Брент Уикс - По ту сторону тени

Во многих королевствах дворяне каждое лето должны поставлять в армию определенное количество людей, а в Сете рекрутов набирали каждую осень, во время уборки винограда. Солон увидел огромные широкие корзины, сложенные в конце каждого ряда. Виноградники не огораживали стенами, так как они являлись гордостью Сета, его живительной силой, и ни один сетец не посмел бы нанести им урон и не позволил сделать это чужеземцам. Кража отростков виноградной лозы стала причиной войны между Сетом и Ладешем. Потеря шести кораблей считалась дешевой платой за возможность потопить корабль ладешского купца, который хотел увезти отростки к себе на родину и развести там виноградники. Ладеш располагает монополией на шелк, но великолепное, ни с чем не сравнимое по вкусу вино покупают только в Сете.

Солон, как любой сетец, ценил виноградники не только за красоту. В них заключался глубокий смысл. Процесс посадки, прививки растений, подрезки, выращивания и ожидания урожая имел огромное значение для каждого жителя империи.

Они проехали последний холм, и Солон, впервые за двенадцать лет, увидел Уайтклиффский дворец, выстроенный из белого мрамора, который свидетельствовал об огромном богатстве империи в период расцвета. Ни на одном из островов Сетской империи белый мрамор не добывали, а возить его из-за океана было так дорого, что, глядя на дворец, Солон всякий раз испытывал чувство благоговения, смешанное со стыдом за расточительность своих предков. Надворные постройки, кузницы, казармы, дома для прислуги, псарни, амбары и склады охватывали одну сторону холма полукольцом, словно челюсти с гранитными стенами, а на вершине находился сам дворец. Широкие ступени, по которым можно проехать на лошади, вели на первый ярус, а оттуда в приемную, в которой отсутствуют стены, но имеется крыша из мрамора, оникса и витражного стекла, поддерживаемая резными мраморными колоннами.

Подъехав к лестнице, Ошоби приказал своим людям остановиться.

— Ты намерен вести себя как подобает или хочешь еще больше ухудшить свое положение? — обратился он с вопросом к Солону.

— Я приехал сюда решать проблемы, а не создавать их, — ответил Солон.

— Слишком поздно, — заметил Ошоби. — Отправляйся в комнату на первом этаже.

Солон согласно кивнул. Обычно людей знатного происхождения провожали на второй этаж, а человека его звания должны отвести на третий, но в его положении сойдет и первый, все лучше темницы. Кроме того, у Кайде будет время подумать, как с ним поступить.

Они поднялись по лестнице вдвоем, не привлекая особого внимания. К Ошоби здесь, по-видимому, привыкли, а Солон носил сенарийскую, а не сетскую одежду, и, если не подходить близко, отсутствие клановых колец не бросалось в глаза. Кроме того, приближалось время сбора урожая, и у всех было полно дел.

Небесные стражи помогли при постройке наружной приемной, и поэтому рисунок на панелях из витражного стекла менялся в зависимости от времени года. Сейчас яркое солнце освещало приемную, казавшуюся лиловой от картин, изображающих сбор и давку винограда. Женщины танцевали в огромных чанах, высоко подняв юбки, что совершенно необходимо при данном процессе, а мужчины хлопали в ладоши и всячески их ободряли. Повсюду были батальные сцены, картины морских походов и рыбной ловли, роскошных балов и праздников в честь Нисоса. Некоторые панели выглядели ярче других, напоминая Солону о временах детства. Он был еще мальчиком, когда на город обрушился доселе невиданный град и разбил десятки панелей. Он помнил, как отец проклинал недальновидных предков, которым вздумалось соорудить стеклянный потолок. И кому в голову пришла подобная глупость? Однако пришлось заменить панели из витражного стекла точно такими же, несмотря на баснословную цену, которую пришлось заплатить. Нельзя допустить, чтобы потолок приемной рухнул и разбил все вдребезги.

Ошоби и Солон прошли через огромные двери из черного дуба, ведущие во внутреннюю приемную, по обе стороны которой находились две белые лестницы. А дальше вход во дворец устилал императорский ковер лилового цвета. Приемную украшало множество скульптур из мрамора и золота. Когда они прошли мимо лестницы к боковой двери, к Ошоби подошел маленький старичок. Солон в жизни не видал более миниатюрных людей. Старичок остановился и молча уставился на Солона. Это был старый гофмейстер императоров Вариямо, раб, пожелавший навеки остаться с императорской семьей, вместо того чтобы стать свободным человеком на седьмой год службы. Старик, конечно же, узнал Солона. Он быстро пришел в себя и что-то зашептал Ошоби, который тут же повернул назад и знаком предложил Солону следовать за собой, в большой зал.

Они прошли через большой зал, мимо декоративных геометрических рисунков, составленных из мечей и копий. Еще одно свидетельство расточительности, которое говорит приехавшим сюда послам: мы так богаты и имеем столько оружия, что используем его в качестве украшения. По мнению Солона, такая расточительность все же разумнее крыши из витражного стекла. В большом зале никого не было, не считая стражников у дальней двери, но оба были так молоды, что не могли узнать Солона. Они с готовностью распахнули двери во внутреннюю часть императорского двора, и Ошоби даже не пришлось замедлить шаг. Ошоби провел Солона мимо огромного трона, с которого его отец и брат управляли страной, и они оказались во внутреннем дворе.

Внизу, у основания лестницы, украшенной фигурами львов, распахнулись двери, и они поднялись наверх по двадцати одной ступеньке. Невидимая рука сжала Солону горло, и тут он увидел ее, женщину всей своей жизни.

Кайде Вариямо была брюнеткой с изумительной кожей оливкового цвета, темно-карими глазами, красиво очерченным носом и пухлым чувственным ртом. Ее прическа соответствовала приближающемуся сбору урожая, изящную головку на тонкой шее украшали собранные в «конский хвост» густые волосы. Наджика императрицы была сшита из простого хлопка и представляла собой одеяние, переброшенное через плечо и собранное складками на другом бедре. Наджика ниспадала на пол, полностью скрывая ноги, но оставляя обнаженной одну грудь. Во время пребывания в Мидсайру Солон не раз объяснял людям, что сетские мужчины тоже считают женскую грудь красивой и привлекательной, тем не менее им она не кажется эротичной. В Сете мужчины говорят о женской груди так же, как в Мидсайру отмечают красоту глаз. Однако, прожив в Мидсайру десять лет, Солон почувствовал, как забилось сердце при виде любимой женщины в таком откровенном наряде. В те далекие времена Кайде тоже его любила. Сейчас ей исполнилось двадцать восемь, и она мало напоминала ту невинную девочку, которую некогда знал Солон. На передний план вышел недюжинный ум и несгибаемая воля, которую раньше скрывала юность. Отверстия от клановых колец на правой щеке давно заросли, однако следы остались, показывая всему свету, что она не является императрицей по рождению.