Олена Шалена - Кровь с молоком

Милка кивнула, но после пережитого рассуждать о благе преступников…

— Какие они ни были, они люди, поняла? Они как рабы — в клетке.

Воспоминания нахлынули на девушку, скрыв с головой. Права Зорна, нельзя завтра плохих продуктов купить!

Только не так уж это оказалось просто. Торговцы на рынке не ликом шиты, продавали что похуже и что подороже, а девушка не могла вот так просто покупать плохие товары. Она все вспоминала людей в клетках, что обходила вчера и сама не заметила, как переругалась со всеми торговцами на рынке, не стыдясь ни ора, ни выражений:

— Да кто ж есть такое будет?!? — возмущалась Милка. — Такое и корове не предложишь, а вы такие деньжищи просите!

— А ты видала корову-то, гадость малолетняя? Бери что дают, или проваливай восвояси!

Милка надулась индюком и тут ее как прорвало:

— Вы хоть знаете, для кого я продукты покупаю? Для Холодного Колодца! Не были там никогда? А я устроить могу! Вот позову главу службы безо… — она на секунду замялась, — безопасти! Будете знать! Он вам живо расскажет, что для людей, а что для свиней!

После такого громогласного заявления, торговля пошла как по маслу. А солдаты, которых снарядила с ней повариха всю обратную дорогу ржали почище их лошадей. Но Милка все равно была собой довольна — купила все что намеревалась, да еще и сдачи принесла столько, что даже Дракониха Зорна посмотрела на девочку с уважением.

Вечером она не стала со страхом смотреть на каталку для ужина, а взялась за нее твердыми, хоть и влажноватыми ручками.

Сегодня вопли были еще более откровенными — небось подготовились за сутки. Милка не слушала, она считала про себя, стараясь не обращать внимание на порывы убежать что есть мочи куда подальше. Вот она налила первую порцию и хотела уже отдать в алчущие руки, но потом отступила на пару шагов и крикнула:

— Агов! Люди, знаете, где я сегодня была?!!

— Расскажи нам, милая!

— Да подробностей грязных побольше, птичка!

— Я была на рынке-ярмарке и покупала харчи не для кого-нибудь, а для вас! Отвоевывала самое ладное… Но знаете что? Если вы будете так ко мне относиться, то я не буду больше с торговцами спорить! Просто буду брать, что дают и из того и готовить! Одну гниль будете есть, понятно? — она попыталась вложить в эти слова всю свою строгость, но вышло довольно жалко, но несмотря на интонацию вокруг стояла тишина. — Давайте, покуда мы обязаны видеться, не портить друг другу жизнь. Так будет хорошо и правильно. А я стараться буду, варить вкуснее прежнего, но и вы зарок дайте!

— Хорошо, птичка, я обещаю, — вдруг сказал один из заключенных.

— Да ладно, не серчай, — сказал другой.

— Мы же не со зла, — послышался откуда-то голос.

— И не птичка я, не конфетка и не яблочко! Мила меня зовут! — в последнюю очередь добавила девушка, и пошла с возиком разливать кашу по плошкам. Подходя к новой двери, она слышала все новые и новые извинения от дроу, гномов, одного эльфа и множества людей. Больше всего она боялась подходить к камере деда, который ее вчера так грубо схватил, но он даже с нар не встал, просто кивнул, а глаза его ярко блеснули.

Счастливая, она покатилась с возиком наверх, к кухне, но тут наткнулась на пост солдат, которые тоже с удовольствием уплетали ее кашу и чему-то смеялись.

— Слушай, Мила! Ты молодец! Как их! Дракониха бы обзавидовалась!

— А кашу лучше моей матушки готовишь!

— Только вот одно плохо — много рабочих мест создаешь.

— Как это? — искренне удивилась Милка.

— Да мы про главу службы королевской пасти! — и все пятеро заржали.

— Но я не назначала! — растерялась девушка.

— А как же "Безо пасть"?

— Так это… я сама его видела в первый день!

Парни засмеялись еще сильнее прежнего.

— Что? — обиделась Милка. Такой хороший день, у нее почти все получилось, а с нее все равно смеются.

Один из солдат справился с собой:

— Да ладно вам, парни! Не ржите! Иль не она нас тут всех кормит?

— А Дракониха? — поддел другой.

— Ну, Дракониха такой вкусной каши не каждый день сварит! А ты, Мила, запомни, что не "безопасти", — опять послышались смешки, — а "безопасности". Глава службы безопасности Его Величества. Он же Сэтвок Шанар. Теперь скажи сама.

— Сэт…

— Сначала скажи.

— Глава… глава службы безопа…сности Его Величества Сэтвок Шанар.

— Вот и умница! Одно дело на рынке во все горло орать, а другое — в глаза его командиром пасти назвать!

Парни опять развеселились. Некоторые даже согнулись пополам от смеха.

— Шутки-шутками, а он человек серьезный. Даже страшный.

— И безжалостный. Он не только дела расследует, но и допросами руководит. Говорят, нет такого существа, будь то человек, дроу или эльф, которое он не мог бы расколоть. Будь тот магом или кем по хуже. Говорят, после его допросов люди с ума сходят…

— Да-да, еще неизвестно как бы он отреагировал на такое заявление.

— Мог бы и рядышком с этими посадить! — он кивнул на камеры.

— Точно. Так что ты, Поварешка, поосторожнее. В конце концов, мы в самой суровой тюрьме работаем.

— Не сказала бы я, что так уж она сурова, — сморщилась Мила. — Тут и не так уж холодно и кормят… Чего суровая-то?

— Потому что для магов и колдунов, — шепотом сказал один из солдат. — Кстати, меня Тим зовут.

— А меня Донах и не все тут колдуны — фыркнул второй живо участвующий в беседе. — Просто это единственное место, где их держать можно. Видишь, внизу большой камень лежит — вот он-то и не позволяет магу разойтись в полную силу. Всю магию на себя тянет.

Милка уставилась на ничем не примечательный огромный валун.

— Понятно, — потянула она, хотя на самом деле ей ничего не было понятно.

— Раньше тут все жестче было. Заключенные от холода и от голода умирали, но как Дракониха появилась, так и отопление наладили и кормить стали справно. Хозяйская она женщина и суровая, потому и уважают ее все, от мала до велика, что в этих стенах, а что за их пределами.

Вот в это Милка поверила охотно.

Прикатив на кухню тележку, она быстро помыла кастрюлю и черпак и уселась на тюфяк, болтая ногами.

— Что смотришь? — удивилась Зорна. — Да еще и улыбаешься?

— Они почти все передо мной извинились, — ответила Милка со счастливым личиком. — Некоторые ничего не сказали, отвернулись, но хоть не стали смеяться как вчера, а другие так хвалили, что я не знала куда себя девать-то…

— А все потому что большинство простые парни из обычных семей и они ценят простые вещи — как вкусная каша и теплый хлеб, а другие, аристократы… они думают, что так и должно быть. Спесь с них никто не собьет, только голод и страх, а тут они такого не дождутся.

— Почему? — удивилась Милка. — Это же тюрьма.

— Они тоже люди, — твердо сказала женщина и стала еще более тщательно вытирать чан полотенцем.