Юрий Пашковский - Проклятая кровь. Пробуждение

Шаг Ветра. Еще Шаг Ветра. Много сил уходит на Шаги, но Кожа живо их восстанавливает, и он может скользить между незримыми соглядатаями, не беспокоясь, что его увидят. Так скользит игла по ткани в руках искусной швеи: мелькнет, сделав стежок, и исчезнет, новый стежок, и снова ее не видать. Только стежки, а иглы самой и не видно…

Цель близко. Совсем близко. Кожа вся в предвкушении.

Здесь не было деревьев. На целый километр только ровная земля, нет даже ни одной травинки. А земля выглядела так, словно ее всю перекопали и утрамбовали. Перекопали и утрамбовали, создав почти идеальный круг, с целью в центре. Здесь царил сумрак, лесной гигант над головой скрывал небо и Солнце, и в его сочленениях не было просветов. Атан приостановился, разглядывая мучающихся карлу, испытавших ту участь, которая могла стать и его, не будь у него Кожи, — стать частью невообразимой древесно-живой конструкции. Приостановился и метнулся в сторону, предупрежденный об опасности. Целенаправленная волна ветра ударила по части леса, из которой он вышел, вывернув с корнями деревья.

— Идиот, Тавил! — Эвана спрыгнула с ящика, на котором сидела. — Как он кого-то пропустил?

— Тавил не идиот, — не согласился Ахес— Если Тавил кого-то пропустил, значит, дело не в Тавиле, а в этом ком-то.

— Ты уничтожил его?

— Точно не знаю. — Ахес смотрел на вывернутые деревья, водя рукой перед собой и собирая воздух в новую тугую волну. — Ветер молчит.

— А ты спрашивай его лучше! Любая ошибка сейчас…

Ахес выбросил руку перед собой, толкая воздух. Засвистевший ветер двумя видимыми даже в полумраке изогнутыми полукругами умчался чуть левее того места, в которое до этого ударил Ахес.

— Он ловкий, — заметил он.

— Я вижу, — сузила глаза Эвана.

Она действительно увидела, как появившийся из леса во второй раз упырь не стал скрываться от ветра за деревьями, а побежал вперед, прямо на два ветряных удара Ахеса. И через один перепрыгнул, а под другим, упав на спину, прокатился, сразу же вскочив и продолжив бежать.

— И быстрый, — сказал Ахес, когда упырь буквально испарился, как бы заставив вздрогнуть пространство в точке своего исчезновения, и появился намного ближе, чем раньше. — Никого тебе не напоминает, Эвана?

— Ты имеешь в виду мелкого? Не смеши. — Эвана поняла, почему Ахес спокоен. Он рассчитывает, что она разберется с любым, кто сумеет пробраться сюда. Ну, раз так…

— Нападай на него, — приказала она. Ахес изумленно посмотрел на нее.

— Ну же! Чего ты ждешь? Или мне рассказать Мастеру о твоем неповиновении? Забыл, что вы полностью подчиняетесь мне?

Ахес помнил. И нехотя сложил руки на груди, заставляя ветер танцевать вокруг него. Руки и ноги начали рассыпаться, засасываемые ветром, он полностью перетекал в воздушный вихрь. Крутанувшись лихим смерчем и обдав Эвану потоком песчинок (специально! Без сомнения, специально!), Ахес в состоянии морфе полетел навстречу упырю.

Ветер окутал его со всех сторон, заползая под рубашку и щекоча сотнями песчинок. Кожа почти вздыбилась, чувствуя опасность. Упыря внезапно подняло вверх, а Кожу стало ощутимо покалывать. Кедар нахмурился, пытаясь понять, как бороться с этой напастью. Он шевельнул рукой и почувствовал, как песчинки собираются вместе в тугой жгут и притягивают его руку обратно к телу. Стукнули друг об друга пятки. Песок словно превращался в тиски, сжимая тело, а ветер поднимал его все выше и выше. Пальцы начали кровоточить. Песчинки пробивали эпидермис и пытались пробраться дальше.

Одно и то же. Как и тот карлу… Смять, сдавить, пережевать. Хоть бы что-то новенькое.

Его Кожа откликнулась сразу.

Ахес никогда не мог представить, что его морфе кто-то в силах… ну, просто стряхнуть с себя, как отряхивается собака, побывавшая в воде. Все песчинки до единой внезапно оказались отброшены, и притом с такой силой, что их выкинуло за пределы вихря, который тут же спал, лишившись поддержки создавшего его.

Упырь ловко приземлился на ноги. Ловкий, да… И еще непонятно как расправился с его морфе. Ну ладно, а если так?

Он ударился об землю, оставив небольшую часть себя следить за не-живым, прошел сквозь дерн и принялся смешивать свое тело с землей вокруг упыря, озиравшегося по сторонам. А потом закрутил ветер спереди, сзади и с боков, выбросив всю захваченную морфе землю в плотных струях ветра, которые раскрутил до такой степени, что этим ветром можно было резать железные брусья. Четыре удара, четыре монолита из земли, сбитой в тяжеленные шары, закрученные в тугих выпадах ветра, обрушились на упыря. И напоследок Ахес осыпал землю под ногами не-живого, провалив его по пояс.

Ловкий, как ты справишься с таким?

…

Что это?

Прорвав рубаху, из плеч упыря выросли четыре длинных продолговатых тела, кончавшиеся головами, похожими на змеиные, только у змей нет выгнутых вперед рогов и оперения, блестящего, точно ртуть, а тела не состоят из сочленений, похожих на начищенные до блеска позвонки. Раскрыв пасти, «змеи» ударили прямо в центры падающих на них пластов земли и ветряных завихрений. Ударили — и Ахес не сумел разглядеть замелькавшие тела змей. Упыря окружила непробиваемая защита, шары земли мелкой крошкой разлетелись по ветру. Ахесу даже почудилось, будто нечто разрубило часть пылинок его морфе, частицы его тела.

А режущий все ветер вдруг оказался обвит «змеями» упыря, которые раскрыли свои пасти и принялись втягивать ветер в себя. Позвонки как бы разошлись, отодвигаясь друг от друга, и из пустоты между ними потек розовый дым.

Упырь хлопнул руками по земле, и его выбросило наверх. Он сделал в воздухе переворот и приземлился на одну ногу. Рассмеялся. «Змей» на его плечах уже не было.

Что это еще за Сила Крови?!

Упырь направил руки на землю. Из рукавов его рубахи, извиваясь, хлынули «змеи», вгрызаясь в почву. Ахес и предположить не мог, с какой скоростью они примутся отыскивать… Да-да, он не ошибся — «змеи» искали его морфе, его частицы, перемешанные с землей. И, находя, дробили их на еще более мелкие. Будто знали, что так его морфе отмирает и частицы никогда не смогут вернуться в тело Ахеса.

Он вырвался из земли, позволяя ветру подхватить себя и поднять над упырем. Пришлось уплотниться, чтобы уяснить потери. А потери были, убоговские «змеи» сумели каким-то невероятным образом рассечь изрядное количество песчинок его морфе.

Упырь поднял голову, следя за улетавшей вверх тучей песка, присел. Вокруг его ног взметнулась пыль, землю будто исполосовали десятком плетей-семихвосток. Он подпрыгнул. Подпрыгнул так, будто взлетел, тут же оказавшись рядом с Ахесом, не успевшим среагировать на неожиданно возникнувшего столь близко не-живого, и засунул руки по локоть в песок.