Михаил Ежов - Проклятые доспехи

— Почему, прекрасная дева?

— Сенегард прекрасно может сам о себе позаботится.

Неожиданно Шолли-Стром повернулся к эльфу, преклонил колено и благоговейно произнёс:

— Теперь я знаю твоё имя, господин.

— Да, действительно, — проговорил Сенегард, не зная, что ещё сказать.

Через час, когда убитых засыпали песком, захваченные повозки включили в караван, а людей заново распределили, Орманар оказался с Хемилой, а Сенегард с Ринией и Шолли-Стромом, который не отходил от своего господина ни на шаг, так что к концу дня Риния даже шёпотом спросила Сенегарда:

— Слушай, а когда мы с тобой будем… ну, ты понимаешь, он тоже станет… тебя охранять?

— Уверен, мы решим этот вопрос, — отозвался эльф с улыбкой.

Из-за набега к вечеру караван прошёл гораздо меньше, чем в предыдущие дни. И всё же опоздание было не слишком большим, и Просидэр легко смог уладить это с капитаном корабля, ожидавшего караван. Здесь, на берегу Кораллового моря, он распростился с Сенегардом, Ринией, Хемилой, Орманаром и Шолли-Стромом, и отряд эльфа отправился нанимать корабль для путешествия в Кальдорон. За сходную цену зафрахтовали трёхмачтовое судно, носившее гордое название «Быстрый ветер». Чтобы пересечь на нём Коралловое море, понадобилось всего три дня, и на рассвете путники высадились в порту Уока, столицы Кальдорона. Здесь они купили кольчугу и коня для Шолли-Строма, потратив почти все оставшиеся деньги.

Ночевать пришлось под открытым небом, для чего путники выехали за пределы столицы и устроились в лесу на берегу крошечного озера. Они поужинали сушёным мясом и хлебом, сыром и яблоками, а потом легли спать, оставив на часах Шолли-Строма, который должен был поддерживать костёр.

Затем его сменил Орманар, спавший плохо и жаловавшийся на отсутствие привычной ему постели. Маг не терял времени и всю ночь читал какую-то книжицу, повторяя заклинания. Наконец, уже под утро, его сморил сон, но птицы быстро разбудили незадачливого часового, едва солнечные лучи показались над горизонтом. Впрочем, Сенегард, не доверявший людской стойкости, позаботился о том, чтобы ночь прошла безопасно — он незаметно для всех выпустил свой волшебный сторожевой шарик Шустаренгиль, который неусыпно охранял покой путников от заката до самого рассвета.

Паук карабкался по каменной ограде, обветшавшей от времени, дождей и ветров. Когда он выбрался на гребень стены, в свете луны сверкнули драгоценные камни, украшавшие его панцирь. В восьми рубиновых глазах паука вспыхнули едва заметные огоньки, и он начал деловито спускаться. Добравшись до земли, он на несколько минут замер, а потом уверенно направился к большому фамильному склепу, на плоской крыше которого виднелся каменный шар, украшенный барельефом из переплетающихся ветвей боярышника. Паук нашёл щель между плитами и, протиснувшись в неё, исчез в темных глубинах склепа.

Путники отправились на северо-запад, держа путь в Симмелк, где рассчитывали в случае необходимости подзаработать. До границы Алых Копий было не близко — не менее десяти дней пути.

Первые два дня прошли без особенных происшествий. Сенегард и Риния охотились, и, хотя эльф не прикасался к мясу, его добыча всегда была больше.

На третий день пути отряд заехал в небольшую деревеньку под названием Крутые Холмы. Там удалось за гроши снять на ночь две комнаты. Утром путники двинулись дальше, перешли вброд какую-то мелкую речушку и въехали в лес, где удача наконец-то улыбнулась им, ибо на них напали бандиты — эти вечные источники денег для хорошо вооружённых путников, которые владеют оружием куда лучше тех, кто посягает на их тощие кошельки.

Разбойников было больше. Одиннадцать человек, поигрывая дубинами и короткими мечами, вышли из зарослей с кривыми ухмылками. Главарь, пузатый здоровяк со шрамом поперёк рябого лица, встал посреди дороги и хрипло крикнул:

— Эй, птички, гоните семечки! А не то живо пойдёте на корм медведям.

Путники переглянулись. Орманар пожал плечами — мол, не собираюсь тратить колдовские снадобья на такую ерунду. Хемила демонстративно принялась разглядывать ногти. Риния звонким голосом поинтересовалась, с кем «достопочтенный урод изволит разговаривать» и не повредился ли он рассудком, возомнив себя воробьём и решив перейти на птичий корм — раз уж ему так непременно вдруг понадобились семечки.

Выслушав эту тираду и едва разобрав половину, главарь всё же уразумел, что нахальная девчонка его оскорбила, а потому крутанул меч в руке и скомандовал своим молодцам «взять и выпотрошить».

Едва первый из них сделал шаг, как Сенегард снял с плеча лук, наложил на него стрелу и, не моргнув, уложил разбойника на месте, после чего начал прилаживать вторую. Бандиты кинулись в бой. Ударила тетива, и ещё один труп покатился по дороге.

Через секунду началась схватка. Орманар, обзавёдшийся в Уоке новым арбалетом, в упор выпустил болт в грудь подбежавшего к нему бандита, так что стальной стержень вышел из спины и царапнул камень на дороге. Риния вступила в схватку с двумя громилами, вооружёнными дубинами. Она направляла на них лошадь, одновременно отражая удары мечом. Хемила легко уклонилась от направленного в неё клинка и разрубила нападавшему плечо, вслед за чем перерезала ему кинжалом горло. Сенегард спешился одним прыжком и выхватил свой тонкий, сверкающий рунами меч. Лезвие сверкнуло подобно молнии, и голова предводителя шайки полетела в придорожную канаву. Лишившись командира, бандиты растерялись, но деваться было некуда, и им пришлось сражаться. Ещё с двоими расправился Шолли-Стром, одного убила Риния, а третьего заколола сзади Хемила.

Обыскав разбойников, путники разбогатели на семь золотых и шестнадцать серебряных монет. Они также забрали у них мечи, намереваясь продать их в Симмелке, хоть и не рассчитывали получить за них много — оружие было дрянное.

Когда все сели на лошадей и двинулись дальше, откуда-то вылетела длинная стрела, которая наверняка пробила бы Ринию насквозь, если бы Сенегард молниеносным ударом не успел перерубить её пополам перед самой грудью девушки. Наконечник всё равно вошёл в тело, но неглубоко — миллиметра на три. Эльф тотчас спрыгнул с коня и исчез в чаще.

Шолли- Стром рванулся было за ним, но сразу понял, что не сможет угнаться за быстроногим господином, истинная природа которого пока оставалась для него тайной — поскольку сам Сенегард не говорил, что не является человеком, остальные помалкивали.

— Ложись! — скомандовал баргустанец, первым подавая пример. — Иначе перестреляют.

Все быстро спешились и распластались на земле, положив лошадей, чтобы прикрываться ими. И очень вовремя, ибо ещё одна стрела просвистела в дюйме от головы пригнувшейся в этот момент Ринии.