Светлана Прокопчик - КРЕСТ

А Оттар, ехавший верхом, все стоял на развилке и сияющими глазами смотрел туда, где за лесом, на вершине самого высокого из семи холмов вздымались зубчатые стены Найнора. Завтра он туда поедет. Его пригласили к обеду.

***

Про молодого князя говорили всякое. И много. Раньше Оттар считал, что в княжестве болтают только про Эйнара Силарда да про него самого. Он просто не прислушивался. А между тем, сплетничать больше всего любили про молодого князя.

Оттар уже много раз ездил в Найнор, был совершенно очарован и покорен величием цитадели, которая в его восторженном, детском еще разуме смешалась с величием древнего рода Хайрегардов. В Найноре ему рассказывали о подвигах Хироса и Юлая Валенсара, будто это случилось вчера. Казалось порой, он собственными глазами видит, как Устаан вызывает Хироса на поединок: "Бейся же со мной, ибо тесно нам двоим в одном мире". Взялись они за мечи, но Хирос в великодушии и милосердии своем не захотел убивать черного бога, не нападал, а лишь отражал удары. Долго они бились, с полуночи до рассвета, и не мог Устаан победить Хироса. А на рассвете сломался чудесный меч Хироса. Ликуя, сбросил проклятый хозяин преисподней лицемерную маску дружбы и благородства. Замахнулся на безоружного противника волшебным мечом Лангдиром, тем, который ему подарил Хирос. Но изменило ему оружие, вывернулось из руки, ранив хозяина. И сказал тогда Устаан: "не дашь мне победы, погублю мир". А Хирос ответил: "если нужна тебе моя жизнь, приди и возьми, но оставь мир". Отложил тогда Устаан меч, и взял страшный каменный топор Хустанкарн, принадлежавший ему с начала времен. Тем топором он и нанес тяжелую рану Хиросу, но, будучи подлейшим из подлецов, отказал противнику в честной смерти от боевого оружия и приказал ему сколотить крест, на каких рабов да воров казнят. И распял на нем Хироса посреди Румалы, и созвал людей, сказав: "Вот ваш бывший царь, принявший от меня унижение и поношение. Поносите и вы его, ничего вам за то он не сделает. А потом поклонитесь мне".

Люди же поносить мученика отказались. Лишь стояли кругом, плотно, к плечу плечо, и молчали. А Хирос ровно в полдень умер, и многие видели, как вознесся к небу дух его…

Оттар чуть не плакал, слушая о том дне. А потом спросил: зачем Хирос позволил позорить себя? Зачем не противился унижению?

— Устаан грозил уничтожить весь мир, — просто объяснил Эрик. — Хирос согласился умереть добровольно, принес себя в жертву.

— Но зачем он сам крест сколачивал? Разве не мог он сказать — убей оружием, а на унижение я не согласен? Вот ты бы как поступил?

— Так, как Хирос, конечно.

— Почему?!

Эрик будто задумался, глядя на отсветы закатного солнца в окнах найнорской библиотеки. Улыбнулся и сказал:

— Совершенно не важно, какие испытания ждут тебя на жертвенном пути, если ты уже решил заплатить своей смертью за жизнь этого мира.

Хирос отдал то, что потребовал от него предатель. Так велик был грех Устаана, что солнце отвернулось от него, не желая смотреть на радость негодяя. И обратился мир во тьму, и побежали слуги Устаановы по всей земле, требуя поклонения. А навстречу им вышел старый волшебник Юлай Валенсар. Убоялись его демоны, попрятались за спину своего повелителя. Сразился с ним Юлай Валенсар и умер, потому что не был воином и оружия в руках сроду не держал.

— Зачем? — недоумевал Оттар. — Зачем он тогда на бой вышел? Наложил бы чары тайно, я слышал, он был так велик, что мог бы и бога заколдовать.

— Мог, — согласился Эрик. — Но не Устаана. Юлай не воин, но сумел тяжело ранить Устаана. Устаан не умер, но ему потребовалось время, чтобы залечить рану. Юлай для того и позволил убить себя, чтобы Устаан на несколько часов обессилел. А тех часов хватило, чтобы светлые силы собрались и низвергли его в преисподнюю.

— А почему в Писании о том не сказано?

— Потому что Юлай отравил Устаана. Он поцарапал его и высыпал на ранку яд, который всегда носил в перстне. Святой Конрад, составивший первый свиток, решил не упоминать о том в Писании, потому что каждый отравитель счел бы себя героем. Юлая похоронили здесь, в Найноре, а мне по наследству достались его перстни.

Оттар поглядел на руки молодого князя. Он и раньше обратил внимание на четыре серебряных кольца, вычурных, слишком больших и тяжелых для тонких пальцев Эрика. Внутри одного из этих украшений когда-то хранился яд, которым отравили самого Устаана! Оттар опасливо отодвинулся, вызвав смех Эрика.

…Устаан тогда тоже засмеялся, несмотря на рану. Только не добродушно, как Эрик, а торжествующе и злорадно. Но рано праздновал победу повелитель зла: забыл он про Изначального Отца. А тот призвал к себе народ тарнидов. Есть такой загадочный народ, выглядят как люди, только они все на одно лицо, словно братья и сестры — высокие, белокурые и с очень синими глазами. Еще их можно отличить от людей по выжженному на правой ладони особому знаку. Тарниды называют его Меткой Хаоса, и для того выжигают его, что все родилось из Хаоса, и Хаос есть не беспорядок и анархия, а начало всех начал и стихия Мысли. Впрочем, у Изначального Отца много имен, и оттого, что тарнисское "Хаос" звучит на прочих языках странно, Изначальный Отец своего величия не теряет.

Вот тарнидам Изначальный Отец и повелел провести в наш благословенный мир народ гитов — величайших рыцарей, воинов-мстителей. Гиты дали бой Устаановым ордам, но сам бог убоялся и на битву не вышел. Впоследствии на месте той битвы выстроили крепость из невиданного кирпича алого цвета. Она и по сей день стоит, и даже вороны боятся садиться на ее стены. Хирос воскрес из мертвых и вознесся в небесные чертоги, обретя жизнь вечную, таким образом и вышло, что Устаанова победа оказалась лишь видимостью. А гиты остались жить в Бернарских и Арантавских горах, дав начало всем тамошним народам.

Королем — конунгом по-тамошнему — одного такого народа был некий Рерик Хайрегард, прозванный Бернарским Волком. Он прошел через Бернар на север и вступил в Аллантиду, когда Валенсары — великие короли! — начали забывать старые истины. Рерик быстро их вразумил, по гитскому обычаю, вразумил огнем и мечом. Женился на принцессе, звали ее Млава Валенсар. Говорят, красивей нее во всем Ольданатаре была только супруга Альтара Тарнисского, прорицателя, который предрек Аллантиде многие беды и радости, и все сбылось. Он жил в то же время и давал советы Рерику. Вот от Рерика и Млавы и пошли князья Валадские — наполовину Валенсары, наполовину гиты…

Оттар пропитался теми героическими рассказами, как губка. Теперь он уже не посмеивался над набожностью Эрика: понимал, что тот не просто бьет поклоны, а отдает дань уважения величайшему рыцарю. Королю рыцарей. Богу королей рыцарей. Вовсе не был в его глазах Хирос смиренным, нет. Да, пожертвовал собой. Но разве рыцарь не готов всегда пожертвовать собой во имя Бога и Отечества?