Максим Субботин - Пламя теплится

– Что-то случилось? – губы девочки дрогнули.

Из коридора послышался шум. Дезире почувствовала, что мир уходит из-под ног. В голове, словно граната разорвалась.

– Все хорошо… – прошептала она, еще надеясь, что услышанное всего лишь игра чрезмерного воображения. И то верно, откуда здесь было взяться тому шелесту? Но нет, шум не прекращался. Напротив, становился громче, приближался.

– Нет… – одними губами прошептала Дезире и прижала к себе Ани. Та почувствовала, что случилось нечто плохое, взглянула тете в лицо. Лицо было абсолютно белое, в покрасневших глазах застыл ужас. Но спросить, в чем дело, девочка не успела. Полог из покрывала дрогнул, приподнялся. В комнату медленно вползло нечто бесформенное…

У Дезире перехватило дыхание. Там, в медицинских лабораториях института, она навсегда запомнила выхваченные из темноты глаза. Они не могли, не должны были принадлежать человеку. Но в тоже время девушка ловила себя на мысли, что никакого иного варианта не допускает.

Чудовище наполовину вползло в комнату и замерло напротив Дезире. Следом появилось несколько многоножек. Они тут же бросились к людям, однако не напали, остановившись менее чем в метре. Дезире спрятала девочку за спину и, затравленно перевела взгляд на мелких паразитов. Потом начала отступать вглубь комнаты, попутно высматривая что-нибудь, что могло сгодиться в качестве оружия. Но ничего подходящего, а главное действенного, не было. В рюкзаке покоился «Всполох», но достать его девушка даже не помышляла.

Многоножки засуетились, принялись хаотично ползать по полу. По всей видимости, им не терпелось напасть на лакомую добычу, однако что-то мешало.

«Играют… – неприязненно подумала Дезире. – Ну конечно, загнали добычу в угол, почему не поиграть?»

Она чувствовала, как внутри растекается предательский холод, как под необычайно разумным взглядом чудовища исчезают последние крохи воли и самообладания. Из горла рвалось рыдание, но его опередил тихий всхлип. Он раздался из-за спины и удивительным образом вернул к реальности.

Дезире с отчетливой ясностью поняла, что не может позволить себе быть слабой. Ее никто не заставлял шататься по заводу, никто не заставлял входить в эту комнату и уговаривать девочку. Но раз уж взяла на себя ответственность за жизнь маленькой Ани, отступать нельзя. Надо сделать все возможное и даже невозможное, чтобы доверившийся ей ребенок благополучно покинул стены завода.

Дезире глубоко вздохнула и аккуратно, шаг за шагом, начала по дуге продвигаться к двери, продолжая держать девочку за спиной. Обходя редкую мебель, она старалась оставаться от копошащихся на полу тварей на максимально возможном расстоянии. Ждать, пока они наиграются, совсем не хотелось, а любое выигранное время могло стать ключом к спасению. О том, что это время всего лишь оттягивало момент расправы – девушка запретила себе думать. Ани, видимо поняв всю опасность ситуации, не плакала, а сосредоточенно повторяла все, что делала Дезире.

Между тем, многоножки вели себя крайне агрессивно: крутились вокруг, пищали, подбирались почти вплотную, но, несмотря на все это, атаковать не решались. У Дезире каждый раз останавливалось сердце, но она лишь крепче прижимала к себе Ани, готовясь закрыть ее своим телом, тем самым дать шанс на спасение. Призрачный, но шанс.

«Пусть лучше бросаются на меня, тогда Ани успеет убежать», – наивно размышляла Дезире, обливаясь потом.

Каждый шаг давался с огромным трудом. Дверной проем был уже близок. Он манил сорваться с места и перепрыгнуть чудовище, которое ни разу не пошевелилось. Будь Дезире одна – она бы так и сделала, но не с маленькой девочкой за спиной. Оставалось одно – попытаться перебросить Ани, а там уж пусть боги даруют ей удачу и смелость. Девушка скривилась – план был отвратительный.

Дезире с Ани остановились в нескольких шагах от заветной двери, однако и до чудовища было столько же. Странное дело – пришелец из института не проявлял враждебности. Девушка могла бы поклясться, что это именно он каким-то образом не давал многоножкам нападать. Они слушались его, как хозяина или как родителя… Догадка обернулась ледяным душем. Только теперь Дезире обратила внимание на то, что при первой встрече существо было значительно массивнее. А теперь вроде как усохло, от чего, и без того складчатая кожа, обвисла лохмотьями.

Девушка уже примеривалась, как бы понадежнее выдворить Ани в коридор, когда чудовище выдохнуло всем телом, от чего комната наполнилась удушливым не то паром, не то дымом. Дезире закашлялась. Чувство опасности зашкаливало. Казалось, что именно теперь и должна последовать запоздалая атака. Если не теперь, то когда? Чего еще ждать?

Кашель прошел, но никто так и не напал.

– Ну чего вам надо?! – не выдержала она. – Чего вы хотите?!

– Уходите…

Дезире опешила – голос звучал в голове. Протяжный, лишенный эмоций, он казался самообманом. Девушка посмотрела на чудовище. В его глазах угадывалась затаенная боль.

Потом она почувствовал настойчивое давление. Ему не получалось противиться. Какая-то сила словно раскроила череп, выуживая потаенные страхи и сомнения, копаясь в мыслях и желаниях. Дезире ощутила себя маленькой и беспомощной, собственное «Я» растворялось в чужих воспоминаниях.

Она вновь оказалась в темноте институтских лабораторий. Отрезанные от внешнего мира многие годы назад, они сохранили в своих недрах детище ученых прошлого. Детище, которое сумело выжить вопреки всем законам и расчетам, сумело адаптироваться к скудной среде обитания, используя для этого тела полутора десятков ученых. Внезапно сработавшая аварийная система отрезала пути к отступлению. Они растерялись, приняли неверное решение. Попытались выбраться, разблокировать двери, а надо было уничтожить плод своих трудов. Уничтожить до того, как встанет генератор, и подача электричества прекратится.

Смелые эксперименты во имя великой цели. Тела позволили протянуть первое время, а потом началась спячка – своего рода перерождение на пороге нового мира. И она – Дезире, своим необдуманным вторжением оборвала многолетний сон, позволила эксперименту продолжиться.

Теперь она знала все. Видела, как рождалось существо. Как изначально будучи обычным человеком, обретало жалкое подобие второй жизни. Девушка чувствовала тот страх, который когда-то испытал недавно призванный солдат. Перед лицом плавящегося под убийственными заклинаниями эрсати гарнизона, он бросил оружие, бежал. Но таких не прощают. Для своих он умер. А потому был использован как генетический материал для одного из многочисленных экспериментов. Армии требовались свежие вливания, способные переломить ход войны.