шеф. – Этим занимаются другие агенты, и довольно активно. А то возникает у меня подозрение, что в нашем заповеднике что-то постороннее завелось. Причем, ты знаешь, что сообщили наши ребята при дворе императора Лао? Что международная помощь, которая так вовремя и кстати прибыла в Хину, была послана по инициативе все того же нашего приятеля Шеллара. Мне интересно, он тоже догадывается, что с Небесными Всадниками что-то нечисто, или просто мстит?

– А вот познакомьтесь с ним, и спросите, – посоветовал Амарго. – Все равно рано или поздно он и до вас доберется. Диего он вычислил, меня вычислил, вычислит и вас. Уж слишком он любопытный и догадливый. Как еще жив до сих пор.

– Если ты намекаешь на то, что его надо убрать, то это невозможно. На нем слишком много держится. Шеллар – это тот человек, который сможет при необходимости справиться с нестандартной ситуацией, если таковая возникнет. А согласись, когда по нашему милому патриархальному заповеднику поползут танки… а по твоим непроверенным данным, еще и авиация… и вооруженные винтовками стрелки… ситуация будет самая нестандартная. А сможем ли мы вмешаться, это еще бабушка надвое сказала. Наше руководство месяца два будет разбираться, настолько ли это нестандартно, чтобы вмешиваться, а за это время можно такого наворотить… Вот я и надеюсь, что хотя бы Шеллар сможет что-то сделать в этой ситуации. А его наследник… это будет еще один Александр, копье наперевес – и вперед, а там разберемся. Под танки ляжем, но не отступим. Ну, и, честно говоря, нравится мне этот любознательный король. Потом, когда более-менее разберемся с Мистралией, надо будет его действительно завербовать. Это выйдет проще, полезнее, и дешевле, чем ликвидировать. Да и этичнее как-то, хотя в нашем деле не до этики. У тебя все?

– Еще одно, – вздохнул Амарго. – Вышла накладка. Диего встретился с Жаком и узнал его. Он и раньше-то не особенно мне верил, когда я его убеждал, что ни Жака, ни хлеборезки на самом деле не было. А сейчас он твердо уверен, что я его обманул, и что с его рукой связана какая-то тайна. И кончится все тем, что он рано или поздно поймает Жака и выдавит из него всю правду. Что будем делать: расскажем Диего правду или убьем Жака? Как, по-вашему, будет дешевле и этичнее? Или вы по-прежнему считаете, что его психика не выдержит правды? По-моему, это полная ерунда.

– Если он уж так настойчиво будет тебя спрашивать, скажи ему… часть правды. Признайся, в конце концов, что ему действительно заменили руку, но не говори, где. Сошлись на то, что ты связан клятвой или на что-то в этом роде. Что-либо делать с Жаком уже бесполезно, да и… не повернется у меня язык приказать убить человека, который спас жизнь моему сыну.

Пробуждение порадовало короля разнообразием ощущений. Во-первых, окно было открыто, и в комнату врывался прохладный весенний ветер. Во-вторых, за окном вовсю пели птицы и светило солнце, из чего король с удивлением заключил, что проспал не меньше девяти часов, чего за ним никогда не водилось. В-третьих, все тело ломило так, что даже подумать о том, чтобы вставать, было больно. В четвертых, на подоконнике восседал счастливый Мафей и блаженно улыбался.